Александра Ишимова - История России в рассказах для детей

• Название: История России в рассказах для детей
• Автор: Александра Ишимова
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-004909-9 ACT, ISBN 5-271-01396-0 Астрель

Самое популярное изложение истории для детей — книга Александры Осиповны Ишимовой «История России в рассказах для детей».

Оно пользовалось неизменным успехом у читателей и издавалось многократно.

Однако настоящее издание является уникальным.

В нем не только в наиболее полном за последнее время объеме воспроизведен текст произведения, но и исправлены многие неточности, фактические ошибки. Кроме того, впервые данное произведение сопровождает столь значительный по составу, объему — примерно 1000 иллюстраций — и художественному уровню иллюстративный материал, который поможет читателю представить, как происходили исторические события, как выглядели знаменитые деятели отечественной истории, как жили наши предки в различные времена.

Читателям, несомненно, будут полезны комментарии и словарь, составленные специально для данного издания.

Наша книга — это не только история в рассказах, но и история в иллюстрациях замечательных художников, живописцев.

---

Во время наводнения в Петербурге 7 ноября 1824 г. был затоплен весь город кроме Литейной, Рождественской и Каретной частей. Погибло около 500 человек, вода полностью разрушила 462 дома, а поврежденных домов было около четырех тысяч.

Как бы то ни было, только впечатление, произведенное этим бедствием на чувствительную душу Александра, было очень продолжительно и так сильно, что, казалось, все мысли его получили какое-то грустное направление, которое тем более поддерживалось в нем, что здоровье его супруги, императрицы Елизаветы Алексеевны, находилось в это время в расстроенном состоянии. Доктора, испробовав все известные науке методы, не находили другого средства для поправки ее драгоценного здоровья, как пребывание в южном климате, и государыне в ее болезненном состоянии предстояло еще огорчение от разлуки с августейшим семейством. Для жительства ее величества был избран город Таганрог в Екатеринославской губернии. Подготовка к пребыванию там императрицы проводилась в течение лета 1825 года, и в первых числах сентября был назначен отъезд.

Сенатская площадь в Петербурге во время наводнения 7 ноября 1824 года. Литогравюра.

Русские писатели и журналисты, ставшие свидетелями самого разрушительного наводнения в истории северной столицы, оставили свои рассказы и воспоминания.

Об этом наводнении писали А.С. Грибоедов, журналист Ф.В. Булгарин. Трагические события не могли оставить равнодушным великого Русского поэта А.С. Пушкина. Именно это наводнение он увековечил в своем «Медном всаднике».

Но государь желал лично обозреть все, что было сделано для успокоения его супруги, прежде, чем она прибудет туда; желал сам встретить ее в местах, которые должны были возвратить ей здоровье, и для этого отправился туда несколькими днями раньше государыни. Обстоятельства, сопровождавшие этот последний выезд императора из столицы, содержали в себе нечто особенное. Когда впоследствии они стали известны, все увидели, что благочестивая душа Александра, столь преданная Господу, удостоилась от Него какого-то таинственного откровения о том, что должно было случиться. Подлинно, нельзя назвать иначе того темного предчувствия, которое было у государя, когда он уезжал из Петербурга. Несколько всем известных случаев, доказали это.

Дж. Доу. Император Александр I. Этюд.

Вместо Казанского собора, где государь обычно молился перед каждым своим выездом из Петербурга, на этот раз им был избран монастырь святого Александра Невского. Такой выбор был тем более удивителен, что только за день до отъезда государь посетил монастырь по случаю торжественного праздника 30 августа. В этот день его величество объявил Высокопреосвященному митрополиту, что желает в день своего отъезда, 1 сентября, отслужить молебен перед священной гробницей святого Александра. Желая молиться Богу, в уединении от всех, государь приехал в монастырь один, без всякой свиты, в 4 часа утра. Весь город был погружен в глубокий сон, никак не предполагая, что над ним протекала ночь последнего прощания с Благословенным.

Между тем таинственное пребывание государя в монастырских стенах, несмотря на его кратковременность, было полно самых грустных впечатлений. Отслушав молебен в каком-то особенно благоговейном расположении духа, его величество посетил митрополита и потом еще одного монаха-схимника. Кроме необычности, которой всегда в той или иной степени отличаются слова и речи человека, давно отказавшегося от мира и живущего в одних, ничем не развлекаемых размышлениях о Боге и будущей жизни, император был поражен всем, что увидел в отшельнической келье схимника. Стены и пол, обитые черным в той комнате, где он принимал государя, еще ничего не значили в сравнении с тем, что он показал в другой комнате, когда его величество спросил, где он спит. Это был гроб со всеми его принадлежностями: в нем-то благочестивый старец проводил немногие часы, отведенные им для своего успокоения. Несмотря на грусть, которую должны были внушить столь мрачные предметы, в государе ни в малейшей степени не изменилось то невыразимое благоволение, которым он так осчастливливал всех приближавшихся к нему: от схимника до последнего монаха из всего провожавшего его духовенства — все сохранили в своем сердце сладкое воспоминание о его необыкновенной кротости, о его ласковой приветливости. Но под этим внешним приятным расположением духа добрый государь скрывал в день своего отъезда в Таганрог грусть, которая невольно тяготила его сердце и которая могла опечалить окружавших его.

