Игорь Афанасьев - Муравьиный Бог

• Название: Муравьиный Бог
• Автор: Игорь Афанасьев
• Издательство: Print4u
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005

Роман «Муравьиный бог» написан о коллективной ответственности человечества за все локальные трагедии, войны, беды и катастрофы, вне зависимости от национальности и вероисповедания.

Действие романа развивается в двух параллельных плоскостях: в реальном времени и пространстве мы следим за трагической судьбой русского мальчика Женьки, сына военного лётчика и скромной баптистки — евангелистки. Начало жизни героя совпало с началом афганской войны, в Узбекистане, на небольшом аэродроме, рядом с древней Хивой. Семейная трагедия заставляет его вместе с отцом уехать в Западную Сибирь, в Нижневартовск, но здесь выясняются обстоятельства случившегося ранее и это приводит к смерти отца. Почти нереальное возвращение Женьки в Узбекистан, в часть где служил отец, заканчивается угоном боевого вертолёта и перемещением Женьки в мусульманский мир. Но и здесь реальные поступки людей расходятся с заповедями Святых книг — торговцы наркотиками и оружием продают Женьку богатому пуштуну. Женьку увозят в Афганистан, где его чудом спасают от средневекового рабства на странной исследовательской американской базе. Казалось бы, мальчик обрёл надёжных и сильных друзей — его отправляют в США, в богатую семью. Американский рай длится не долго, в скором времени выясняется, что его отправили в США, как живого донора, для тяжело больного сына его новых покровителей. Женьке бежит из рая и оказывается в среде нелегальной мусульманской эмиграции, в Бруклине. Всё пережитое вызывает в Женьке ненависть к людям и он оказывается за штурвалом самолёта, протаранившего одну из башень Всемирного Торгового Центра…

---

— Думал, ваше величество, — соврал он торопливо, — но думал также и о том, что пользы более могу принести разорённому ныне государству головою своею, а не иными частями тела.

— Остёр, остёр, а говорили — прост, — вспыхнули огоньками огромные чёрные глаза царицы. — Государевы печали ты оставь мне, а вот продолжить род Интуитивитов нам теперь очень даже необходимо. Ты ведь у нас один остался такой. Остальные — упрямые арифметики, которым и в голову не приходит видеть дальше своих плюсов и минусов. Так что, милый, тебе повезло. Скоро полетишь…

— Так ведь никто на меня и внимания не обращает! — нашел веский довод Ану. — Не нравлюсь я придворным дамам.

— Нравишься, — привстала царица и прошлась по каюте, раскачивая крутыми бедрами. — И не придворным дамам такой лакомый кусочек достанется, — проговорила владычица, и Ану почувствовал, как её сексуальный импульс жадно ищет ответа в его теле.

— Ступай, однако, — томно прикрыла глаза царица, — и не очень то там шастай по Пограничной Зоне. Ну, сунешься ты в параллельный мир? И что? Ничего там интересного нет — так, копошатся жалкие людишки, грызут друг другу глотки. Мне ведь всё соглядатаи доносят… Лучше приходи вечером в кают-компанию, там фрейлины театр играют. Театр — лучшее лекарство от жизни.

— Ваше величество, — задрожал всем телом Ану, — не любопытства ради, ради блага общего хочу найти ответы на важнейшие вопросы нашего бытия.

— Ищи, ищи пока, — благосклонно склонила голову Царица, — а мне что надобно будет — я сама найду!

* * *

В Тюмени лютовали морозы.

В школу ходить не хотелось, но директор присылал за Женькой машину, и деваться было некуда. В школе никто ничего толком не знал. Известно было только, что в доме у Женьки случилось несчастье, и со всякими расспросами его обходили десятой дорогой.

Он держался молодцом и делал вид, что слышит, видит и понимает, всё чему учили его на уроках.

— Специалисты по эволюционному развитию считают, — вдалбливала скучающим старшеклассникам учительница биологии, — что через несколько миллионов лет человек уступит лидерство на Земле другим видам, которые будут обладать интеллектом и доминировать в природе.

— И кто же будет главным? — спросил кто-то из девчонок.

— Ну, не ты, Верка! — расхохотались мальчишки, но учительница строго шикнула на них: — Тихо! Здоровые лбы уже! Научитесь выслушивать информацию до конца! Предположения ученых основываются на климатических и географических изменениях, которые постигнут нас в отдаленном будущем. Информация, которой обладают специалисты, позволяет с большой долей вероятности предсказать, каким образом планета будет меняться — если, конечно, не будет резких внешних вмешательств, таких как падение на Землю крупных астероидов и резкого смещения орбит планет. Согласно предсказаниям британских ученых, район Средиземного моря, равно как и бассейн реки Амазонки станут пустынями — как это однажды было с некогда полноводной Сахарой. На Земле появятся новые формы жизни, в частности, гигантские спруты выйдут на берег и научатся ходить. Улитки быстро вырастут и станут достигать метра в высоту. Многие виды океанических рыб, в частности касатки, также покинут привычную среду обитания, а впоследствии отрастят крылья и начнут охотиться.

— А люди? — высунулся кто-то из пацанов.

— Люди? — растерялась учительница, — об этом, как-то, умалчивают. Учёные считают, что самыми разумными существами будут потомки бабуинов, у которых разовьется интеллект.

— Муравьи, — неожиданно вслух произнёс Женька. — Муравьи будут главными.

* * *

Ирина встретила Женьку сидя за столом. Перед ней багровел стакан наполненный «Солнцедаром».

