Барбара Делински - Обманутая

• Название: Обманутая
• Автор: Барбара Делински
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7435-0124-6

После двадцатилетнего замужества, имея двух прекрасных детей и процветающее дело, Лаура Фрай ни о чем больше и не мечтала… пока в один прекрасный день таинственно не исчез ее муж Джефф.

Вне себя от тревоги, Лаура настаивает, что Джефф, какого она знала, никогда бы не исчез по собственной воле. Но знала ли она Джеффа по-настоящему? По мере того как возникают все новые и новые тайны, перед Лаурой вырисовывается абсолютно иной облик человека, с которым она прожила так долго… и мир ее разваливается на части.

Потрясенная до глубины души, Лаура изыскивает способы сохранить семью и заново начать строить собственную жизнь. Она обнаруживает в себе неведомые ей раньше силы и обретает любовь, которую считала потерянной навсегда.

---

— Это откровенный сексизм, — заметила Дебра, следуя за ней по пятам.

— Может быть. — Лаура отодвинула штору и начала вглядываться в темноту, но красная «миата», стоявшая на дорожке, была единственной машиной, которую ей удалось разглядеть.

— А что, если я захочу принимать таблетки? Ты мне позволишь?

— Тебе всего шестнадцать лет.

— Может быть, Скотту тоже было шестнадцать, когда он начал этим заниматься.

— Скотту было не шестнадцать. Ему было восемнадцать.

— А вот и нет. Он начал встречаться с Дженни Шпитц, когда ему было семнадцать, а Дженни — горячая штучка.

— Скотту уже исполнилось восемнадцать, когда он впервые был с девушкой.

— О’кей. Зато его девочкам было по шестнадцать и семнадцать лет. Так всегда бывает. Мои ровесницы встречаются с парнями, которым семнадцать-восемнадцать лет.

— Донни — твой ровесник.

— А Джейс нет.

— Сколько лет Джейсу? — посмотрела Лаура на дочь, но в темноте не смогла различить выражение ее лица.

— Он старшеклассник.

— Сколько ему лет?

— Восемнадцать.

— Я не знала этого.

— Уверена, что я говорила об этом. Ты просто не слышала. Но какая разница? Он самый лучший парень на свете.

«Вот и Скотт был таким же, — подумала Лаура, снова отворачиваясь к окну, — а теперь его увезли в полицию из-за девушки, с которой он занимался любовью, чего делать ему не следовало бы». И если удача не вернется к семейству Фраев, эта ошибка может оказаться роковой.

На улице показался свет фар. Лаура затаила дыхание, почти уверенная, что машина проедет мимо, и когда та повернула по дорожке к дому, она прошептала:

— Слава тебе, Господи.

Она бегом кинулась через кухню в гараж. Лаура открыла дверь и босая застыла на краю цементного покрытия в ожидании, когда Скотт выйдет из машины.

Сначала появилась Дафна, за ней Кристиан. Что-то в их взглядах, даже в том, как они захлопнули за собой дверцы машины, заставило Лауру похолодеть.

— Где он?

— Они оставили его на ночь, — сказала Дафна.

Кристиан обнял Лауру за плечи и подтолкнул обратно к кухне.

— Пойдем домой. Здесь холодно.

— Почему он не вернулся домой? — скинув руку Кристиана с плеча, спросила Лаура.

— Возникли проблемы с залогом, — пояснила Дафна.

Она почувствовала, как Кристиан пытается увлечь ее в дом, но не могла оторвать взгляда от Дафны.

— Какие проблемы?

— Поскольку было уже позже четырех часов и судья уже ушел, им пришлось звонить уполномоченному по выкупам, а он отказался заниматься этим сегодня.

— Почему? — спросила Дебра, которая подошла к дверям и отодвинулась лишь в тот момент, когда они проходили на кухню.

— Он решил, что, учитывая серьезность предъявленного обвинения, лучше подождать до утра.

— И Скотт проведет ночь в тюрьме? — Лауру начала бить дрожь.

— Обвинение будет предъявлено ему завтра с самого утра. — Лаура почувствовала, как Кристиан еще крепче прижал ее к себе. — И тогда судья оформит залог.

— Он в тюрьме? — Лаура взглянула на Кристиана и тяжело сглотнула.

— С ним все будет в порядке, Лаура. Поверь мне. Он справится.

Лауре казалось, что слова доносятся откуда-то издалека. Она снова почувствовала головокружение, но на этот раз у нее еще зашумело в ушах.

— Я хочу… Я думаю… Мне надо… — Мир поблек, и, очнувшись, она увидела, что лежит на диване в гостиной, совершенно не понимая, как здесь оказалась. Где-то в отдалении мелькали Дебра и Дафна, а Кристиан, стоя на коленях, прижимал к ее лбу мокрое полотенце.

— Я, наверное…

— Именно так, — откликнулся Кристиан. — И очень элегантно. — Он размотал бинт на ее руке и присвистнул, когда увидел рану.

Лаура взглянула на свою руку, но вид окровавленного бинта заставил ее закрыть глаза и застонать.

— Я отвезу ее в больницу, — сообщил Кристиан Дафне и Дебре. У Лауры не было сил спорить. — Дебра, ты можешь найти что-нибудь теплое ей на ноги? — Когда Дебра вышла, он снова посмотрел на руку Лауры. — Как ты умудрилась так пораниться?

