Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

• Название: Обратная сторона жизни
• Автор: Денис Кавченков
• Жанр: Ужасы и Мистика

Данное повествование рассказывает об Аде, описывает, как на самом деле выглядит столь популярный на Земле проклятый мир, кто на самом деле создал человека, и все это переплетено с нетерпимостью к любым религиозным учениям. Роман подробно показывает кошмарный путь умерших, где не имеет значения, грешен ты или нет, красочно описывает ими видимое и рассказывает об истинном облике ангелов с чертями, а также, почему на Небесах нет спасения. Основные персонажи романа — это люди с разных концов света, где главный герой — юноша по имени Дмитрий и два второстепенных — живший в Лондоне японец Такеши и туземец из Африки Лкетинг. Они трое попали в Ад после случайной смерти, где встретились, будучи притянуты друг к другу похожестью собственных судеб, но до их знакомства первая часть книги посвящена Дмитрию. Она описывает, как он умер и очнулся в проклятом мире, что невероятного узнал у своего рогатого палача и каким образом встретил других умерших людей, среди которых нашел новых друзей и познал собственное предназначение, невыполненное на Земле. Рукопись очень жестокая, полная несложной философии, диалогов и пробирающих до костей ужасов, органично переплетенных с юмором, и написана она простым ритмичным слогом, который не дает споткнуться взгляду ни на мгновение, ну если только передохнуть для обдумывания прочитанного. Идея написанного заключается в попытке преподнести совершенно иной взгляд на окружающий мир, причем, как можно более простым языком, дабы любой прочитавший переосмыслил собственную жизнь, задумался о том, насколько она прекрасна, но при этом тяжела и больше не боялся смерти. Книга учит любви к себе, видению своей внутренней силы и наставляет ни перед кем не сгибаться. Она делает людей лучше и делает это через жестокую правду, практически через плевок в глаза, что резко контрастирует с тут же описанным превознесением человека на высоту, где тот способен на все. Содержание рукописи не напоминает ни одну из ранее прочитанных, ибо само ее отношение к сегодняшнему миру, религии, людям настолько противоречиво, что подавляющее большинство не захочет узнать себя на ее страницах, но… Она все равно затягивает, как бы ни была отвратительна правда.

---

Дима с Такеши искренне заулыбались.

— Да! Хоть в Африку вернуться бы… — мечтательно вздохнул парень и тут что-то изменилось.

Изменилось во всем помещение. Звук, которым был насыщен гигантский подвал, гнетущая сырая тишина исчезла, а точнее преобразилась. И это услышали все, ибо огромное сырое пространство, куда «живая» стена «выплюнула» еще одного кашляющего водой счастливчика, заполнилось громким, идущим из дальнего конца гулом. Оттуда, куда Дима не удосужился сходить, но мрачное, созданное для сбора людей на продажу место быстро превратилось в детский сад во время сильнейшей грозы, наполненный гомоном испуганных ребятишек, начавших сбиваться в стадо, подобно испуганным овцам.

Практически любой человек в случае опасности перестает себя контролировать, стараясь спрятаться или найти огромную толпу себе подобных, и этот инстинкт от зверя, живущего внутри каждого из людей. Прекрасный пример подобного поведения можно привести на молодых крокодилах, еще не достигших опасного возраста. В юности эти земноводные собираются в огромные стаи, ибо обитатели джунглей больше доверяют запахам, чем глазам, и если издалека пахнет огромным крокодилом, то ни один хищник не сунется в это место. Таким образом, эти холоднокровные твари обеспечивают себе выживание.

Вот и сейчас испуганные, замученные люди суетливо и беспорядочно двигаясь, сбивались в неорганизованную толпу, дабы инстинктивно создать запах огромного человека, но не учли одного. Запах страха стал намного сильнее и еще больше притягивал приближающееся нечто.