От частых возлияний лицо Ирины опухло и стало цвета спелого помидора, она располнела, потускнела и обабилась.

— Следствие закончилось. — ровным голосом произнесла она.

— Что? — только и смог выдавить из себя Женька.

— Павла приговорили, — проглотила она содержимое стакана. Слёзы бежали по её щекам и она говорила тихо и очень просто, словно о чём-то обыденном.

— Ему предложили сохранить жизнь, если он даст показания против начальника штаба и командира лётного отряда. Против них было возбуждено отдельное дело.

— А их за что? -

— За контрабанду наркоты. Ты папу знаешь: он рта не открыл ни на следствии, ни в суде. Дело старших офицеров развалилось за отсутствием доказательств. Адвокат хотел просить помилования…

— Понятно, — присел рядом Женька, — он отказался.

* * *

Директор школы вошёл в квартиру без стука. В руках у него была какая-то бумажка.

— Что? — привстала Ирина из-за стола.

— Женя, — обратился он к Женьке, минуя Ирину, — папа умер.

— Его расстреляли? — сглотнул воздух Женька.

— Нет, сынок, его не расстреляли! — обнял Женьку за плечи директор, и добавил совершенно необычную для него фразу, — Его Бог прибрал. Вот, телеграмма и официальный диагноз: — «Инсульт, обширное кровоизлияние в мозг, смерть».

* * *

Отца кремировали, а урну с прахом боевые товарищи привезли в Нижневартовск. Попрощаться. Поминки справляли тихо, но два дня: то один из отцовских друзей зайдёт, то другой; ещё дня три офицеры похмелялись, банились в директорской баньке, а когда уехали, то оказалось, что урну, в суете, забыли за телевизором.

Женька не знал, что делать дальше с этой невзрачной коробкой, а Ирина, по случаю поминок, так запила, что толком ничего и не соображала.

Женька воспринимал всё происходящее, как сон. Страшный, бесконечно повторяющийся…

А тут еще случилась эта ночь.

* * *

Ирина долго не гасила свет и несколько раз уходила из дому — к соседям, за новой бутылкой. Наконец, когда Женькин мозг погрузился в спасительный мрак, он почувствовал, что рядом с ним шевелится что-то большое и жаркое. Женька попытался вскочить на ноги, но жар обрел очертания большого голого тела, и он услышал торопливый шепот Ирины:

— Ой, какой же ты сладкий… Весь в него… Ты теперь совсем большой и меня не будешь обижать, — Ирина суетливо сдернула с Женьки трусы. — Совсем большой…

Женька широко открыл глаза и увидел две огромные груди, упершиеся ему прямо в лицо. Машинально он обхватил Ирину за её большое, ещё крепкое тело…

Случилось.

Ни испуга, ни особого удовольствия Женька не испытал. Молодой организм чутко реагировал на инициативы пьяной бабёнки, и с каждым её новым наскоком ощущения Женькины становились всё острее и глубже.

Заснуть ему удалось только под утро, в это время года ничем от ночи не отличавшееся.

Проснувшись, Женька сразу поймал на себе испуганный взгляд протрезвевшей Ирины. Он не стал ничего говорить, торопливо собрался в школу — и вовремя. Буквально через пять минут под окном раздался сигнал автомобиля, и Женька выбежал из дому, натягивая на ходу шапку и рукавицы.

* * *

Из школы он пришёл пешком, чуть раньше обычного. Ирина просидела в своей комнате до глубокой ночи. Женька ворочался с боку на бок, пытался заснуть, пока не услышал странный звук из комнаты Ирины.

Он заглянул в её комнатку — Ирина выла, уткнувшись лицом в подушку.

Женька подошел и положил ей руку на плечо.

— Прости меня, прости, родимый! — развернулась к нему всем телом Ирина, и из её ночной сорочки непроизвольно вывалились две огромных самаркандских дыни. — Сука я, блядь, сволочь! Бог меня накажет, но нет у меня никого на белом свете, кроме тебя, Женёк!

Женька, как завороженный, потянулся губами к запретному плоду…

* * *

Отец пришел поздно ночью.

Женька понял, что это он, и не хотел открывать глаза. Ему было стыдно. Можно было попытаться вскочить и побежать за помощью к маме… К маме?

* * *

Женька открыл глаза.

Ирина разбросала телеса по перине и счастливо храпела.

В её храпе была такая мощь, что ни один «Катерпиллер» не рискнул бы жалко тявкнуть рядом. Под переливы всхлипов и стонов Женька тихо собрался, выгреб из Ирининого кошелька всю наличность, взял из-за телевизора урну с отцовским прахом и вышел на улицу.

* * *

Сырой мороз залепил обе ноздри, и дышалось с трудом. В снежном крошеве мелькали люди-телогрейки и грохотали по кольцевой неутомимые самосвалы. Аэропортовский автобус Женька вычислил легко, и водитель, которому он махнул рукой, тут же затормозил и открыл дверь.

Автобус был служебный, возил в аэропорт лётчиков, механиков и прочую обслугу, многие пассажиры были Женьке хорошо знакомы.

— Сюда иди, — услышал он зычный голос и сразу признал в этом голосе Володю Андрианова.

— Кто рано встает, тому тёлка дает! — похлопал Андрианов по плечу Женьку и усадил с собой рядом на сидение. — Ты куда намылился? — шепнул он ему на ухо и строго поглядел Женьке в глаза.