Джеймс Роллинс - Невинные

• Название: Невинные
• Автор: Джеймс Роллинс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70089-9

После того как Кровавое Евангелие было явлено людям, Орден сангвинистов перешел к следующему этапу, предначертанному в Священном Писании от Христа. Троица спасителей — Рун Корца, Джордан Стоун и Эрин Грейнджер — должна отыскать Первого Ангела, который принесет людям вечный мир. Однако им противостоит некто, имеющий совершенно иные планы на будущее человечества. Ему тоже нужен Первый Ангел — но чтобы устроить конец света; ибо сказано в Писании, что только в конце времен свершится возвращение Христа в мир. Он мечтает вернуть на землю Мессию, которого когда-то предал, и избавиться наконец от страшного «дара» бессмертия. И имя творцу грядущего Апокалипсиса — Иуда Искариот…

---

Сидящая рядом Эрин оцепенела, тоже разглядев очевидное фамильное сходство.

— Вы нашли другую представительницу рода Батори, — заключила Эрин.

— Да, — подтвердил кардинал.

Джордан издал мысленный стон. Будто с последней хлопот было мало.

— И она стригой, — добавила Эрин.

Джордан удивленно вздрогнул, внезапно уразумев, зачем понадобилась такая бдительная охрана и задернутые шторы. Мог бы и сам сопоставить факты.

Женщина окинула Эрин холодным, пренебрежительным взглядом и повернулась к кардиналу. Она говорила с ним на латыни, но с диковинным акцентом, очень похожим на акцент Руна, проявляющийся, когда тот выходит из себя.

Джордан поглядел на пленницу новыми глазами, оценивая степень угрозы, прикидывая дополнительные меры, если это чудовище вдруг вырвется от своих укротителей.

Как только женщина договорила, Бернард ответил:

— Будет лучше, если вы перейдете на английский. Тогда все пойдет куда более гладко.

Пожав плечами, она обернулась к Руну и заговорила по-английски:

— Ты выглядишь весьма посвежевшим, возлюбленный мой.

Возлюбленный мой? Что это значит?

Рун — католический священник, и заводить возлюбленных ему не полагается.

Она резко потянула носом в направлении Эрин и Джордан, будто оба выбрались из сточной канавы и от них смердит.

— По моему разумению, столь ничтожное общество вполне тебе отвечает.

Рун даже глазом не моргнул, будто и не слышал ее.

Выступив вперед, кардинал Бернард официально представил их друг другу.

— Это графиня Элисабета Батори из Эчеда, вдова графа Ференца Надашди Батори де Надашд из Фогарашфелда.

Эрин охнула, чем привлекла внимание Джордана, но продолжала просто таращить глаза на женщину.

Теперь настала очередь кардиналу представить их обоих графине. К счастью, их титулы звучали куда короче.

— Позвольте представить вам доктора Эрин Грейнджер и сержанта Джордана Стоуна.

Голос наконец вернулся к Эрин.

— Вы утверждаете, что это та самая Элисабета Батори? Из конца шестнадцатого века?

Женщина склонила голову, будто в подтверждение этого факта.

Эмоции, пробегавшие по лицу Эрин, представляли смесь облегчения и огорчения. Они оба знали, как твердо убеждена Церковь, что Женщина Знания выйдет из рода Батори.

— Не понимаю, — сказал Джордан. — Эта женщина — сангвинистка?

— Я не имею касательства к этому безотрадному Ордену, — откликнулась графиня. — Ибо верую не в страстотерпие, но в страсть.

Рун заерзал. Джордан вспомнил рассказ священника из той поры, когда тот еще только-только пришел в лоно сангвинистов. В момент запретной страсти Рун убил Элисабету Батори, и спасти ее он мог лишь одним-единственным способом — обратив ее, сделав стригоем. Но где эта женщина скрывалась на протяжении последних четырехсот лет? Церковь была убеждена, что род Батори оборвался на Дарабонт.

Об ответе Джордан догадывался: должно быть, Рун прятал ее.

Похоже, помалкивая не только о том, что укусил Эрин.

— Полагаю, — нарушил воцарившееся молчание Бернард, — что собравшиеся здесь — наше лучшее оружие в надвигающейся Войне Небесной, в битве, предреченной Кровавым Евангелием. Это единственная надежда мира.

Графиня испустила смешок, в котором искреннее веселье мешалось с горечью.

— О, Его высокопреосвященству с таковым пристрастием к внешним эффектам надлежало бы лицедействовать на более широких подмостках, нежели церковная кафедра.

— Тем не менее, полагаю, все обстоит именно так, — обернувшись, он взглянул на нее в упор, не пытаясь проявить учтивость. — А вы бы предпочли, чтобы миру пришел конец, графиня Батори?

— А не пришел ли моему миру конец уже давным-давно? — поглядела она на Руна.

Надия выхватила меч из ножен на бедре.

— Мы можем положить ему радикальный конец. После всех свершенных тобой убийств тебя следовало бы казнить на месте.

