Владислав Крапивин - Флаг-капитаны

• Название: Флаг-капитаны
• Автор: Владислав Крапивин
• Издательство: Правда
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1975

Журнальная версия повести В.Крапивина "Флаг-капитаны".

Последняя часть трилогии. Первая часть, «Всадники на станции Роса», печаталась в «Пионере» в 1973 году (№№ 5–7), вторая, «Мальчик со шпагой», — в 1974 году (№№ 3–6).

---

Ну, совершенно невозможно было без смеха смотреть, как лихо несется он на березовой палке-лошади, как взбрыкивает худыми ногами, на которых болтаются валенки со шпорами, как уговаривает своего «коня» перепрыгнуть через канаву, а когда «конь» отказывается наотрез, закидывает палку на плечо и пешком бредет в обход…

Кто хочет, тот добьется: скакал, скакал Андрюшка и все же добрался до старой Франции. Там, в таверне «Жареный петух», он повстречал Атоса, Портоса и Арамиса.

Сначала доблестные мушкетеры не приняли всерьез храброго малыша. Они долго хохотали, когда Андрюшка попросился к ним в товарищи. И было очень смешно, как Андрюшка пытался доказать, что он уже большой, показывая шпагу и шпоры.

Потом стало не только смешно. Андрюшка сделался похожим на маленького, растрепанного, но боевого петушка. Олег снял крупным планом его лицо, и на экране все увидели Андрюшкины глаза. Это были глаза обиженного мальчишки, над которым хватит смеяться. Лучше не надо смеяться. Себе дороже.

Господа мушкетеры убедились, что проволочная шпага — совсем нешуточное оружие.

Андрюшка с размаху рубанул шпагой по столу и швырнул под ноги мушкетерам берет.

Через полминуты господа мушкетеры убедились, что проволочная шпага — совсем нешуточное оружие. От полного конфуза их спасло только нашествие кардинальского патруля. Вот тут-то мушкетеры и Андрюшка объединились и всыпали гвардейцам!

Когда мушкетеры вручили ему боевую шпагу, все сразу забыли о нелепых Андрюшкиных валенках, о плаще из теткиного платка, о детском бантике у ворота. Было совсем не смешно, было здорово, как он взял и стиснул клинок…

Но это — лишь начало фильма. А впереди еще съемки и съемки. Длинный рассказ о приключениях мушкетеров, Андрюшки и короля.

У семилетнего короля жизнь тоже была не сахар. Кардинал, очень похожий на мосье де Раздолбона, каждый день изводил его длинными лекциями о хорошем поведении, а мамаша-королева, весьма напоминающая Андрюшкину тетку, чуть что — лупила его величество длинным веером и ставила в угол. Там, среди сырости и паутины, висела доска с надписью: «Угол для Его Королевского Величества».

Долго терпел маленький король эти безобразия. Но когда подлый кардинал украл любимую королевскую игрушку — заводной паровоз, терпение Людовика лопнуло. Он тайно позвал мушкетеров и запросил помощи. Вот тогда-то все и началось!

Короля поручили играть маленькому Вадику Воронину, у него это получалось. Генка Кузнечик взял роль Арамиса, Алеша Смирняков — Атоса, а Володя Огоньков — Портоса. Учителя де Раздолбона и коварного кардинала играл один человек — Валерик Воронин. А роль королевы и Андрюшкиной тетки пригласили исполнять Наташу. Кого же еще?

Наташа сначала согласилась. Но тетка и королева получались у нее слишком добрыми.

Сережа сказал Наташе:

— Меня все время воспитываешь, а тут не можешь.

— Тебя — за дело, — огрызнулась Наташа. — А Вадика и Андрюшу жалко.

И вдруг предложил свои услуги вечный неудачник Андрей Ткачук. Тут ему повезло. Едва он напялил длинное платье с оборками, надел жестяную корону и заговорил голосом старой дамы, все поняли — это то, что надо.

— Ваше величество, — поджав губы, произнес Ткачук. — У вас опять порваны штаны! Фи… Пусть ваше величество изволит стать в угол и не выходит, пока мое величество не соизволит разрешить… а то как дам веером, будешь знать!

Наташа уступила корону и осталась заведовать костюмами.

Сережа тоже не снимался. Ему нравилось возиться с пленками, устанавливать декорации, проводить репетиции схваток между гвардейцами и мушкетерами. А играть кого-нибудь он, по правде говоря, и не решился бы. Стеснялся как-то…

Снимали «Трех мушкетеров» только по воскресеньям. В другие дни было нельзя: ребята учились в разные смены, всех не соберешь. Ждали весенних каникул. А еще больше ждали лета, потому что многие сцены снимать надо было «на натуре» — в саду, который изображал дворцовый парк, и на берегу пруда — будто на берегу моря.

Была у Олега мысль: договориться, чтобы на втором этаже освободили кладовые и помещение отдали ребятам. Там вполне можно было устроить библиотеку, а главное — кинозал.

— Мы бы всех окрестных ребятишек на премьеру «Мушкетеров» собрали, — говорил он. — А потом регулярные киносеансы устроили бы. Мультфильмы у нас есть, могли бы и сами еще что-нибудь снять. И библиотеку для всех открыть можно…

Скоро известие о ребячьем кинотеатре разлетелось по ближним дворам и школам.

Ленька Мосин сообщил:

— Лысый говорит, что его парни будут всех караулить и лупить, кто к нам станет ходить.

— А вы что? — с интересом спросил Олег.

