Владислав Крапивин - Флаг-капитаны

• Название: Флаг-капитаны
• Автор: Владислав Крапивин
• Издательство: Правда
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1975

Журнальная версия повести В.Крапивина "Флаг-капитаны".

Последняя часть трилогии. Первая часть, «Всадники на станции Роса», печаталась в «Пионере» в 1973 году (№№ 5–7), вторая, «Мальчик со шпагой», — в 1974 году (№№ 3–6).

---

— С помещением сложнее, — повторил он. — Была специальная комиссия. Она признала, что Дом совершенно не годен для детского клуба. Духота, теснота, сырость. И вообще он аварийный, на снос его назначили. Говорят, опасно в нем находиться.

— Столько времени жили, никакой опасности не было, — сказал Сережа.

Ларцев кивнул.

— Я понимаю. Но на втором этаже, где у них кладовые, протекала батарея. Надо было перекрыть воду, а слесарь «забыл». Батарею прорвало, вода пошла вниз. Теперь там полный разгром: штукатурка обвалилась, двери разбухли, полы перекосило… Комиссию можно понять: она о детях заботится.

Сережа сказал чуть не со слезами:

— Значит, нам теперь деваться некуда?

— Нам из райсовета письмо прислали, ответ на статью. Обещают при первой возможности дать клубу новое помещение. В новом доме, который строится на Октябрьской.

— Строится! Там еще первый этаж не готов!

— Да, я знаю. А пока, говорят, ребят можно распределить по другим клубам, по разным кружкам и секциям. В Дом пионеров, в спортшколу…

Сережа хмыкнул.

— В том-то и дело, — откликнулся Владимир Матвеевич. — Вариантов много, и все неплохие. Но ни один из них не спасение для вашего отряда… Есть, правда, еще один способ.

— Какой?

— Добиваться своего. Упрямо ждать. Не распускать «Эспаду». Никому не давать покоя, требовать, требовать. А мы поможем. Но времени уйдет немало.

— Ну и пусть! Лишь бы добиться!

— Но в этом деле тоже есть большая сложность…

— Какая?

— С вашим командиром, с Олегом, это связано. Он сам объяснит, наверно.

Приоткрылась дверь, и в комнату заглянула женщина. Сережа ее узнал: это с ней он разговаривал, когда хоронили Алексея Борисовича.

Женщина сказала сердито:

— Владимир Матвеевич! Я звоню, звоню! Мне нужны гранки.

— У меня посетитель, — сказал Ларцев.

Женщина взглянула на Сережу. Тоже узнала.

— Ах вот что… Тогда через полчаса.

Она коротко кивнула им и прикрыла дверь. Ларцев мельком посмотрел на часы. И Сережа сообразил, что у Владимира Матвеевича еще десятки дел, не менее важных, чем «Эспада».

— Я пойду, — сказал он.

Ларцев протянул узкую, сухую руку.

— Видишь, Сережа, не все на свете решается просто. Но мы постараемся помочь. Если вы будете держаться.

— Будем, — сказал Сережа.

В тот же день перед школой Сережа зашел к Олегу.

— Неважные у нас дела, — сказал Олег. — Да, капитан?

— Ларцев говорит: надо ждать.

Олег тихо сказал:

— Не могу я ждать, Сережа. Я работать должен. Не сидеть же у сестры на шее! А должность мою сократили, раз клуба нет. Она и была какая-то… сверхплановая, что ли.

— Мы тебя прокормим, всем отрядом! — горячо сказал Сережа. Но тут же понял, что сказал несуразицу.

Олег улыбнулся ему как маленькому.

— Мне на пенсию нельзя. С заочного отделения попросят, если не буду работать по специальности, как педагог.

— Что же делать?

— Вот именно: «Что делать?» Уеду я, Сережа.

Торопливым шепотом Сережа сказал:

— Олег, не надо. Что ты….

— В том-то и дело, что надо. Сейчас надо.

Он взял со стола распечатанное письмо.

Вытряхнул из конверта листки.

— Посмотри.

Это было странное письмо. На листках — одни фамилии. Разными почерками: «Кузнецов… Ленский… Павлов… Савчук… Пальчиков…» Много-много фамилий. Вразброс. Некоторые неразборчиво.

— Это что?

— Подписи, — сказал Олег и отвернулся к окну. — Ты посмотри первый лист.

Сережа отыскал начальную страницу.

«Здравствуйте, Олег Петрович! Я с Вами незнаком, но пишу Вам от имени тех, кто Вас знает и помнит. И в подтверждение этого — в конце письма их подписи. Я пошел на этот шаг, чтобы письмо прозвучало как можно убедительнее. Меня зовут Игорь Васильевич Сухов. Я новый директор интерната № 1 в Красном Береге. Работаю всего месяц. И каждый день в тех или иных обстоятельствах я сталкиваюсь с Вашим именем, с воспоминаниями о Вас.

Многие ребята ушли, много пришло новых. Но по меньшей мере триста человек — те, кого Вы знаете. Они говорят о Вас, как о человеке, который им очень нужен. Старшего вожатого у нас нет. И если у Вас есть хоть маленькая возможность…»

Сережа бросил листки. Тихо и отчаянно сказал в лицо Олегу:

— У тебя нет возможности. Понял? Ты не имеешь права.

