Барбара Хоуэлл - Прогулочки на чужом горбу

• Название: Прогулочки на чужом горбу
• Автор: Барбара Хоуэлл
• Издательство: АО Смарт
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7078-0169-3

«Прогулочки на чужом горбу» продолжает феминистскую тему и по-женски импульсивно раскрывает два совершенно различных типа современной женщины — они антиподы и в то же время подруги. По большому счету речь идет о солидарности женщин, независимо от того, в какие века и в каких странах они жили или живут.

---

Джой стояла возле меня. Взяв меня за руку, она встала на цыпочки и поцеловала меня на прощанье; ей-богу, это было лишнее. Она, хотя и кажется меньше, всего на два дюйма ниже меня.

— Завтра я тебе позвоню, — тепло сказала она.

Я вышла в холл, но они обе стояли в дверях, провожая меня ласковыми улыбками. Поразительно, как много выигрываешь в глазах хозяев, покидая дом, где тебе не слишком рады. Ко мне вернулось веселое настроение.

— Спасибо большое за чай, желаю скорее найти пятую главу, — сказала я и помчалась по лестнице вниз.

Вечером, когда Ральф пришел домой, я рассказала ему о своем безрадостном визите во всех подробностях. Я была так разъярена, что даже предложила ему послать Джой счет, чтобы та его оплатила.

— Напрасная трата времени, — лаконично заметил он. — У нее нет ни гроша.

— Но ведь она получила аванс за вторую книгу.

— Ты и вправду хочешь, чтобы я отнял у нее эти деньги?

— Нет.

— Она влюблена, и потому не в себе.

— Да что это за любовь? Одни злобные пререкания.

— Не стоит расстраиваться из-за этого. Ты слишком близко к сердцу все принимаешь. — С Ральфом почти всегда так. Стоило мне пожаловаться на свои трудности или на то, что меня обидели, как он неизменно советовал мне плюнуть на все. — Она слишком поглощена веселым времяпрепровождением в компании Изабель, чтобы думать еще и о старых друзьях.

— Ну знаешь, сомневаюсь, чтобы их спор о преимуществах городской и деревенской жизни можно было назвать «веселым времяпрепровождением».

— Если хочешь, чтобы Джой оставалась твоей подругой, принимай ее такой, какая она есть, — бросил он и вернулся к своим занятиям. (Про что это он? — подумала я.) — К ней нельзя подходить с общепринятыми мерками.

И мне впервые за все это время пришло в голову: если Джой и не проявляет к нему интереса, это не означает, что его самого не тянет к ней.

Меня охватила холодная, тягучая ярость — ярость Агнес Мурхед, — и я услышала, как где-то в отдаленных мрачных уголках моего сознания со скрежетом отворилась дверь тюремной камеры. Руки мои похолодели, я чувствовала, что мне не хватает воздуха.

В ту же ночь, уложив детей спать, я пересказала ему все известные мне со слов Джой тошнотворные подробности ее связи с этой сумасшедшей Изабель, в том числе и про оргазмы, достигаемые с помощью механических членов. Слушая меня, Ральф от души презрительно хохотал, словно для него эти баталии и извращенные игрища представляли интерес исключительно в плане исследования человеческой природы, и к ним его добропорядочная натура могла испытывать одно лишь отвращение.

Все это, однако, было сплошным притворством. На самом деле ему хотелось совсем другого — стать третьим в этой компании. И в конце концов, так оно и произошло.

Сообщила мне об этом Изабель. Однажды ранним зимним утром в семь часов она позвонила мне и объявила: «Я требую, чтобы Ральф Тайсон немедленно покинул мою спальню». Я полагала, что Ральф в это время находится в Чикаго, а он, оказывается, был всего в восьми кварталах от дома и всю прошедшую ночь занимался тем, что изливал свою сперму на этот тандем.

Двумя часами позже, когда Ральф вернулся домой, я встретила его криком. Дети уехали на школьном автобусе в школу, и ничто не мешало мне дать волю своему гневу и отчаянию. Я плакала, стучала кулаками в стены, рвала на нем одежду и орала во всю глотку, распахнув окна настежь. Это было такое наслаждение. Люблю ярость. Люблю ее за то, что в отличие от страха, который остается с вами, исподтишка, коварно пожирая вас изнутри, ярость делает ваши чувства ясными, открывая путь для свободного их течения.

В то утро я осознала, что ни за что на свете не хочу больше прислуживать этому предавшему меня сукину сыну. Потому что я и в самом деле была для него прислугой. Права была мать Джой. Выходя замуж, подписываешь своего рода трудовое соглашение, и в тот день, когда я бросила работу и занялась домом и детьми, я поступила в полное распоряжение своего мужа.