— Я резала картошку в руках. Надо было положить ее на доску.

— Грандиозно. Просто грандиозно.

Лаура отвернулась.

— Что это за тюрьма? Там очень грязно? Много народу?

— Нет, она за городом, — успокоила ее Дафна, склонившись над диваном. — Он будет в одиночной камере. Они покормят его. У него будет кушетка, чтобы выспаться, и ему будет тепло.

— А когда он сможет выйти оттуда?

— Заседание суда начнется в девять.

— Только в девять?!

— С ним все будет в порядке, Лаура. Мы с Кристианом поговорили с ним перед отъездом. Он — сильный мальчик. Он все выдержит.

Возможно, все так и было, но он оставался ее сыном, и всякий раз, когда она думала, где он находится, озноб пробирал ее до костей. Дрожа, она поднялась.

— Кружится голова? — спросил Кристиан.

Лаура расправила полотенце и, перед тем как отложить его в сторону, прижала к лицу.

— Со мной все в порядке.

Вернулась Дебра с носками и тапочками, и Кристиан тут же принялся надевать их на ноги Лауре, а когда та наклонилась, чтобы обуться самостоятельно, он оттолкнул ее руку.

— Деб, есть свежий бинт? — Дебра опрометью выбежала из комнаты.

— Я могу сама, — пролепетала Лаура.

— Не сомневаюсь, но почему я должен отказывать себе в удовольствии помочь тебе, — бросил на нее раздраженный взгляд Кристиан.

— Потому что я не настолько беспомощна.

— Конечно нет, но ты расстроена, у тебя кружится голова, и этот порез, наверное, чертовски болит. Поэтому окажи мне любезность. — Он протянул руку и взял свежий бинт у слегка запыхавшейся Дебры. — Подними руку повыше, прижми к ладони марлю и предоставь мне сделать все остальное, о’кей?

Лаура не могла припомнить, когда в последний раз ей кто-нибудь помогал накладывать повязку. Она хотела воспротивиться, но чувствовала, что это бессмысленно. Она не испытывала даже неловкости, потому что у нее совсем не осталось сил. Поэтому она сосредоточенно начала выполнять все, что ей велел Кристиан, — подняла ладонь на уровень шеи и прижала к порезу марлю. Завязав ей тапочки, он помог подняться на ноги и вывел в прихожую. С его помощью она надела пальто, а когда он усадил ее в «миату», она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Больница находилась в десяти минутах езды от дома. Пока они ехали, Лаура молчала, лишь ощущая взгляды Кристиана, которые тот бросал на нее время от времени. Дважды он спрашивал, как она себя чувствует, но она лишь кивала головой. Она думала о Скотте и пыталась сдержать слезы.

И ей это удалось. Все разговоры с врачами взял на себя Кристиан, и она расслабилась, предоставив ему заниматься этим. Она не была трусихой и не боялась физической боли, но сейчас она чувствовала себя слабой, измученной и испуганной, страшно испуганной, поэтому соглашалась со всем, что говорил Кристиан.

Менее чем через полчаса на руку были наложены швы, и они уже возвращались домой. Она снова молчала. В горле стоял комок, и, если бы не это, из ее глаз уже текли бы потоки слез.

— Нормально себя чувствуешь? — встревоженно спросил Кристиан, стараясь придать легкость своему тону.

Эта встревоженность заставила еще сильнее сжаться ее горло, но ей удалось выдавить из себя:

— Ага.

— Сильно болит? — через несколько минут спросил он.

— Еще действует наркоз, — ответила она, жалея о том, что никакой наркоз не мог смягчить душевную боль. Ее мозг работал с удивительной ясностью, воспроизводя картины, которые она не желала видеть.

— Проголодалась? — спросил он еще через некоторое время.

Лаура покачала головой. Когда они затормозили у дома, прошли через гараж на кухню и запах пищи ударил ей в нос, она поняла, что не сможет съесть ни кусочка.

Заверив перепуганную Дебру, что с ней все в порядке, она извинилась и поднялась наверх в спальню. Скинув лишь тапочки, она отогнула край покрывала, забралась под него, натянула его до подбородка и только тогда дала волю слезам, которые давно рвались наружу.

В таком состоянии ее и нашел Кристиан. Еще в больнице он видел, как ее глаза все время наполняются слезами, и понимал, что они не имеют никакого отношения к ее руке, но связаны со всем остальным, происшедшим в ее жизни. Он также понимал, что она не позволит себе плакать в присутствии других, — она была слишком горда и независима.

Кристиану были знакомы эти чувства. Гордость и независимость составляли основные черты его личности. Но, кроме этого, ему была свойственна и решительность. Когда в начале дня он въезжал в Нортгемптон, то не предполагал увидеть и половины того, что увидел: он был потрясен степенью отчаяния Лауры. Он еще не вполне понимал, что с ней произошло, но был твердо намерен не покидать ее, не выяснив этого. А пока он собирался помочь ей. Это тоже было ему свойственно — он всегда помогал своим друзьям. Он был бы рад помочь и своей семье, если бы не был отринут ею с девятилетнего возраста. И он сам позволил своим родственникам сделать это. Он подыгрывал им, давал повод думать о нем плохо. Таким образом он ограждал себя от причиняемой ему боли. Но сейчас он вел себя иначе.