Графиня снова рассмеялась; от музыкальных переливов ее звонкого смеха у Джордана по спине побежали мурашки.

— Желай Его высокопреосвященство и вправду моей кончины, я уже была бы кучкой пепла на площади Святого Петра. Сколь бы вы тут ни сотрясали воздух, я вам нужна.

— Довольно! — Бернард поднял ладонь в красной перчатке. — Графине предстоит исполнить долг. Она послужит Женщиной Знания — или я вышвырну ее на солнечный свет собственными руками.

11 часов 22 минуты

Эрин ожесточила свое сердце, чтобы усмирить уязвленную гордыню.

Это явный вотум недоверия со стороны кардинала.

Вот только в чем причина — в том, что Бернард так уверен в Элисабете или настолько не уверен в Эрин?

На ее стороне нашелся хотя бы один соратник. Джордан обнял ее рукой за плечи.

— Да пошли вы! Эрин доказала, что это она — Женщина Знания.

— Ужели так? — графиня Батори провела кончиком розового языка по верхней губе, показав острые белые клыки. — Значит, я все-таки не нужна.

Эрин хранила непроницаемое выражение. Испокон веков женщин рода Батори, поколение за поколением, ставили особняком, учили служению Женщины Знания. У нее такой родословной нет. Хотя она и была частью трио, вернувшего Кровавое Евангелие, все же именно Батории Дарабонт на самом деле удалось открыть этот античный манускрипт на алтаре Святого Петра.

Не мне.

Бернард направил на графиню указующий перст.

— Что еще может объяснить ее присутствие здесь, кроме исполнения пророчества? Женщины, которую сочли мертвой, но возрожденной Руном, бесспорным Рыцарем Христовым?

— А возможность просчета вы не допускаете? — встал на сторону Эрин Христиан. — И банального совпадения? Не каждое падение монеты — жребий.

Джордан решительно кивнул.

— До этого момента Элисабету довел грех, а не жребий, — хриплым голосом проговорил Рун.

— А может статься, неискушенность в грехе, — возразила графиня со злорадной ухмылкой. — Мы можем множество часов праздно сотрясать воздух рассуждениями, отчего я здесь. Но никоим речам не затмить факта, что я здесь. Чего вы желаете от меня и чем заплатите за мое содействие?

— А разве спасение всей юдоли земной — недостаточная плата? — вопросила Надия.

— А что я задолжала этой вашей юдоли земной? — горделиво выпрямилась Батори. — Меня исторгли из нее против моей воли, вырвали зубами одного из вашего же племени. С той поры я больше времени провела в заточении, нежели на воле. Отныне и впредь я не свершу ничего, что не доставит мне корысти.

— Она нам не нужна, — заявил Джордан. — У нас есть Эрин.

И Надия, и Христиан кивнули, и душа Эрин преисполнилась благодарности за их доверие.

— Нет, — отрезал Бернард, сурово обрывая дискуссию. — Нам нужна эта женщина.

Эрин сжала зубы. Снова ее отпихнули в сторону.

Графиня воззрилась на Бернарда.

— Тогда пусть Его высокопреосвященство объяснит мою роль. И поглядим, сумеете ли вы купить мою подмогу.

Пока Бернард рассказывал о пророчестве, о грядущей Войне Небесной, Эрин взяла теплую ладонь Джордана. Он склонил к ней голову, и она на минутку забылась, заглядевшись в эти чистые голубые глаза, глаза Воителя Человечества. Он сжал ей руку, давая безмолвное обещание. Что бы ни случилось, она и Джордан во всем будут вместе.

Кардинал закончил объяснение.

— Разумею, — произнесла Батори. — И на какого рода плату я могу рассчитывать, ежели помогу вам отыскать этого Первого Ангела?

Бернард склонил голову к графине.

— Служение Господу несет множество вознаграждений, графиня Батори.

— Мои вознаграждения за служение Церкви до сей поры были весьма скудны, — покачала головой графиня. — Слава служения меня не тешит.

В этом единственном случае Эрин с Батори согласилась. Графине действительно досталась горькая чаша — ее обратили в стригоя, заточили в собственном замке, а затем и в гробу с вином на сотни лет. Все, кого эта женщина знала, давным-давно мертвы. Все, что было ей дорого, пропало без следа.

Кроме Руна.

— Мои желания крайне незамысловаты, — графиня повелительно подняла палец. — Первое: сангвинисты должны оборонять мою особу до конца моей неестественной жизни. И от других стригоев, и от назойливых людишек. — Она подняла второй палец. — Второе: мне должно быть дозволено охотиться. — Она распрямила еще палец. — Третье: мне должны вернуть мой замок.

— Элисабета, — прошептал Рун. — Ты наносишь ущерб душе своими…

— У меня нет души! — во всеуслышание возгласила она. — Ты разве позабыл день, когда погубил ее?

Рун издал лишь негромкий вздох.