Майкл Резник - Торир. Рыжебородый

• Название: Торир. Рыжебородый
• Автор: Майкл Резник
• Издательство: Азбука
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0079-6

Великий воин-варвар Рыжебородый Торир Донахью всю свою жизнь борется против дьявольского колдуна Гарета Кола, задумавшего уничтожить Людей и решившего заполонить землю ужасными Уродами. Страшную дену придется заплатить Рыжебородому, чтобы сорвать планы чародея…

Кроме того, в книгу включены повести К. Л. Мур, Джона Джейкса и Гарднера Фокса — непревзойденных мастеров героической фэнтези.

---

— Какое ты дашь ему имя? — спросил другой.

— Не знаю, — сказал Донахью. — Я еще не решил.

— Только не давай ему имени деда, — сказал третий. — Каждый раз когда я проклинаю мать жены, моя дочь поднимает крик!

— Об этом не нужно беспокоиться, — мягко ответил Донахью. — Я никогда не знал своих родителей.

— О, — взволнованно сказал тот мужчина. — Извиняюсь…

— Не нужно. Не думаю, что мои родители мне понравились бы. — Донахью вернулся к стойке. — Ну, — проревел он, — чего мы еще хотим? Выпивки!

Тишина исчезла так же быстро, как прежде возникла, и Донахью снова услышал смех и звуки товарищеских хлопков. Донахью выпил еще кружку пива, потом повернулся к повивальной бабке, стоявшей у входа.

— Подойди и выпей! — приказал он ей. — Ты заслужила!

— Ты не хочешь взглянуть на своего сына? — спросила она.

— А я могу? — спросил Рыжебородый, пытаясь скрыть свое желание. — Я не знал, что я смогу это сделать так скоро.

— Конечно можешь, — ответила старуха. — Ты — отец, разве нет?

— Поэтому он и хочет увидеть ребенка… убедиться! — хохотнул один из пьющих.

Донахью почувствовал нарастающую ярость, потом понял, что это всего лишь шутка, и присоединился к смеющимся.

— Мне можно идти? — спросил он.

— Конечно, — ответила повивальная бабка. — Поэтому я и пришла сюда.

— Спасибо, — сказал Донахью. — Послушай, ты бы на время осталась здесь… Я хотел бы… ну…

— Я понимаю, — улыбнулась старуха. — Я вернусь через полчаса.

Рыжебородый поцеловал женщину в щеку, отвел ее к бару, усадил, а сам вышел в морозную ночь. Чем ближе он подходил к их дому, тем становился все более и более возбужденным. Сын… и тоже рыжий! Он никогда не думал, как много может значить для него сын. За последнее время Донахью научился держать себя в руках, но сейчас он был счастлив. Как долго он ждал этого момента! Казалось, раньше его жизнь не была такой полной…

А потом Донахью неожиданно все понял. Его едва не стошнило…

У него не оставалось времени думать и рассуждать. Рыжебородый пробежал остаток пути и ворвался в комнату. Алата, которая должна была лежать в кровати, встретила Донахью у дверей. Она смотрела на мужа, словно на пробудившегося к жизни дикого зверя.

— Ты собираешься убить малыша, не так ли? — закричала она, метнувшись через комнату и вцепившись ногтями в лицо Донахью.

— Убирайся! — фыркнул он, отшвырнув Алату взмахом руки. Он выхватил дубинку, быстро шагнул к крошечной колыбели, где лежал новорожденный, и обрушил дубинку на слабую голову младенца. Раздался жалобный вой, и потом искра жизни, так недавно вспыхнувшая, погасла навсегда.

Донахью повернулся к Алате. Та сидела на полу, прислонившись к стене, тупо глядя на кровь, которая начала капать из колыбели.

— Почему? — спросила она безжизненно ровным голосом. — Почему ты сделал это?

— Захотел. — Донахью дрожал так сильно, что ему пришлось подождать, пока дрожь пройдет, прежде чем он снова заговорил. — Захотел, когда понял, почему Гарет Кол оставил меня в живых.

— Почему? — печально повторила Алата. Слезы, собиравшиеся в уголках глаз, хлынули по ее лицу, белому как мел.

— Разве ты не видишь? — заговорил Донахью странным голосом, полным муки. — Почему Гарет Кол оставил меня в живых? Он сильнее, чем я; он имеет силу, о которой Человек и мечтать не смеет. Что такое та единственная вещь, в которой он нуждался?

— Я не знаю, — проговорила Алата, загипнотизированно глядя на капающую кровь.

— Мое семя! — воскликнул Рыжебородый. — Гарет Кол хотел, чтобы у меня был ребенок! Я могу называть себя Нормалом, пока Рет не покроется льдом, но я не Нормал! Мои родители были Уродами, и я ношу их кровь в своих венах. Я могу не иметь никаких колдовских сил, но я такой же Урод, как Гарет Кол!

— Ложь! — задохнулась Алата, вскочив на ноги и бросившись на мужа. — Ложь! Ложь!

— Это — правда! — сказал Донахью, разводя в стороны ее руки. — Это — правда! И это — единственная причина, по которой Гарет мог оставить меня в живых!