Дмитрий с новыми друзьями стоял возле холодной, склизкой стены и перемены их коснулись меньше всех, в то время, как со стороны усиливающегося гула отхлынуло большое количество «покойников», хаотично перемешивающихся с рабами, стоящими ближе к «плюющейся» стене, всячески толкая их и топча. Вновь раздался прорывающийся через всеобщий гвалт и крики боли, пронзительный плач ребенка, про существование которого парень почти забыл.

«Жалко девчонку, как бы ее с отпрыском толпа не задавила…», — он не знал, кто и когда родился у девицы, но искренне за нее переживал.

И вот в течение буквально полуминуты все здесь находящиеся сбились в уродливую кучу, подобно молодым крокодилам, только без угрожающего щелканья челюстями, ведь это был Ад, и люди помнили, что про него рассказывали при жизни. Стало тесно, по крайней мере, Дмитрию с чуть ли не трущимися об него слюнявым и дрожащим, как осина дедом с дряблой морщинистой кожей и плешью во всю голову, а также двумя женщинами, явно не следящими за собой при жизни и странно дергающимися. Голову тут же посетили мысли, что люди отвратительны в своей лени и привычках пускать жизнь со здоровьем на самотек.

— Там в конце какие-то двери! Большие и выполненные из этого… Ну такого красного металла, — громко прошептал вскочивший одновременно с Димой Такеши, а Лкетинг в это время уже давно стоял на ногах, ведь еще буквально секунд пятнадцать назад рассказывал про охоту на горного барана.

— Угу… — непонятно чего «угукнув», кивнул парень, сглатывающий сухим ртом остатки слюны и желающий, как можно дальше отодвинуться от новых противных соседей. — А ты откуда знаешь? — вся насильно выпитая до этого вода впиталась в него и проснувшийся мочевой пузырь закричал: «Эге-гей! Открывай хозяин!»

— Ну, я сначала все обошел, когда оттуда вывалился… — японец несильно махнул рукой назад. — Ну ты понял… А уж только потом к нему направился, — он мотнул головой в сторону напряженного, со вздувшимися мышцами чернокожего тела Лкетинга, обзор которому загораживала рыдающая взахлеб толстуха, обнимающая свисающие до живота груди и стоящий рядом сухой, гордо выпрямившийся мужичонка, быстро и нервно водящий большими пальцами рук по внутренней части крупных ладоней.

— Ага. Понятно, — опять сглотнул Дима, чувствующий, как адреналин наполняет тело нервной дрожью и тяжестью одновременно, а мочевой пузырь взорвется через секунду. — Я сейчас обоссусь, извиняюсь за манеры. Из России как-никак… — шепнул он на ухо Такеши и тот, понимающе кивнув, сделал шаг назад.

Парень же взяв в руку сходящий с ума причиндал, аккуратно направил его вниз, насколько можно дальше от ног трясущегося и слюнявого деда и двух, будто больных сильным нервным тиком тетками. Струя пошла и какое это было облегчение… «О да… Блаженство! Отлично!», — гул усиливался, перепуганные люди галдели все громче, а Дмитрий, закатив глаза, освобождал маленькую частичку себя от выпитой и отлично усвоившейся воды.

— Ч-ч-ч-ч-т-т-т-о в-в-в-вы с-с-с-е-б-б-б-бе п-п… — обернулся к нему, оказывается заикающийся старик с огромной лысиной, все-таки почуявший горячие брызги на костлявой, морщинистой ноге, ну а почему не повернулись особи женского пола, было и так ясно- им не до этого, ведь страх убивал их разум.

— Позволяете? — с тяжелым вздохом облегчения закончил парень, помогая договорить полному хороших манер деду. — Я боюсь! Я очень сильно боюсь и поэтому не могу сдерживать свое бренное тело! — и этими словами Дима не врал, продолжая испускать горячую парующую мочу.

