Владимир Гадзинский - Конец

• Название: Конец
• Автор: Владимир Гадзинский
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015

Курьезная научно-фантастическая повесть украинского поэта и писателя В. Гадзинского (1888–1932) рисует величественную картину коммунистической утопии XXVII века. Но не все так благополучно в новом мире: затеянные людьми изменения климата приводят к глобальной катастрофе и гибели человечества… В книге также публикуются отрывки из «материалистической поэмы» автора «Эйнштейн», проникнутой духом биокосмизма. Эти произведения В. Гадзинского впервые переводятся на русский язык.

---

На широкой, пустой дороге, надвое разрезавшей аэродром, показался механический двухместный автомобиль, приближавшийся на большой скорости к флотилии Же-ленского. В нем сидели Бено и Э. Келлер. Бено сам управлял машиной. Согласно постановлению президиума ЦИК и ЗСНК, никто не должен был присутствовать при вылете ликвидационной комиссии. Спустя полчаса после вылета комиссия должна была отправить радиограмму в Пекин и, в случае получения ответа, — сообщать каждые 10 минут о ходе своей работы.

Бено вынул из автомобиля небольшую шкатулку, подошел к Желенскому и его флотилии и коротко сказал:

— Товарищи! Цели и задачи нашей поездки вам известны. Вы знаете, что должны выполнить задачу — удостовериться в гибели континентов и человечества. Я уверен, что мы даже из последних сил исполним наш долг. Если к отъезду все готово, — можем лететь. Я хотел бы также сообщить вам, что ЦИК подчеркивает важность нашей работы и, будучи убежден, что мы выполним ее и в самых исключительных и тяжелых условиях, приветствует вас и прощается с вами с самыми горячими чувствами, какие способны испытывать руководители — представители погибающего человечества.

Отправляемся, товарищи!

И первым шагнул в кабину «Урицкого», на котором три часа назад прилетел в Пекин. За ним вошли Э. Келлер и Желенский, который закрыл за собой дверь кабины.

— Взлет, — бросил по телефону самолетам.

Как по команде, закрутился пропеллер «Урицкого», и ему вторили два других.

Самолет легко и плавно, без малейшего сотрясения поднялся в небо… За ним последовали грузовые аппараты.

Бено посмотрел на хронометр, бросил взгляд на Желенского: инженер занялся компасом и приборами для ориентации в безграничном пространстве воздуха и воды. Оглянулся на Э. Келлер и сказал:

— В 3 ч. 15 минут, когда я выезжал из дворца Коммуны — не отвечала ни единая станция европейского или американского регионов. Нью-Йорк перестал отвечать в 2 часа. Последнюю радиотелеграмму из американского региона отправил Виннипег, Манитоба. Не отвечали также ни Багдад, ни Ташкент, ни Сингапур.

«Урицкий» винтовым движением поднимался в зенит. Когда самолет достиг высоты в 3.000 метров, Э. Келлер, все время смотревшая в зеркальный аппарат, сказала:

— Видимости почти никакой. До тысячи метров можно было различить людей на дорогах — они направлялись от берегов вглубь суши, к Пекину. Морские волны кажутся теперь черной, неудержимо движущейся вперед массой, которая словно поглощает континент.

Бено, смотревший во второй аппарат, отвернулся от него и, обращаясь к Желенскому, — спросил:

— 3.000 метров прошли?

— 3.270, — ответил тот.

— Если так, поворачивай прямо на линию нашего маршрута, — приказал Бено, — нечего глядеть на кончину человечества. У нас другой путь! Отныне мы — все оставшееся человечество!

Желенский передал по телефону приказ, пропеллер изменил темп и аппарат ровно и медленно поплыл на северо-восток, собираясь достичь горы св. Ильи на Аляске и оттуда свернуть вдоль северного полярного круга к берегам Гудзонова залива. Затем флотилия должна была повернуть и лететь по сотому меридиану прямо на юг, пересекая таким образом водное пространство над местами, где находилась Северная Америка, по линии Виннипег — Мексика.

Ветер с океана пригнал взвихренную вереницу облаков, мешавших разглядеть землю. Через 20 минут флотилия достигла места, где когда-то простиралась Камчатка.

Облака закрыли землю; сквозь них ничего не было видно.

— Вниз, — распорядился Бено, — пойдем в 300–500 метров над поверхностью воды.

Желенский передал распоряжение по телефону.

Аппараты нырнули вниз и минуту спустя снова направились вперед.

Они плыли теперь в безграничной тиши. Ее покров нависал над бескрайностью черных бездн океанских вод. В том месте, где была Камчатка, ни единый след, никакое движение, звук, обрывок живой или мертвой материи, не напоминали о существовании чего-либо иного, кроме воды и облаков. Даже птицы исчезли — видимо, улетели туда, где еще оставался клочок суши.

А может, и они уже погибли?

Камчатка и прилегающая к ней часть азиатского региона исчезли без следа.