Вначале я полагала, что в ситуации подобного рода утрата самолюбия является неизбежной. Ведь и моя мать прислуживала моему отцу. Но так как ей помогала служанка, ее обслуживание не носило столь ярко выраженный характер. Прислуга, по крайней мере, смягчает унизительность этих отношений. К тому же, в отличие от жены, ей платят жалованье. И спать со своим нанимателем ей не приходится. Не знаю, сознавала ли я все это в тот момент, когда кричала на Ральфа, но несомненно, что эти мысли пришли мне в голову позже.

Он пытался утихомирить меня, но в результате стал кричать сам. Так мы орали друг на друга чуть ли не полчаса и в конце концов оба расплакались. Утирая слезы, он скорбно признался мне, что случившееся ночью — честное слово, это была единственная ночь! — произошло не по его вине. Он так устал от вечного напряжения на работе, что потерял всякий контроль над собой, а Джой и Изабель воспользовались его слабостью, заманили его к себе и соблазнили.

Потом я простила его. В отместку за удар, нанесенный по моему самолюбию, я завела роман с неким художником — любителем гашиша, встреченным мной на одной выставке. Он мне открыл несколько новых интересных движений при копуляции, и, хотя мы с Ральфом как-то смирились с этими первыми супружескими изменами, нашему браку пришел конец. Через два года мы развелись.

Я понимаю, что написанный тут портрет Ральфа выглядит весьма схематично. Отчасти это объясняется тем, что главными героями этой книги являемся не мы с Ральфом, а Джой, но также и тем, что человек, которого я считала своим мужем в течение десяти лет, оставил в моей памяти туманный и малозаметный след. В моем сознании он давно уже вытеснен аморфной фигурой бывшего супруга, теперь уже давно женатого на одной из секретарш своей конторы. Он каждое лето забирает Роберту и Гарольда в Мэн, консультирует меня по финансовым вопросам и платит алименты с регулярностью, которой позавидовала бы даже мать Джой.

Даже в мыслях я не в состоянии представить этого трудолюбивого, ответственного человека, этого самоотверженного радетеля за чужие интересы в роли любовника Изабель и Джой.

Мое первое замужество послужило мне уроком, суть которого состояла в том, что моя преданность и свежесть восприятия уроженки Среднего Запада, получившие когда-то столь высокую оценку в устах Джой, принесли мне не слишком много пользы. Я также усвоила, что никогда не предугадаешь, даже после многих лет супружества, какие курчавые затеи могут взбрести в голову твоему мужу — каким бы добропорядочным он ни казался — в постели. Ту же мысль нам все время пытаются внушить проститутки.

Кроме того, я узнала, что вечные истории Джой о деградациях и порочных отношениях могут вызвать у слушателей две совершенно различные реакции, причем обе играют ей на руку. Либо вы чувствуете свое превосходство над нею — как это было со мной — и тогда готовы с радостью выполнить любое ее желание. Либо порочность Джой пробуждает в вас похоть — как в случае с Ральфом — и вы опять-таки из кожи лезете, чтобы оказать ей необходимую услугу, лишь бы иметь возможность ее трахнуть.

В любом случае она оказывалась победительницей. И всегда получала наслаждение от этой игры.

Разумеется, я порвала с ней всякие отношения. Она звонила несколько раз, оставляя свои послания на автоответчике, но сама я ни разу ей не позвонила. Вероятно, я могла поговорить с ней прямо, но прекрасно понимала, что она будет отрицать свою роль в этой истории и в конечном итоге выставит все так, что окажется жертвой Ральфа и Изабель. Будет уверять меня, что все случилось помимо ее воли. И что хочет по-прежнему остаться моей подругой, а вернее — чтобы я оставалась одной из тех, кто готов ей во всем услужить. Мне просто не хотелось выслушивать все это.

Разрыв между нами никак не сказался на ее карьере. Благодаря существенной помощи со стороны Изабель она опубликовала «Ответный поцелуй судьбы», представлявший собой подробное жизнеописание друзей ее детства, носителей всевозможных пороков, насильников и наркоманов, часто гостивших в их родовом поместье в знаменитой лошадьми округе в северо-центральной части Нью-Джерси. Причем за то время, что прошло с момента нашего разговора о нем в кофейне, в доме прибавилось шесть спален и двое слуг.

Ее стиль, еще более затуманенный, чем прежде, вызвал больше восторгов со стороны критиков, нежели ее первый роман, но почему-то книгу неохотно покупали и в список бестселлеров она не вошла. Тем не менее, эта публикация закрепила за ней славу «модного автора» в издательском мире. Ее имя было у всех на устах.

Статья в «Виллидж войс» сравнивала ее роман с произведениями Джоан Дидион, Маргарет Дрэббл и Джил Робинсон. Автор (мужчина) утверждал, что, хотя Джой Каслмэн и уступает в таланте этим писательницам, ей лучше чем кому бы то ни было удалось «выявить ту трагическую дилемму, перед которой стоит современная женщина».