Янка Мавр - Сын воды. В стране райской птицы. Амок

• Название: Сын воды. В стране райской птицы. Амок
• Автор: Янка Мавр
• Издательство: Государственное издательство БССР
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1962

Юные читатели нашей республики познакомились с этими захватывающими произведениями еще задолго до войны. Познакомились и крепко, на всю жизнь полюбили. Прошли годы. Но ни «Сын воды», ни «В стране райской птицы», ни «Амок» не утратили своей свежести, злободневности. Больше того, рассказывая о борьбе «цветных» народов за освобождение от ига колониализма, эти произведения звучат сегодня как никогда современно.

---

Все, кто был на катере, кроме Файлу, болели лихорадкой. Только одни, как, например, боцман и сипаи, — в легкой форме, а другие, например механик Гуд, — в тяжелой.

Слаб был и Брук. После долгого обсуждения решили оставить его, Гуда и двоих сипаев.

Брук попробовал было возражать, но Скотт заявил ему, что это дело очень важное, что, за исключением Брука, некому поручить его, что на катере остается только четыре человека и им, может быть, придется труднее, чем тем, которые пойдут в поход.

Поставили на вершину холма пулемет, обнесли его колючей проволокой; из досок сделали навес, далее кое-что из мебели притащили с катера.

Для удобства связи с катером вырубили в горе ступеньки. Одним словом, все было предусмотрено.

— Стыдно даже оставаться в таком укреплении, — сказал Брук. — Тут бы одной бабы хватило.

— Подождите еще хвастать, — сказал Кандараки, — кто знает, как обернется дело.

Потом стали собираться в дорогу. Сначала, конечно, вооружились с ног до головы. Не забыли и ручных гранат, которые могли нагнать страху на целое племя папуасов. Из остального взяли только самое необходимое, рассчитывая, что десять дней можно прожить как-нибудь.

Перед выходом Скотт, Кандараки, Брук, Файлу и Хануби провели совещание насчет Чунг Ли. Первым вопросом было — давать ли ему оружие?

— Мне кажется, — сказал Кандараки, — что по отношению к нему нам следует держаться более осторожно, чем до сих пор. Может, эта таинственная лошадь, которая так загадочно то появляется, то исчезает, имеет какую-нибудь связь с китайцем.

— Я охотнее поверил бы, что это так, чем иметь дело с какой-то тайной, — сказал Скотт, — но не могу. Вы ведь знаете, что с той минуты, как мы его схватили, он не отходил от нас ни на шаг.

— Знаю, — ответил Кандараки, потирая лоб, — но что-то говорит мне, что за ним нужно внимательно следить. Я, например, заметил, что он в последние дни стал спокойнее, даже глядит весело, будто все опасности дороги грозят только нам, а не ему.

— Я тоже это заметил, — сказал Файлу, — и мне теперь припоминается один случай, на который я раньше не обратил внимания. Когда мы ночевали тогда на острове, мне ночью показалось, что возле Чунг Ли мелькнула какая-то тень. Я встал, осмотрел все вокруг, но ничего не заметил. Чунг Ли, кажется, спал. Позвали сипая, который в ту ночь стоял на часах.

— Скажи, — обратился к нему Хануби, — ты ничего не заметил тогда на острове, когда караулил ночью?

Если бы кто-нибудь в тот момент внимательно пригляделся к сипаю, то мог бы заметить, что тот слегка побледнел. Но присматриваться никто не стал, потому что никому не могло прийти в голову, что он станет что-нибудь скрывать.

А сипай тотчас припомнил, как он тогда заснул, а утром не обнаружил своего ружья. Но он и до сих пор был уверен, что, собирая вещи, кто-нибудь прихватил и его ружье. Кроме того, никакого особенного несчастья из-за этого не произошло. Ружей было столько, что, может быть, сами хозяева не знали, сколько у них этого добра.

Стоит ему признаться — и пойдут расспросы о ружье, о том, как он тогда уснул. Чего доброго, могут быть неприятности.

— Нет, ничего не видел, — уверенно ответил он. Его отпустили.

— Я думаю, — сказал Брук, — что этому китайцу нет никакого расчета убегать или вредить нам. С нами ему легче будет вернуться, и он скорее поедет домой вместе со своим золотом. А одному ему придется поискать дороги, да еще неизвестно, найдет ли.

— Это резонно, — согласился Скотт.

— Мне и самому кажется, что так оно и должно быть, — сказал Кандараки, — но кто знает, что ему взбредет в голову, этому желтому черту.

Одним словом, дело нисколько не прояснилось. Но на всякий случай решено было оружия ему не давать, а заставить нести что-нибудь из вещей. Условились следить за ним вообще, а Файлу был поручен неусыпный и строгий надзор.

В это самое время Чунг Ли зашел в каюту как будто по делу. Там он взял лист бумаги и, озираясь, начал что-то писать. Несколько раз ему приходилось бросать свое занятие — когда кто-нибудь приближался — и делать вид, будто он что-то ищет.