Там, где некогда располагался Берингов пролив, между крайней оконечностью северо-восточной части азиатского региона и Аляской, этим северо-западным полуостровом американского района, они повернули на восток и помчались вдоль северного полярного круга.

Э. Келлер посмотрела на часы и сказала Бено:

— Бено, пошел четвертый час — пора дать радиотелеграмму в Пекин.

— Знаю, — ответил Бено, — сейчас телеграфирую.

Он сел за аппарат и застучал клавишами:

«Миновали Берингов пролив, летим по линии полярного круга. Никаких следов континента на линии Камчатка — Аляска. К западу от острова Альберта повернем на юг над территорией, где находилась Канада. Отвечайте. Бено».

И он, и Э. Келлер, и Желенский, оторвавшийся от своих карт, вычислений и приборов ориентации — все они ждали ответа из Пекина.

Ждали, затаив дыхание, с болью в сердце. Секунды стали веками, кровь беспокойно билась в жилах и зловеще, с насмешкой ревел и смеялся пропеллер.

Прошли пять бесконечно долгих минут — ответа не было. Тогда Бено снова повторил на клавишах аппарата текст последнего сообщения.

И на сей раз радиоаппарат не отозвался звонком…

Бескрайние пространства воды и воздуха молчали…

Только они

— Значит, мы — и только мы — все выжившее человечество, — сказал Бено. — Вперед, вперед, Желенский! Выполним нашу задачу, а после — вслед за нашими братьями.

Желенский снова склонился над расчетами и минуту спустя произнес:

— Летим над местом, где был остров Альберта. Поворачивать на юг?

— По маршруту, — ответил Бено.

Отошел от аппарата, у которого будто ждал ответа, пересек кабину и молча сел в углу у книжного шкафа. Вскоре Э. Келлер, все глядевшая вниз через зеркальный аппарат, поднялась и подошла к нему. С минуту они смотрели друг на друга…

Желенский также прервал расчеты и встал из-за своего столика.

На лицах троих людей, выполнявших последний приказ человечества, отражалась усталость.

Было и другое — ненужность жизни…

Желенский, погруженный в тяжкие думы, сел на диванчик, сложил руки между коленями и опустил голову.

Слова исчезли где-то в неизвестности, мысли обрели какую-то необычайную ясность и жестокую быстроту.

Э. Келлер нежным женским движением прижалась к Бено и одновременно, едва сознавая, что делает, с искренним и глубоким чувством ласково положила руку на склоненную у ее колен голову Желенского.

Они были для нее чем-то большим, чем братья, любовники, товарищи… Чувства, наполнившего в этот миг ее грудь, не испытывала и не знала ни единая женщина в мире.

Бено первым пришел в себя.

— Разнежились, друзья, — сказал твердым голосом. — Нельзя — и не время.

Он поднялся на ноги.

— Нужно выполнить задачу.

Решительность и сила мощным аккордом зазвенели в его словах.

Одновременно он неловким и смелым движением склонился к Э. Келлер и нежно, с глубоким чувством поцеловал ее в голову. Обнял рукой Желенского…

— Вперед, вперед, товарищи, завершим наш маршрут, — вперед, дорогие!

И направился к зеркальному аппарату.

Внизу под дыханием мягкого ветра морщинилась, шла складками поверхность вод. Была половина шестого вечера по европейскому времени, а здесь, над бывшим американским регионом, светало. Слева от линии маршрута заалело пурпуром и золотом небо, очистившееся от туч, отразилось в ритмично волновавшейся, подвижной водной беспредельности. Где-то на краю небосвода, там, где пурпур и золото начинали сливаться в миллионы радужных, цветисто-ярких электрических молний, появилось облако, нарисовалось на светлом фоне длинным мягким телом — словно большая птица. Птица летела навстречу солнцу…

— Шестой час, — сказал Бено. — Вечер 28 июля по времени восточного полушария. Даю последнюю радиотелеграмму:

«Всем, всем, всем!

Ликвидационная комиссия Земсовреспублики призывает любую работающую или уцелевшую радиостанцию немедленно известить о себе. Мы над 100-м меридианом. Бено».

Но и на этот призыв, отправленный предельным напряжением мощности радиоаппаратуры, не последовало никакого ответа.

Желенский снял трубку внутреннего телефона и бросил слова команды. Приказал:

— У аппаратов работать посменно. Мы в кабине также будем дежурить. Нам предстоит еще 20 часов пути. Континенты исчезли, на наши обращения по радио никто не отвечает. Лететь прямо по 100-му меридиану.

А тем временем взошло солнце.

Сперва показало из воды красный край и миллиардом златопламенных стрел осыпало воды. После словно затрепетало от напряжения, с трудом, всем телом оторвалось от поверхности вод и вознеслось в небеса. Багрец и пурпур сменились светлым теплом. Беззаботно и радостно смеясь, солнце осветило походную обстановку кабины.