Андрей Танасейчук - Эдгар По. Сумрачный гений

• Название: Эдгар По. Сумрачный гений
• Автор: Андрей Танасейчук
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-235-03764-9

Об Эдгаре По написано много, среди его биографий есть удачные, менее удачные, спекулятивные — разные. Речь идет, разумеется, об англоязычном мире. Но до сих пор не было ни одной отечественной биографической книги. Свою задачу автор видит в том, чтобы понять писателя, показать, как и какие обстоятельства, люди и встречи влияли на него, увидеть, что оказывало воздействие на формирование его личности и стимулировало творчество, как рождались сюжеты, как протекала каждодневная жизнь реального человека по имени Эдгар Аллан По.

знак информационной продукции 16 +

---

Есть и другие косвенные признаки. На сюжет о чуме писателя могла натолкнуть эпидемия холеры, обрушившаяся на Америку в 1831 году. Осенью она бушевала в Филадельфии и Балтиморе и унесла многие жизни, а весной 1832-го двинулась дальше, захватив южные штаты. Кстати, 12 августа в Ричмонде от холеры скончался давний приятель По — неоднократно упоминавшийся на страницах книги и дорогой его сердцу Эбенезер Берлинг. Известие об этом, конечно, не могло не взволновать и не опечалить поэта. В пользу версии говорит и письмо, отправленное нашим героем 4 мая 1833 года издателям «Нью-Инглэнд мэгэзин» («New England Magazine»), в котором помимо предложения опубликовать высланную в адрес редакции новеллу[141] есть и информация о том, что «она является частью цикла, который я предполагаю издать в виде книги под названием „Одиннадцать арабесок“» (в письме По — «Eleven Tales of the Arabesque»). Трудно сказать, были к тому времени все одиннадцать уже написаны или По только планировал сделать это. Но какая-то часть из них, несомненно, находилась в работе.

И вот здесь хочется вновь привести слова Ламберта Уилмера, так замечательно характеризующие нашего героя: «В моем представлении он был одним из самых трудолюбивых людей на земле. Я заходил его проведать в разные дни и в разное время суток и всегда отрывал его от дела — он работал»[142].

Да… великим трудягой был поэт… Но ведь в труде и заключена подлинная суть творчества; труд, который не тяготит, а составляет подлинное и постоянное содержание жизни.

Однако, несмотря на очевидную способность много и плодотворно трудиться, итоги минувших двух лет жизни и творчества Э. По в Балтиморе на первый взгляд выглядят не очень утешительно. Он не выиграл конкурс, опубликовал пять новелл, но это не повлияло на его литературную репутацию, поскольку вышли они анонимно. Предпринимал попытки пробиться со своими рассказами в журналы, но не преуспел. Подружился и вроде бы заручился поддержкой редактора журнала Л. Уилмера, но того сместили с должности (в августе 1832 года), и он уехал из города (в октябре). Правда, удалось «пристроить» несколько стихотворений («Серенада», «Энигма» и другие), но они появились уже в следующем, 1833 году. Тем не менее этот период оказался очень важен в развитии писателя — он много сочинял, нарабатывая опыт прозаика-новеллиста, продолжал развиваться и как поэт. И «количество» неизбежно должно было перейти в «качество». Этот переход состоялся во второй половине 1833 года.

Надо сказать, такие метаморфозы происходили в судьбе Эдгара По постоянно. Иллюстрацией тому, безусловно, был его первый поэтический сборник — «„Тамерлан“ и другие стихотворения». Можно считать таковой и вторую его книгу — «„Аль Аарааф“, „Тамерлан“ и малые стихотворения». Менее очевиден в этом смысле третий сборник, хотя и в нем, несомненно, есть тексты, отмеченные искрой поразительного таланта. Однако решительное «преображение» По происходит все-таки именно во второй половине 1833 года. И связано оно было отнюдь не с новой книгой, а, казалось бы, с событием совсем незначительным. Но это событие заставило Э. По отложить иные возможные планы собственной судьбы и окончательно сочетать себя с литературой. И об этом событии речь впереди.

Что же до «неприкаянности» — она, конечно, не завершилась 1833 годом. Неприкаянным Эдгару По пришлось прожить почти всю жизнь, но самые тяжелые — нередко исполненные отчаяния, пронзительно одинокие — недели и месяцы 1831–1833 годов все-таки подходили к концу. Хотя весной и летом 1833 года поэт об этом, конечно, еще не догадывался.