Наконец он исписал целую страницу и даже на обороте нарисовал какой-то план. Потом спрятал бумажку за пазуху и спокойно вышел.

Пришло время отправляться в путь. Люди распрощались, пожелали друг другу всего хорошего, и десять человек двинулись на запад, к тем неведомым, таинственным горам, что синели далеко на горизонте…

Оставшиеся долго глядели им вслед и, когда отряд исчез из глаз, все разом тяжело вздохнули. Сразу вокруг стало как-то пусто, тихо и жутко. Казалось, только их четверо и осталось на всем свете.

— Гм, — сказал Брук, прохаживаясь взад-вперед, — не очень приятное дело сидеть вот так на месте и хлопать глазами.

Долго и утомительно тянулся день. Тихо и пусто было вокруг. Нигде ни следа человека. Тишина и жара окончательно сморили людей, и все четверо уснули. Да и то: нужно было отдохнуть, ведь их так мало, что каждому придется дежурить ночью.

Вечером распределили обязанности. Гуд с одним сипаем остался на катере, а Брук с другим расположились на холме. Чтобы не дать врагу незаметно подкрасться к самому пулемету, сипай занял пост поодаль, у колючей проволоки.

Прошло всего несколько минут, и Брук услышал выстрел сипая. Вспыхнул электрический фонарь. Брук увидел вокруг редкие черные точки: папуасы наступали с трех сторон.

Застрочил пулемет, но больше для острастки, потому что попасть в каждую отдельно лежащую фигуру очень трудно. Кроме того, Бруку было неудобно стрелять и одновременно управляться с фонарем.

— Вот черти! — шептал он про себя. — Как по уставу наступают.

На катере раздался грохот, послышался звон разбитого стекла, захлопали выстрелы. Брук повернул фонарь и увидел, что с противоположного берега катер забрасывают камнями и засыпают стрелами. Пока он направил туда пулемет, с катера бросили бомбу.

Этого хватило, чтобы дикари отступили и больше не совались к катеру.

Между тем раздались крики сзади. Брук оглянулся и увидел, что несколько человек убегают от заграждения: они было бросились вперед, но наткнулись на колючую проволоку и в ужасе пустились наутек. Брук дал им вслед очередь, один упал — и все стихло.

Остаток ночи прошел без тревог.

Утром собрались все вчетвером и долго обсуждали ночное происшествие.

— По правде говоря, — сказал Брук, — мне уже страшновато стало, когда они со всех сторон полезли, как мухи. Поди повертись с пулеметом. Если бы не колючая проволока, плохо было бы дело.

— Зато теперь мы можем надеяться, что они больше не полезут, — сказал Гуд. — Убедились, что не подступиться.

И верно, вторая и третья ночь прошли спокойно. Нигде не видно было никаких признаков присутствия человека. Они уже выходили даже на охоту и совсем успокоились — только считали дни, оставшиеся до возвращения товарищей.

Пришла четвертая ночь. Гуд чувствовал себя очень скверно. Сильный приступ лихорадки совсем уложил его. Сипай ухаживал на ним.

Вдруг что-то толкнуло катер с такой силой, что все задрожало, а сипай даже рухнул на пол. Вскочив на ноги, он выбежал на палубу и выстрелил, чтобы дать знать Бруку.

Тот тревожно крикнул: «Что там такое?» — и осветил катер.

Но ничего особенного не увидел: просто какое-то бревно плыло по течению и с разгона налетело на катер. Бревно оттолкнули, оно поплыло дальше — и все успокоилось.

Через полчаса — снова толчок, посильнее.

— Что за дьявол! — закричал внизу сипай. — Еще два бревна.

Оттолкнули и эти, но бревна появлялись снова и снова. Течение с такой силой швыряло бревна на катер, что он едва держался. Где-то уже треснула обшивка, под ногами забулькала вода. А бревна все неслись и неслись…

С холма прибежал на помощь второй сипай. Но и вдвоем они не справлялись. Бревна лезли друг на друга, сгрудились перед катером в целый затор, все сильнее и сильнее напирая на него. Сипаи выбивались из сил, пытаясь растолкать этот затор по бревну, а Гуд не мог им помочь. Тогда бросился на помощь Брук, но на полдороге остановился и закричал:

— Это ведь они, проклятые!.. Их работа… Это они нарочно! — И побежал назад, к пулемету.

Стал светить в темноту, вглядываться, — никого не видно.

— Если ничего не выходит — заводите катер, там освободитесь! — крикнул он вниз.

Но Гуд лежал чуть живой и не мог пустить машину. Сипаи взяли его под руки, подвели к машине… И тогда раздался этот грохот. Под напором воды вся масса бревен сдвинулась с места и потянула за собой катер. Как бешеные понеслись бревна, сталкиваясь и налетая друг на друга, и среди них — беспомощный катер. Он поворачивался к течению то кормой, то бортом, пока не налетел на камень…

Брук услышал треск и увидел, как катер лег набок; еще минута-другая — и он исчез за поворотом.