И.В. Ческий. Император Александр в Александро-Невской Лавре 1 сентября 1825 года. Гравюра по картине Г.Г. Чернецова.

Однако был человек, заметивший грусть Александра, — это был его кучер[569]. Он как единственный спутник государя в тот день рассказал впоследствии, что государь, всегда с особенным удовольствием проезжавший по своему любимому Каменноостровскому мосту, на этот раз не только не проявил ни малейшего удовольствия, но даже с особенной печалью смотрел и на величественную Неву, и на ее прекрасные берега. Проезжая в тот же день по дороге в Царское Село, его величество приказал остановиться на Пулковской горе и, стоя в коляске, долго и уныло смотрел на покинутый город. Это была минута торжественного, грустного, угаданного любящей душой прощания.

Таганрог в начале XIX столетия. Рисунок начала XIX века.

Но на этом и кончились печальные предчувствия государя: всю дорогу до Таганрога он был спокоен и даже весел; его занимала приятная мысль, что здоровье кроткого ангела, его супруги, будет восстановлено, что она, наконец, будет избавлена от страданий. Занятый этой мыслью, его величество был необычайно весел и в Таганроге, занимаясь сначала подготовкой к принятию государыни, а потом ее встречей.

Императрица, соединившись с супругом, с которым так часто разлучали ее то войны, то его частые путешествия, видевшая доказательства любви в той нежной заботе, которой он постоянно окружал ее, обрадованная его непритворной веселостью, так редко наблюдаемой после бедствия Петербурга в ноябре 1824 года, почувствовала облегчение с первых дней пребывания в Таганроге. Очевидное улучшение ее здоровья так обрадовало всех окружавших, и особенно ее супруга, что все с грустью думали о предполагаемом путешествии государя в Крым, которое должно было снова разлучить августейших супругов; сам же император был так недоволен предстоящим путешествием, что был готов отказаться от него, и не сделал этого только потому, что еще раньше дал слово осмотреть Крым графу Воронцову, имевшему там большие поместья и уже два года управлявшему Новороссийским краем.

И. Кулаков. Кончина императора Александра I. Гравюра 1827 г.

Итак, к общему сожалению и оставшихся, и отъезжавших, государь отправился в это несчастное, последнее путешествие. Неохотно уезжая, его величество неоднократно сокращал свой маршрут и в итоге оно теперь было рассчитано уже только на семнадцать дней, необходимых для обозрения замечательного полуострова. На 20 сентября был назначен день отъезда, 5 ноября — день возвращения.

О! Как отличались эти два дня для Таганрога! Государь, уезжавший с цветущим здоровьем и красотой, полный сил и надежд, возвратился больным, унылым, слабым. Позднее время года, сильные ветры, дувшие с морских берегов и в горах, вредные испарения в болотных местах и особенно в Козлове (Евпатории), где государь осматривал церкви, мечети, синагоги[570], казармы и даже карантины; недостаточные меры предосторожности, какие принимал он во время путешествия по стране, где часто свирепствовали заразные болезни, и при осмотре не только карантинов, где находились люди, приехавшие из опасных в этом отношении стран, но и кораблей, еще не освидетельствованных представителями карантинов, — все это подвергло его величество влиянию одной из гибельных Крымских лихорадок.

В день возвращения государя в Таганрог состояние его здоровья еще поддерживалось радостью свидания с супругой, нежность к которой, казалось, увеличивалась в нем по мере приближения роковой разлуки; но на следующий день, 6 ноября, лихорадочные припадки проявились в такой степени, что государь, несмотря на свое отвращение к лекарствам, согласился проглотить 8 пилюль[571] и на другой день принять новое лекарство, которое, однако, не помогло. С 7 ноября его величество перестал заниматься делами и, смотря на кипы бумаг, скопившихся в его кабинете, часто высказывал сожаление о своем бездействии. До 14 ноября болезнь с каждым днем усиливалась, но слишком страшного пока еще ничего не было. Однако в этот день слабость и лихорадка достигли такой сильной степени, что лейб-медик государя, Виллие, потерял почти всю надежду и объявил об этом императрице.