Олег не отвел взгляда. Ответил:

— Я знал, что ты это скажешь. Я себе сам эти слова говорил тысячу раз, вашими голосами. Но там триста человек, а здесь отряда уже нет.

— Есть отряд. Ты сам говорил: пока есть флаг, есть отряд.

— Да… Но это уже не тот отряд. Это, скорее, память об отряде. А там… Если бы ты знал! Думаешь, им всегда хорошо? Многие в интернат не от радостной жизни попали. У кого-то родителей нет, или в семье неладно, или еще что. Беда какая-то…

— У нас тоже беда, — упрямо сказал Сережа.

— Если отряд кончает жизнь, это всегда беда, — негромко ответил Олег. — В конце концов почти год мы прожили, Сергей. И не зря. Все на свете когда-то кончается.

— Рано кончается. Мы ничего не успели. Даже «Мушкетеров» не досняли.

— Тут уж никто из нас не виноват, — сказал Олег.

— ‘Но… — хотел возразить Сережа и замолчал. Он вдруг почувствовал бесполезность слов. Олег все равно уедет. Для Сережки «Эспада» — единственная тревога и боль, а у Олега — еще триста человек, и они ждут.

— Когда уезжаешь? — спросил Сережа. Получилось хмуро, даже грубовато. Но не от злости, а потому что в горле заскребло.

— Пока не решил. А что?

— Ну… хотя бы проводить придем.

— Я позвоню, — сказал Олег. Тоже коротко и хмуро. Сережа понял. И у взрослых людей иногда скребет в горле.

Он не позвонил. Через два дня Сережа нашел в почтовом ящике письмо. Олег писал:

«Ребята, не сердитесь на меня. Мы целый год жили вместе, и это была хорошая жизнь. Многого мы не успели, но кое-чему научились. Плохо, что так все кончилось, но мы не виноваты. Только я виноват перед вами: в том, что не попрощался. Не мог. Я не раз прощался с отрядами, и всегда после этого болит сердце. Если бы я еще раз увидел вас, то не смог бы уехать… А ехать надо. Не забывайте «Эспаду». Не теряйте друг друга. И все-таки… Все-таки берегите флаг. Олег».

Вот и все. До сих пор Сережа надеялся на чудо. Вроде того, как на станции Роса, — неожиданного и справедливого. Но правильно сказал Алексей Борисович: чудеса бывают раз в жизни.

Сережа бросил письмо. И даже удивился: так все плохо, так тяжело, а надо жить, как обычно. Собирать портфель, идти в школу, отвечать на уроках.

Он открыл шкаф, где висел школьный пиджак и брюки. Рядом с костюмом висела стального цвета рубашка — форма «Эспады». Уголок суконного шеврона отпоролся. Словно подбивал Сережу на отчаянный шаг. Ну и правильно! Сережа взялся одной рукой за обшлаг, другой — за нашивку. Рвануть как следует — вот и все…

Он сделал не то, что хотел. Медленно, будто против желания, натянул рубашку с капитанским шевроном. В петли на брюках пропустил широкий пояс — на пряжке звезда и шпаги. Взял с крючка берет.

На улице был солнечный апрельский день. Сережа пошел в школу в одной рубашке. На него оглядывались. Пусть!

Зачем надел он форму? Сережа и сам точно не знал. Может быть, так надевают моряки-капитаны свои выгоревшие куртки в память о погибшем судне?

В школьном коридоре его остановила завуч Елизавета Максимовна.

— Каховский, что за дикий вид?

— Дикий? — негромко переспросил Сережа.

— Ты сейчас не у себя в клубе, где можешь позволять все что угодно. Ты в школе! Существует общепринятая школьная форма!

Тихо и устало Сережа попросил:

— Пожалуйста, хоть сегодня оставьте меня в покое…

Елизавета Максимовна несколько секунд молчала. Затем сообщила:

— Я вызываю твоего отца в школу. Сегодня же! Будь любезен передать ему это.

— Передам, — сказал Сережа. — Но сегодня не получится. Он в командировке до пятнадцатого числа.

Саша отложил гитару и сказал:

— Он все равно уехал бы. Только позже. Закончил бы с вами «Мушкетеров», нашел бы себе замену… Ну, сходил бы с вами летом в поход. А к сентябрю все равно уехал бы в Красный Берег.

— Интересно, где бы он замену отыскал? — спросила Наташа. — Будто такие вожатые, как Олег, в магазинах продаются…

— А такого и не надо, — возразил Саша. — Годился бы и другой. Умный, конечно. Лишь бы не ломал ваших законов и привычек. А командовать, держать отряд вы могли бы и сами. Олег вас, по-моему, научил.

— Недоучил немного, — хмуро сказал Сережа.

— Зря ты так, Сергей… Он сделал, что успел. Интернат в Красном Береге для него — как родина… И не надо считать Олега дезертиром.

— А кто считает его дезертиром? — неожиданно вскинулся Митя. Тихий такой, спокойный всегда, он сейчас как взорвался. — У Олега выхода не было! А эти… Смирняков и Гуревич — они точно уж дезертиры! Скорей побежали в «Спартак», возьмите в фехтовальную школу! Будто мы уж совсем погибли.