— Мы с Гарцем его три квартала гнали, — объяснил Мосин. — До самого дома. А там его мамаша выскочила. У нее голос, как у динамика на вокзале…

После стычки с домоуправляющим о верхнем этаже перестали мечтать. Но кино можно показывать и в спортзале, а книги держать в «кают-компании».

Однажды уже в марте после удачной съемки Сережа, Генка и Митя остались, чтобы убрать декорации и рефлекторы с фотолампами.

— Если так дело пойдет, в июне кончим, да, Олег? — сказал Сережа.

— Может быть, — откликнулся Олег рассеянно.

— Почему «может быть»? Летних съемок всего на неделю, если каждый день работать.

— Не наделали бы нам в июне бед, — хмуро сказал Олег. — Вчера опять звонил Сыронисский, грозил начать здесь ремонт… Знаю я этот ремонт! Втащат свои столы и устроят контору.

— А мы их не пустим! — сказал Митя. В гвардейском плаще и шляпе с перьями он выглядел очень по-боевому.

— Маляров сюда ни за что нельзя пускать, — поддержал Кузнечик. — Лучше сами все покрасим. Они вce стены замажут, а здесь вон сколько нарисовано… Этот Сыронисский — самый главный начальник, что ли?

— Да нет, конечно, — устало сказал Олег. — Просто вредный. А тут еще союзнички у него объявились. Те, которых я на занятия не пустил. Ходят и везде жалуются: «Ах, чем они там занимаются, если даже посмотреть нельзя? Ах, чему их там учат! Ах, мы тогда к окнам подошли, а окна все одеялами завешаны, ни одной дырочки. Скрываются от людей…» Это когда мы с утра пленку просматривали.

— И чего им от нас надо? — спросил Митя. — Даже непонятно.

— Есть такой тип людей — склочники, — в сердцах сказал Олег. — Понять склочника невозможно. Пишет жалобы, шепчет, гадости говорит. Вроде бы и себе никакой пользы, а людям жизнь портит… Ну, Сенцова — та хоть понятно, почему жалуется…

— А что Сенцова? — спросил Сережа.

— Мамаша того самого, которого осенью выставили за трусость, помните?

— Еще бы, — усмехнулся Генка.

Олег досадливо поморщился.

— Не хотел я рассказывать… Ну, ладно. В конце концов это всех нас касается. Дело в том, что эта мама Сенцова никак с той поры не успокоится. Сначала она своего сына в поликлинику потащила: дайте, мол, справку, что мальчика избили. Это когда ты, Сергей, палкой врезал в темном переулке… Ну, в больнице никаких следов избиения не нашли. Тогда она кинулась в милицию. Начала рассказывать, что в «Эспаде» учат запрещенным приемам драки. Иначе, говорит, как мог этот хулиган Каховский отмахаться от троих подростков и свалить взрослого человека… Имейте в виду, не взрослого бандита, а «взрослого человека»…

— Ай-яй-яй, Сережа, — сказал Генка. — Как же это ты. Нехорошо так со взрослыми…

Олег усмехнулся и продолжал:

— В милиции ей говорят: «Правильным там приемам учат. А ваш сын пусть не знакомится с жуликами…» Ну, она еще одну жалобу, более высокому начальству. Дошла до какого-то майора, тот засомневался: а вдруг в «Эспаде» и правда что-то запрещенное? Пришлось мне объяснения давать. Ну, разобрались… А она дальше. Пошла в районо. Есть там инспектор по внешкольным учреждениям. Фамилия у него Стихотворов. Отнесся он к Сенцовой с большим сочувствием… А дело в том, что я в январе на учительской районной конференции выступал и проехался по его работе. Ну, в самом деле — с одной стороны — требует: работайте во дворах, с трудными подростками, с другой — заявляет: двоечников к занятиям в клубах и секциях не допускать! Если хотят заниматься, пусть исправят оценки! А где руководители клубов найдут трудных подростков с пятерками в дневниках? Об этом я его и спросил.

— А кто такие «трудные подростки»? — вмешался Генка. — Мы трудные?

— Труднее некуда, — сказал Олег. — Особенно Каховский. Драку затеял в переулке с целой компанией. А ведь знает, что драться нехорошо.

— Больше не буду, — сказал Сережа. — Ты расскажи дальше про инспектора.

— Вызвал он меня и давай беседовать: «Вот видите, вы других критикуете, а на вас тоже жалуются». Объяснил я ему, кто жалуется и почему. А он опять: «Да, конечно. Однако общественность вами недовольна!» Снова объясняю, что за общественность и почему недовольна. Выслушал он и говорит: «Я понимаю, но…» И после этого «но» опять повторяет все то, про что я ему два раза объяснял. А потом вспомнил Сыронисского: «Вот и домоуправляющий говорит, что ваши мальчики ведут себя вызывающе…» Я ему говорю: «Ведь один из этих мальчиков из-за Сыронисского пострадать мог, даже погибнуть! Мальчик на посту стоял, флаг охранял, а эти люди буквально ворвались в отряд!» А он знаете что? «Кому нужен ваш флаг? Для вас важней всего игрушки, а люди взрослым делом заняты». Дотянулся я тут до телефона и позвонил в райком комсомола. Попал прямо на первого секретаря Володю Самсонова. И говорю: «Объясните товарищу инспектору по внешкольным учреждениям, можно ли считать игрушкой флаг пионерского отряда? И можно ли выкидывать за дверь пионера, который стоит на посту у флага?»