Храмов В. - Сегодня - позавчера. Трилогия

• Название: Сегодня - позавчера. Трилогия
• Автор: Храмов В.
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015

Из нашего времени в 41-й. За что? что ему делать?

---

   - Надо эту мысль комбату донести.

   - Донеси.

   - А ты?

   - Скажи, что сам придумал. Шел, шел, споткнулся, головой ударился и придумал. А мне не положено думать. Ты у нас капитан или я? Моя работа - под танки гранаты кидать. С автоматом бегать. Это моё. Иди же, Степанов, время идёт. Пострадай для общего блага. Пусть Ё-комбат пригласит немецкого генерала на наш ринг. А уж мы ринг будем готовить. Что рты пораскрывали? Лопайте быстрее! Нам надо много-много копать. И быстро. К утру тут должна быть "линия Сталина". Цигель, цигель, ай - люлю!

Работа

кротового

суслика

(копать

,

бегать

и свистеть

)

.

   Во-от! Все роют, как кроты, а я не могу - я раненный (и пьяный). Хожу, командую, "рулю". Не зря. Отловил группу бойцов во главе со старшим сержантом. В руках - пилы, топоры. Оказалось - в лес, деревья на перекрытия валить.

   - Не понял я тебя, старший сержант. Сержанту голова для чего дадена? Кашу в неё есть и каску таскать? Вон же ветка чугунки. Тебе готовые перекрытия и скрепление. Рельсами яму перекрой, шпалами перпендикулярно, костылями пришей - землянка или огневая точка готовы. Путь всё равно повредить надо, чтобы немец им долго не смог пользоваться. Понял? С тебя махра за науку.

   Взялся помогать, так до конца. Пошли искать путевой инструмент. А у сарая путейцев - скучающий часовой.

   - Кого караулишь, пехота?

   - Пленных, мать их растак! И не сменяют. Все пообедали, а я всё стою.

   - Открывай, нам инструмент нужен.

   - Так он с другой стороны, со стороны пути. Здесь помещение для отогрева путейское.

   Сержанта с бойцами послал за инструментом, сам остался.

   - И много их там?

   - Дюжины три.

   - Ни фига! Богатый улов. Ну, ты ещё покарауль, а я сейчас что-нибудь придумаю. Мои ребята пашут, а эти "сверхчеловеки" прохлаждаются? Не пойдёт!

   Заставить их работать на благо нашего батальона - идея соблазнительная, но их же охранять нужно. А охранники - копают. Отрывать их - тоже на тоже. Медсанбат!

   Легкораненые сидели на кирпичах, курили, гутарили в ожидании транспорта. Угостил их куревом.

   - Ну, что, сачки? Кончилась для вас война?

   - И когда же она кончиться?!

   - Есть желание ещё послужить на благо Родины?

   - С удовольствием бы. Так не пустили врачи в строй.

   - А в строй и не надо. Там пленные сидят, скучают, бедняги, от безделья. Их хотел заставить работать, так чтобы хребты затрещали, но боюсь - разбегутся. И в охрану им приставить некого - все позиции готовят. Вот, думаю - я копать не годный, прогнали меня ребята, а вот немца покараулить - в самый раз. Я его одной рукой пристрелю. Есть добровольцы помочь мне?

   Нашлись. Отобрал дюжину ходячих.

   - Вас хоть кормили?

   Так и знал - не успели. Повёл к Тарасенко. Пока мой "комендантский взвод" питался, инструктировал старшину.

   - Тарас, там ещё есть легкораненные. Наши и из дивизии. Голодные.

   - Как я паёк спишу?

   - Так не за просто так. Пусть трофеи собирают. А не ходячих, сидячих поставь на снаряжение лент пулемётных. Из немецких винтовок пусть патроны достают. Нашим пушкарям выдай трофейные пистолеты и автоматы вместо винтовок. Там сориентируйся по сколько на расчет, в зависимости от трофеев. И своей тыловой команде раздай пистолеты и автоматы. С ними удобнее, чем с винтарями. Если хватит автоматов - шоферам выдай. Пулемёты все - в роты. Винтовки пусть сдадут, а то побросают, где попало. Их, вместе с трофейными карабинами, сдашь заму по тылу батальона. Я с ним переговорю - в тыл отправит, на формирование частей. Эта мысль ясна?

   - Шошь тут не ясного? И своих отправлю, как освободятся. Трофеи - дело серьёзное. Технику тоже брать?

   - Конечно! Не вечно же на кобылах-то промышлять. Бензин, соляру, керосин, моторные масла - собрать. Вот, только вспомнил! Фляги у немцев неплохие, а у нас, у половины - стеклянные. Обменяй. Их горючей смесью наполним - танки жечь будем, всё больше пользы. Что-то ещё хотел сказать.

   - Иди уж, Виктор Иванович, не дети малые, разберёмся. Тут и Школеров меня инструктировал, и ты, сейчас ещё Степанов подвалить, цэ-у давать будет. Вспомнишь - скажешь.

   - Ну, давай!

