Иннокентий Федоров-Омулевский - Шаг за шагом

• Название: Шаг за шагом
• Автор: Иннокентий Федоров-Омулевский
• Издательство: Новосибирское книжное издательство
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1960

---

   -- Я тоже, изволите видеть,-- снова поклонился доктор.

   -- Ну вот и прекрасно! -- ласково сказал генерал, которому заметно понравился непринужденный вид Евгения Петровича.-- Мы поговорим дружески. Не стесняйтесь, пожалуйста, что я в полной парадной форме, а вы в вицмундире,-- бойко прибавил он, заметив, что Любимов пристально смотрит на его звезду,-- я сейчас только с обеда и не успел еще переодеться. Вы знаете... Светлова?

   -- Ваше превосходительство, старика или молодого?

   -- Молодого... который здесь школу открыл.

   -- Знаю, ваше превосходительство; это, изволите видеть, мой бывший товарищ по гимназии,-- отозвался доктор.

   -- Вы... хорошо его знаете? -- спросил генерал и стал чистить ноготь об ноготь.-- Что это за господин, скажите?

   -- Светлов совершенно порядочный человек, ваше превос...

   -- Нет-с, не то,-- быстро перебил генерал Любимова, сделав нетерпеливое движение,-- мне не это нужно. Я бы желал, чтоб вы на этот счет были так же откровенны со мной, как были откровенны с madame Рябковой...-- прибавил он, пытливо и зорко прищурившись на доктора.

   Евгений Петрович вспыхнул, как порох; по негодующему выражению его лица не трудно было догадаться, что он глубоко возмущен чем-то без особенной видимой причины. Любимов не вдруг ответил на слова старика.

   -- Я не способен быть настолько откровенным с вашим превосходительством... потому что уже по одной одинаковости нашего пола не могу стоять в таких близких отношениях к вашему превосходительству, как стою к madame Рябковой...-- сказал он, наконец, очевидно, хорошо обдумав предварительно свою фразу.

   Теперь, при этом неожиданном ответе, лицо начальника, в свою очередь, запылало краской негодования. Он быстро поднялся с места.

   -- Ка-ак! -- вскричал генерал, очевидно, не помня себя от волнения и вперив в Любимова уничтожающий взгляд,-- вы-ы... в ваши годы... осмеливаетесь говорить мне в глаза подобные вещи?! Во-первых, это клевета! Во-вторых, если б это даже была и правда, то как же у вас достает стыда в лице выдавать таким образом близкую вам женщину?... Я краснею за вас, молодой человек... Стыдитесь!!

   -- На этот раз, ваше превосходительство, дело идет уже не о женщине, а просто о доносчике, изволите видеть...-- смело заметил Евгений Петрович, угадав порядочность генерала.

   -- Может быть-с, может быть-с...-- несколько растерянно повторил генерал и опять заходил большими шагами по кабинету.-- Счастье ваше, что мы -- одни!..-- сказал он, наконец, близко подходя к доктору и грозя ему пальцем.-- Подите вон! -- крикнул старик.

   Любимов не заставил его повторить этого приказания. За дверями кабинета Евгений Петрович встретился с адъютантом и слышал, как последний, войдя туда, доложил:

   -- Марья Николаевна...

   -- Не принимать!.. ни сегодня, ни впредь! -- звонко донесся оттуда резкий и грозный голос генерала.

   -- Марья Николаевна! -- повторил адъютант громче, думая, вероятно, что генерал ослышался.

   -- Я не намерен повторять дважды одного и того же! -- еще резче и грознее раздался голос старика.

   Адъютант быстро вышел из кабинета. Проходя по зале, Любимов видел, как он чрезвычайно сконфуженный подошел к разодетой Рябковой, с улыбкой ожидавшей самого радушного приема. Евгений Петрович насмешливо поклонился ей издали и молча прошел мимо.

   "Вот где настоящая потеха-то!" -- думалось ему.

   Минуты три спустя полковница возвращалась домой, пристыженная и взбешенная до последней степени. Она в клочки истеребила дорогой свои яркие палевые перчатки...

VI СВЕТЛОВ ПЕРЕД ЛИЦОМ ВЛАСТИ

   Около трех с половиною часов утра лихая тройка старосты Семена, мчавшая наших друзей по-курьерски, была остановлена сильной рукой Петрована перед опущенным шлагбаумом городской заставы.

   Почти в ту же самую минуту из сторожевой будки быстро вышел полицейский офицер в сопровождении караульного.

   Офицер прямо подошел к проезжающим.

   -- Позвольте узнать, господа, откуда вы едете? -- спросил он официальным тоном.

   -- Из Ельцинской фабрики,-- спокойно ответил за всех Варгунин.

   -- Ваши фамилии? -- опять спросил офицер.

   Матвей Николаич не без умысла начал перечет имен с Светлова, полагая выгородить его таким образом из какой-нибудь непредвиденной задержки, как лицо, еще мало знакомое городской полиции. Но Варгунин ошибся: едва только он назвал фамилию своего молодого друга, как был остановлен.