Первый успех и последующие события. 1833–1835

15 июня 1833 года хорошо знакомый поэту еженедельник «Балтимор сэтеди визитор»[143] (редактировал его уже не Уилмер) опубликовал следующее объявление:

«Премии

Владельцы „Балтимор сэтеди визитор“, ощущая настоятельное стремление поддержать национальную литературу и одновременно движимые желанием представить своим читателям самое лучшее, объявляют об учреждении премий — 50 долларов за лучший рассказ и 25 долларов за лучшее стихотворение длиной не более ста строк…»

Финальной датой состязания было объявлено 1 октября, конкурс был анонимным, количество текстов не ограничивалось. Правда, сообщалось, что «все представленные произведения переходят в собственность издателей». Однако на этот раз в жюри входили люди компетентные и в национальной словесности известные. Среди них были, например, Джон П. Кеннеди и Джон Лэтроуб[144]. Поэтому Э. По мог надеяться на более объективную оценку своих творений. К тому же прошедший год, посвященный главным образом сочинительству рассказов, конечно же не прошел впустую — как прозаик автор серьезно продвинулся.

По решил участвовать в обеих номинациях. На поэтический конкурс он представил стихотворение «Колизей», на прозаический — шесть новелл. Заглавия пяти из них хорошо известны: «Четыре зверя в одном», «Рукопись, найденная в бутылке», «Страницы из жизни знаменитости», «Свидание» и «Тишина». Что касается шестой — здесь существует неясность. Биографы поэта, исследователи его творчества обычно ограничиваются информацией, что все шесть происходили из числа «Рассказов Фолио Клуба». А. X. Квин предположил, что шестым текстом было «Низвержение в Мальстрем»[145]. Но последний рассказ не принадлежит к «Фолио Клубу». Да и написан он был, судя по всему, едва ли раньше 1840 года (впервые опубликован в мае 1841-го). Так что и эта маленькая загадка (в числе множества других) остается.

Как бы там ни было, стихотворение и шесть новелл были представлены на суд жюри. 12 октября на страницах еженедельника арбитры озвучили свое решение:

«Премии

Как будет видно из последующего письма, Комитет, принимая решение о премиях, основывался на достоинствах присланных нам произведений.

[Премии получили] „Рукопись, найденная в бутылке“, созданная Эдгаром А. По из Балтимора.

Стихотворение Генри Уилтона из Балтимора, озаглавленное „Песнь ветров“.

Премированные произведения будут опубликованы на следующей неделе».

Ниже, набранное другим шрифтом, воспроизводилось письмо жюри. Видимо, оно призвано было проиллюстрировать непредвзятость судей. Послание адресовалось владельцам газеты, «господам Клауду и Паудеру», и ту часть, что относится к нашему герою, имеет смысл воспроизвести:

«Мы получили два пакета, содержащие стихотворения и рассказы, представленные соискателями премии, объявленной вами в минувшем июле, и, в соответствии с вашими пожеланиями, тщательно изучили их на предмет присуждения им призов. <…>

Среди представленных рассказов немало обладающих разнообразными и высокими достоинствами, но, без умаления высоких достоинств иных присланных текстов, исключительная сила и красота представленных „Рассказов Фолио Клуба“, можно сказать, не оставила нам никаких оснований для колебаний и заставила выбирать из их числа. Соответственно, в данной категории мы присудили приз рассказу, озаглавленному „Рукопись, найденная в бутылке“. Едва ли справедливо по отношению к автору будет заявить, что из шести присланных им историй именно эта является лучшей. Все их мы прочитали с необычайным интересом и не можем удержаться, не выразив общего мнения, что автору, заботясь о своей собственной репутации, равно как и к удовольствию читающей публики, следует опубликовать весь сборник. Эти рассказы отмечены поразительно пылким, живым и поэтическим воображением, богатством стиля, неистощимой изобретательностью, разнообразной и удивительной ученостью. Наш выбор рассказа „Рукопись, найденная в бутылке“ объясняется прежде всего оригинальностью замысла и его объемом, нежели иными достоинствами, превосходящими упомянутые сочинения того же автора».

Под письмом стояли подписи членов жюри: Дж. П. Кеннеди, Дж. X. Б. Лэтроуба и Дж. Миллера.

Много лет спустя (в 1877 году) Джон Лэтроуб написал воспоминания, в которых есть и рассказ о том, как была присуждена нашему герою та самая премия. Он достоин того, чтобы привести фрагмент:

«Мы собрались погожим летним днем, после обеда, на выходящей в сад веранде моего дома на Малберри-стрит и, расположившись вокруг стола, на котором были несколько бутылок доброго старого вина и коробка хороших сигар, приступили к многотрудным обязанностям литературных критиков. Я оказался самым молодым из нас троих, и мне было поручено вскрывать конверты и читать вслух присланные рукописи. Возле меня поставили корзину для отвергнутых нами опусов…

О большинстве представленных на наш суд произведений у меня не сохранилось никаких воспоминаний. Одни были отклонены по прочтении нескольких строчек, другие — очень немногие — отложены для дальнейшего рассмотрения. Эти последние затем тоже не выдержали критики, и жюри готово уже было заключить, что ни одна из работ не заслуживает назначенной премии, когда взгляд мой упал на небольшую, в четверть листа, тетрадь, до сих пор по случайности не замеченную, быть может, потому, что видом своим она столь мало походила на внушительных размеров манускрипты, с которыми ей предстояло состязаться…