Дмитрий Евдокимов - За давностью лет

• Название: За давностью лет
• Автор: Дмитрий Евдокимов
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Великолепные истории
• Год: 1988
• ISBN: 5-289-00181-6

В книгу московского прозаика Дмитрия Евдокимова пошли повести, написанные в жанре исторического детектива, «За давностью лет», «Шуйский против Шуйского», «Похождение российского Картуша». Все произведения объединены главными действующими лицами.

Герои, молодые люди, только что закончившие школу, с помощью своего бывшего учителя ведут увлекательный исторический поиск, пытаясь разгадать загадки прошлого.

---

Снова все зашумели.

— Да, да, как это ни парадоксально, но факт, — вновь повысил голос Александр Г ригорьевич. — Однако при этом непременно должно быть соблюдено одно важнейшее условие — клад должен поступить на стол историка целиком. Одна или несколько, пусть даже самых редких, монет мало что дадут исследователю. А когда перед глазами весь набор монет, можно прийти к очень интересным выводам, открывающим завесу над самыми таинственными страницами прошлого. К сожалению, иногда собиратели коллекций, нумизматы, оказывали дурную услугу историкам, отобрав из клада только несколько редких монет, а остальное отправляя на переплавку или в продажу. Многие бесценные находки погибали, попав в руки людей несведущих или просто стяжателей. — Александр Григорьевич взглянул на карточки, разложенные перед ним, взял одну из них в руки, поднес к глазам: — Вот характерный случай. В тысяча восемьсот шестьдесят первом году крестьянин села Баскач Каширского уезда нашел клад серебряных украшений и монет. Недолго думая, снес находку кабатчику, который перепродал его ювелирам. И только часть наиболее редких монет попала в руки нумизматов. Если бы весь клад сразу оказался у историков, можно было бы точно выяснить, когда и почему был зарыт этот клад, кто являлся его владельцем, может быть, выяснить что-то новое о торговых взаимоотношениях славянских племен с другими государствами.

— И ничего этому кабатчику не было? — выкрикнул кто-то возмущенно.

— Представьте себе — нет! — вздохнул Александр Григорьевич. — Раз он купил этот клад, монеты стали его личной собственностью, поэтому он мог с ними делать все, что хотел: хоть переплавить в слитки. Только при Советской власти был принят закон, по которому любые найденные ценности являются государственным имуществом и присвоение их карается уголовным кодексом. В этой связи припоминается один сравнительно недавний случай: в Мытищах, здесь, под Москвой, один рабочий, ломая старый дом, обнаружил в руинах сумку, в которой находилось семьдесят золотых монет. Недолго думая, он занялся «реализацией» клада и попался уже на продаже третьей монеты. Хотя при задержании он ссылался на незнание закона, это не избавило его от судебного наказания. К счастью, народ у нас сознательный, любящий и знающий историю, поэтому такие случаи бывают крайне редко...

Василий, сидевший рядом с Красовским, густо покраснел: ему казалось, что сейчас Александр Григорьевич расскажет и о том, как он пытался распорядиться своей находкой. Но археолог снова подошел к карте.

— Конечно, я не могу вам сегодня подробно описать все четыреста кладов Москвы и Подмосковья. Тех, кто этим особо заинтересуется, адресую к специальной литературе. Я расскажу о наиболее ярких, на мой взгляд.

Самым древнейшим кладом монет на территория Москвы, — Александр Григорьевич сделал многозначительную паузу и затем продолжил, — является клад, который был найден на том месте, где ныне расположен бассейн «Москва». Здесь в тысяча восемьсот тридцать седьмом году было начато строительство храма Христа Спасителя, посвященного победе России над наполеоновской армией в тысяча восемьсот двенадцатом году. Храм сооружался огромный, поэтому и фундамент закладывался очень глубокий. Так вот, на глубине в пять метров и был найден клад восточных монет — дирхемов. Дирхем (искаженное греческое слово «драхма») — это тонкая серебряная монета диаметром два — два с половиной сантиметра. На ней не было портрета правителя, поскольку мусульманская религия запрещала изображать людей и животных, а только подпись с благочестивым изречением, именем халифа, указывались также место и время чеканки. Две из них, лучшей сохранности, получили четкое определение: это оказались тахиридский дирхем с именем владетеля Мухаммеда и халифа Мустаин-Биллаха из города Мерв — восемьсот шестьдесят второго года и аббасидский — халифа Мутаэз-Биллаха из города Двина — восемьсот шестьдесят шестого года. Монеты, таким образом, были чеканены на территории Туркмении и Армении, находившихся тогда под властью Арабского халифата.

О чем говорила эта находка? О том, что Русь имела торговые связи со странами Арабского халифата. Эти связи были достаточно тесными, о чем свидетельствует тот факт, что всего на территории Москвы и Подмосковья было найдено пятнадцать кладов, в которых находились арабские дирхемы.