   -- Не трудитесь перечислять остальных,-- вежливо заметил ему полицейский чиновник,-- мне именно господина Светлова и нужно. Я вас должен просить сию же минуту пожаловать к генералу,-- обратился он к Александру Васильичу.

   -- Теперь?.. ночью?! -- удивился Светлов, многозначительно переглянувшись с Жилинским.

   -- Их превосходительству угодно было распорядиться, чтобы вы явились к нему немедленно, когда бы ни приехали,-- объяснил офицер.

   -- Но...-- возразил Александр Васильич,-- я не состою на службе и не имею никакого расположения видеться в настоящую минуту с кем бы то ни было. Если вы имеете приказание арестовать меня, то прежде потрудитесь предъявить мне его формально. Наконец, я даже не имею чести знать, с кем говорю...

   -- Частный пристав первой части,-- отрекомендовался офицер, несколько смущенный солидным замечанием Светлова и холодным спокойствием его тона.

   -- Во всяком случае, я желаю прежде видеть ваше полномочие,-- сказал Александр Васильич.

   -- Мне не дано никакого предписания, а сказано словесно. И вы напрасно говорите, что я вас хочу арестовать: "Просить ко мне, как только приедет",-- вот собственные слова их превосходительства.

   -- А если мне не угодно будет исполнить этой просьбы? -- иронически осведомился Светлов.

   Пристав пожал плечами.

   -- Я все-таки должен буду представить вас к генералу,-- ответил он с едва заметной улыбкой.

   -- Насильно? -- пожелал узнать Александр Васильич.

   -- То есть как вам сказать? Мне тогда придется задержать вас здесь, а самому поехать доложить их превосходительству, что вы не желаете их видеть...-- объяснил полицейский чиновник.

   -- Не упрямьтесь...-- шепнул Светлову Варгунин.

   -- Другими словами -- это арест, но без соблюдения законной формы? -- обратился Александр Васильич к приставу.-- Извольте, я к вашим услугам.

   Светлов перебросился двумя-тремя фразами с друзьями и, крепко пожав им руки, спокойно вышел из пошевней. Шлагбаум, по распоряжению офицера, был тотчас же поднят, и лихая тройка покатила дальше уже по городской улице, сопровождаемая лаем какой-то гулящей собаки...

   Представитель местной власти, несмотря на поздний час ночи, работал в своем кабинете над огромной кипой бумаг, когда ему доложили о Светлове.

   -- Просите,-- сказал старик, неохотно вставая.

   Александр Васильич вошел неторопливо, как входил везде.

   -- Позвольте мне прежде всего протестовать, генерал,-- обратился он прямо к его превосходительству, вежливо поклонившись ему и не дожидаясь вопроса,-- я арестован без соблюдения надлежащей формальности...

   Изящная свобода манер и всей фигуры Светлова заметно произвела сильное впечатление на, старика.

   -- Не горячитесь, не горячитесь, молодой человек,-- остановил он его с снисходительной улыбкой,-- я сам умел протестовать в ваши годы. Во-первых, вы не арестованы; во-вторых, вы здесь, может быть, к вашей же пользе... Присядьте и успокойтесь, пожалуйста.

   Старик учтиво придвинул к Светлову кресло и сел напротив его на другое.

   -- Вы теперь прямо из Ельцинской фабрики? -- осведомился генерал.

   -- Да, я оттуда.

   -- Скажите... войско уже там?

   -- Я встретил его, когда выезжал.

   -- Не знаете... что там вышла за история? -- спросил его превосходительство таким естественным тоном, как будто беседовал запросто с знакомым.

   -- Рабочие заявили директору, что не желают больше иметь его у себя, а когда он не согласился оставить фабрику добровольно...

   -- Да, это-то я слышал,-- перебил генерал.-- А подробностей... не знаете?

   -- Знаю очень хорошо все; мне, хотя и против воли, пришлось даже участвовать в этой истории,-- сказал Светлов, нисколько не уступая собеседнику в естественности тона.

   -- А! Это интересно. Сделайте одолжение, расскажите мне обо всем поподробнее: я не могу до сих пор добиться тут никакого толку,-- попросил генерал, стараясь как можно удобнее приютиться в кресле.

   Александр Васильич совершенно правдиво и, вместе с тем, даже художественно обрисовал его превосходительству фабричные сцены; но при этом Светлов как-то так ловко ухитрился вести свой рассказ, что деятелем в них везде являлась только толпа и -- ни одной личности, исключая его собственной. Генерал с нескрываемым удовольствием выслушал это мастерское повествование.

   -- Вы так живо изобразили мне ельцинское движение, что оно как будто стоит теперь у меня перед глазами, и я не могу не заподозрить в вас... художника,-- сказал он, медленно потерев ладонью об ладонь.-- Очень вам благодарен!