   Ребята поели, вооружили их трофейными пистолетами и автоматами, показал как это работает, повел к сараю с пленными. Там, произнеся "заклинание", положенное по уставу при снятии часового с караула, отправил его обедать, сам открыл широкую дверь. Первый, кого я увидел, был тот самый немец, что чуть меня не застрелил. Только теперь с перевязанным лицом (я, оказалось, ему пол-лица отгрыз). Он засучил ногами, отползая поглубже. Я усмехнулся. Боится - это хорошо. Передвинул автомат под руку, навел на немцев.

   - Кто понимает русский?

   Молчат. Блин, где Кадет? Покричал, докричался - бежит.

   - Скажи им - надо работать, арбайтен, шнеллер. Кто не будет арбайтен, того пуф-пуф, расстреляем. Потом сварим и съедим. Переводи, переводи. Смотри, какие глаза у этого, недоеденного. Э, это не надо переводить. Спроси - они поняли? Тогда встать!

   Немцы поднялись. Не все. Двое остались лежать.

   - А эти что?

   - Раненные.

   - Нам такие не надобны.

   Две короткие очереди моего автомата.

   - Ещё им скажи - при малейшем нашем ими недовольстве - стреляем без предупреждения. Перевел? Ребята, слышали? Чуть что не понравиться - вали их и в пинки. Оказывают сопротивление или попытаются бежать - стреляй без раздумий - их в Европе пятьсот мильёнов, ублюдков этих.

   Сначала погнал их к медэвакопункту. Там я видел большую воронку. Раздали немцам лома, кирки и лопаты - выкопали большую и длинную яму. Это будет братская могила нашим пацанам.

   - Нет, ребят, гони их к чугунке. Хоронить своих сами будем. Пошли путь разбирать и шпалы доставать. Кадет, иди. Отдохни до вечера. Если что - скажешь, я разрешил. А с вечера и всю ночь опять копать будем. Давай, давай! Шнелер!

   Подбегал Колька Школеров, старлей, зам по тылу нашего батальона. Протрещали с ним час, а может и больше. Хороший парень. Двадцать два всего, а старший лейтенант. Из студентов. Учитель. Успел даже повоевать два дня взводным. Потом ранение - госпиталь, звание старлея, медаль "За отвагу".

   - Хорошо - погода плохая, - скаламбурил он напоследок. - А то бы сейчас покоя их самолёты не дали.

   Окликнул Степанова. Шёл он грустный.

   - Досталось?

   - Ага.

   - Рассказывай.

   - Тебе как? Как было или литературно?

   - Нет, человечески.

   - Наполеонами херовыми нас назвал, - вздохнул ротный, - и полчаса меня распекал. Жизни учил. Что бы, значит, я тобой командовал, а не ты мной.

   - Ты ему сказал, что это моя идея?

   - Нет, конечно. Он сам допетрил. Спросил только ехидно о твоём самочувствии. Просил вперёд батьки в пекло не лезть.

   - А, значит, он сам задумал то же самое! А теперь сомневается. Думает, что если мы допёрли, то и немец его задумку разгадает. Для этого и отвел твою роту. Пушки где позиции готовят?

   - Наши - на этом склоне, трофейные - на том.

   - А энпэ он где задумал ставить?

   - На гребне.

   - Ну, точно! На виду немца окапываются, а ночью отойдут. А глубоко копают?

   - Да, нет. Как-то странно роют. Сразом везде. И окопы, и ходы сообщения. И по пояс не закопались.

   - И не будут. Если я правильно понял Ё-комбата - это ложные позиции. А основные - ночью копать будут. Во, я же говорил - вторая рота обедать идёт. Спорим, два взвода из трёх здесь останутся?

   - Да ну тебя, гадалка херова!

   Ротный ушел, потирая повязку на шее. Опять начал моросить дождик. Слава Богу! Налётов не будет. Клонило в сон, ноги подкашивались. Сел на штабель свежевыкорчеванных шпал, положил автомат на колени, направив на работающих пленных. Закутался в куртку, нахохлился. Так и уснул, не заметив.

   Разбудил меня майор-особист. Ух, и орал же он! Оказалось, что я - военный преступник (расстрелял лежачих пленных), много о себе возомнивший выскочка, недисциплинированный партизан и вообще редиска.

   - Что же мне на них молиться, что ли?

   - Это пленные. По конвенции...

   - Не надо мне о конвенциях! Ты, майор, читал их, "сверхчеловеков", приказ о коммунистах, комиссарах и евреях? Я, да и ты, подлежим немедленному расстрелу на месте, а не пленению. А с чего я должен их жалеть? Пусть работают.

   - Я слышал об этом приказе. Я, ладно, коммунист, а ты с чего?

   - А у меня петлицы - не видишь - НКВД. Нас они тоже в плен не берут. Да я и не собирался сдаваться. Просто - они соблюдают конвенции?

   - Их надо допросить.

   - Допрашивай.

   - Я их забираю.

   - Нет. Они ещё работу не закончили. А у меня - нет людей их заменить.

   - Тебя ждёт трибунал, сдай оружие!

   - Не ты мне его давал! Здесь на рассвете танки пойдут. Ты их будешь останавливать? Или ты танки от меня спасти хочешь? Или немцев спешишь вывести? Не переживай - обратно из России они не вернуться.