Все найденные клады расположены по берегам рек, в местах, где некогда были поселения вятичей. Вятичи, как и другие славянские племена, продавали восточным купцам дорогие меха, мед, ткани, свинец, олово, рабов (челядь), дорогое оружие высокого качества. «Клинки и мечи у них таковы, — говорилось в арабском сочинении „Пределы мира", — что можно согнуть их вдвое, но как только отводится рука, они принимают прежнюю форму».

— Вот так здорово! — не удержался кто-то. — Мы всегда считали, что самым лучшим был дамасский булат!

— Как видите, сначала арабы покупали булат у нас, — прокомментировал Максим Иванович, — Не исключено, что дамасские мастера обучались своему искусству у славянских кузнецов.

— В свою очередь вятичи, — продолжил Александр Григорьевич, — кроме серебра покупали у восточных купцов драгоценные камни. Об атом свидетельствуют украшения, найденные в кладах. Например, перстень с изумрудом, который у арабов назывался «зюмурруд». Кстати, и другие драгоценные камни называются похоже: алмаз — по-арабски «алмас», топаз — «тубас», яшма — «яшме». Видимо, славян познакомили с этими камнями арабы.

— Однако более поздние клады показывают ухудшение торговых отношений с Востоком, — снова подал реплику Максим Иванович.

— Да, в кладах, относящихся к одиннадцатому веку, мы уже видим западные монеты. Например, в кладе, найденном под Звенигородом, содержится около тысячи германских и английских монет, — согласился археолог.

— Кстати, это нашло отражение и в летописи. Вятичи платили одно время дань хазарам «по шелягу от рала», то есть по шиллингу от сохи, — добавил Максим Иванович.

— Такая «переориентация» становится ясной, когда обращаемся к восточным источникам, — пояснил Александр Григорьевич. — Дело в том, что в десятом веке на Арабском Востоке начался серебряный кризис, вызванный истощением рудников. В этих государствах начали заменять серебряные монеты золотыми и медными, однако на Руси по-прежнему единственным средством обращения оставалось серебро, поэтому славяне стали активнее торговать с западными странами.

— А когда наши деньги появились? — спросил нетерпеливо Василий.

— Не лезь поперек батьки в пекло! — шутливо одернул его Игорь.

— Да, не будем спешить, — улыбнулся археолог. — О московских деньгах говорить еще рано, но первый клад, так сказать, московского производства был найден... где, как вы думаете?

— В Москве! — выпалил Василий, вызвав дружный смех.

— А точнее? — с усмешкой спросил Александр Григорьевич. — Ну-ну, смелее.

— В Кремле, конечно! — твердо сказал Шапошников.

— А почему «конечно»?

— Потому что Москва как город начиналась на кремлевском холме. Что, не так?

— Абсолютно верно, — кивнул Александр Григорьевич. — Первый московский клад был найден на территории Кремля. Сейчас вы увидите вещи, которые оказались в этом кладе. Попрошу кого-нибудь погасить верхний свет. — Александр Григорьевич подошел к столику, где стоял проектор, и, вставив слайд, включил изображение. Ребята увидели на белом экране большой серебряный витой обруч с плоскими концами. — Это так называемая шейная гривна — традиционное женское украшение. Сделана она, как показала экспертиза современных ювелиров, из серебра очень высокой пробы и свидетельствует о знатности и богатстве ее владелицы. А вот это — височные кольца. — Александр Григорьевич сменил слайд, и ребята увидели два изящных лапчатых украшения с кольцами. — Они сделаны также из серебра, на каждом из них, если внимательно присмотреться, по семь лопастей. Семилопастные височные кольца — это традиционный племенной убор вятичей. Такие кольца и гривны входили в подвенечный наряд вятичанок, в этом наряде их обычно и хоронили

— Так это найдено в захоронении? — спросил кто-то из ребят.

— В том-то и дело, что нет. Эти украшения находились в тонкой бронзовой чаше, которая хорошо известна по письменным источникам двенадцатого века, где упоминаются крупного размера «чаши велики». Из таких чаш обычно на пирах разливалось вино. Таким образом, налицо клад, относящийся к тому моменту, когда Москва была впервые упомянута в летописи. Помните, конечно, приглашение Юрия Долгорукого, зафиксированное в Ипатьевской летописи: «Приди ко мне, брате, в Москов».

Встреча Долгорукого со своим союзником, черниговским князем Святославом, состоялась, по свидетельству летописца, в пятницу, четвертого апреля тысяча сто сорок седьмого года, что и стало датой условного, «летописного» рождения Москвы. В Тверской летописи несколько позже, под пятьдесят шестым годом, имеется такая запись: «Заложи князь Юрий Володимерович, град Москву на устиниже Неглинки, выше реки Аузы».