Он действительно боялся, а дед, дергая губами, дико посмотрел на него и отвернулся, немножко, насколько позволяла давка, сместившись вперед, ибо говорить было не о чем. Правила земного мира в Геенне Огненной не действовали, и почти каждый заранее считал себя обреченным, а значит, и так плохое настроение не могла испортить ни одна струя мочи. Даже не струя, а несколько горячих капель, в испуге оттолкнувшихся от неровного каменного пола, боясь замерзнуть.

Наконец Дмитрий закончил, с ответственностью понимая, что сейчас лужа подходит к его ногам, но свое говно не пахнет, да и будет неплохо согреть ноги на столь холодном полу.

«Неблагодарный…», — серьезно и одновременно саркастически подумал он про заикавшегося деда. «Я подарил ему немного своего, чисто человеческого тепла, а он… Ох уж эти российские пенсионеры, хотя не сильно он на русского похож. Больше немец…», — еле теплая жидкость обняла ему ступни, юноша блаженно моргнул и тут его мысли с ощущениями перебил покрытый шрамами туземец.

— Такеши прав! Большие ворота! Лкетинг видел! Нет щелей, и пахнет водой! Много воды! Как от большой реки! — глаза негра возбужденно горели огнем ожидания долгожданного выхода или хотя бы продолжения жизни. — Лкетинг устал здесь быть! Две ночи ждет! Скуч-но! — протяжно закончил туземец последнее слово и вздохнул, а сухой, стоящий перед ним мужичонка еще сильнее зашевелил большими пальцами рук, водя ими по ладоням.

— Две ночи? — одновременно с японцем спросил парень, чувствующий себя пассажиром заполняющегося в час пик автобуса из-за быстро уменьшающегося свободного пространства. — Откуда ты знаешь, что именно две? А не полторы или три? — гул усиливался, будто нечто напряженно работало над чем-то неподдающимся.

— Лкетинг знает! — удивленно захлопал, как оказывается, ярко-голубыми глазами масаи, так контрастирующими на чернокожем лице. — Каждый воин-масаи знает! А вы нет? Африка убьет вас! Белый и желтый братья — не жильцы! — негр искренне удивился и провел ладонью по горлу, показывая, что в его родных джунглях им кирдык.

Дмитрий промолчал, не сумев дать достойного ответа, а Такеши открыл рот, но в этот момент раздался скрежет. Нет. СКРЕЖЕТ. Чем-то похожий на издававшийся во время открытия двери в пыточную камеру, но стократ хуже. Еще жалобней и визгливей. От которого хотелось заткнуть уши и упасть на колени, что и сделало большинство недавно поднявшихся и сбившихся в огромную кучу обнаженных людей, вновь взвывших к Богу, дабы Он вытянул их из проклятого места. Стоящие рядом с Дмитрием, Лкетингом и Такеши, все эти узники Ада, даже ничего не понимающие тетки с нервным тиком с силой, яростно упали на колени, но больше всех опростоволосился дед, плюхнувшийся в лужу, созданную молодым, но так много размышлявшим о жизни мальчишкой, издавшим легкий хрюк.

Чувство юмора — это прекрасно. Отличный показатель психической устойчивости и общего физического состояния любого разумно-мыслящего существа, ввиду чего у помятого Адом Димы все было в порядке. Мальчишка вздохнул во всю грудь, пытаясь утихомирить медленно, но с огромной силой бьющиеся сердце, однако медитации не являлись его коньком и поэтому дрожь продолжалась. А в подвале стало становиться светлей, ибо ранее невидимые, высокие потолки с помощью сказочных технологий Геенны Огненной принялись излучать рассеянный, но в то же время довольно яркий свет, по крайней мере, для отвыкших от него глаз.

Дима и масаи с японцем сощурились насколько могли. Они трое держались особняком, несмотря на почти остывшую лужу, обнявшую ноги каждого из них, но ни один из них не повел и глазом, ведь они являлись почти друзьями. Также в просторном, но жутко мрачном зале находились отдельные группы смуглых бородатых мужчин, а еще группа невозмутимо стоящих низкорослых и наголо бритых узкоглазых…