— Ложь! — кричала она. — Сколько женщин-Нормалов ты изнасиловал? Сколько сотен ублюдков ты наплодил? Почему ты убил моего ребенка?

— Потому что ты тоже Урод!

— Нет!

Он яростно встряхнул Алату, пытаясь сделать так, чтоб она поняла.

— Ты! Тебе нет места в обществе Норма лов, так же как мне нет места в Туннелях!

— Это неправда! — рыдала она. — У меня нет никаких колдовских сил! Ты убил моего малыша просто так!

— У тебя есть колдовские силы, — сказал Рыжебородый, понизив голос.

— Ложь!

— Откуда ты знала, что я собираюсь убить его? — потребовал он ответа.

— Я прочитала это на твоем лице, — всхлипнула Алата.

— Как, во имя Рета, ты могла это сделать! Ты встала с постели и готова была защищать младенца еще до того, как я вошел в комнату!

— Так или иначе, ты сделал это! — воскликнула она. — Ты убил моего возлюбленного, моего отца и теперь убил моего сына!

— Послушай меня! — заорал Донахью на нее. — В тот день, когда мы бежали из Ступицы… Откуда ты знала, где могут быть люди Крас-тона? Или в тот раз, когда четыре воина Рислера поджидали нас на дороге. Что заставило тебя подумать, что они именно там? Вспомни наше спасение из Провиденса или то, как ты открыла слабость Гарета?

— Я не знаю! — рыдала она, повалившись на кровать. — Я не знаю!

— Зато я знаю. Назовем это вторым зрением, нюхом или как ты пожелаешь… но это колдовская сила, которую Нормалы не имеют. Ты — Урод. Ты так же уродлива, как Гарет и я!

— Но почему я? — пробормотала Алата. — Почему мой ребенок? Он был таким крошечным, розовым и беспомощным. Какую колдовскую силу он мог иметь? Какой вред он мог причинить?

— Я не знаю, — заявил Рыжебородый. — И не думаю, что мы узнаем. Достаточно того, что он был нужен Гарету, нужен настолько, что колдун сохранял мне жизнь все эти годы.

Неожиданно Алата села. Ее глаза пылали ненавистью. Ее тело дрожало.

— Ты ошибся!

— Нет, я не ошибся, — мягко возразил Рыжебородый. — Подумай об этом, и ты поймешь, что все именно так.

— Если все, чего он хотел, — ребенок, тогда почему ты до сих пор жив? Почему он не убил тебя в тот день, когда мальчик был зачат?

— Я не знаю. Возможно, колдун дал мне жить, чтобы я защищал тебя, пока дитя не родится, или чтобы зачать другого, если ты не доносишь малыша. А может быть, Гарет Кол боялся, что ты вытравишь плод. Он ведь атаковал Хартфорд, чтобы быть уверенным, что мы не сможем вернуться в Ступицу, пока плод не созреет и не родится ребенок. Может быть, он знал, что Крастон узнает, где мы скрываемся. Все было очень тщательно спланировано. Кол сплел заговор, испоганив всю мою жизнь. Я вынужден был убить Дрейка и жениться на тебе. Вот почему…

— Ты строишь догадки! — закричала она. — Ты убил моего ребенка и теперь хватаешься за соломинку, чтобы себя оправдать! Убийца!

Алата стала бить и царапать его, и тогда…

Донахью не хотел причинить вреда Алате. Это было всего лишь рефлекторное действие, инстинктивная попытка остановить град ее ударов. Он хотел только оттолкнуть жену, а вместо этого швырнул ее об стену. Ее голова ударилась о край тяжелой деревянной кровати, когда она упала.

Рыжебородый понял, что она мертва, еще до того как опустился на колени, чтобы убедиться в этом. В отличие от ребенка, тут не было крови, но тут не было и жизни.

Донахью знал, что скоро придет повивальная бабка, если новости уже не разнесли соседи. Снова он оказался вне закона. Теперь за ним станут охотиться и Уроды, и Нормалы, и ему придется бежать в леса и болота, избегая и Людей, и нелюдей. Рано или поздно одна сторона или другая поймает его, в этом Донахью был уверен, но инстинкт жизни был силен в нем, и он приготовился бежать, чтобы остаться в живых, если сможет.

Последний раз он взглянул на Алату, потом медленно наклонился и поцеловал ее так, как не делал никогда раньше, используя ее тело для удовлетворения своих желаний.

После, издав звук, средний между хрипом и рыданием, он убежал в морозную ночь.

Глава 32

— В чем дело? — требовательно спросил Крастон, потуже затягивая плащ на плече. — Почему мы остановились?

— Что-то там не так, — ответил Рислер. — Вокруг дома Донахью собралась большая толпа.

— Узнай, что случилось! — возбужденно приказал Крастон.

Рислер подозвал одного из горожан.

— Что случилось? — спросил он.

— Убийство! — воскликнул человек. — Донахью, должно быть, сошел с ума! Мы собираемся в погоню за ним!

— Кто погиб? — спросил Крастон.

— Его жена и сын. Боже, что за зрелище! Бедное дитя и получаса не прожило!

— Вы уверены, что они мертвы? — настаивал слепой Барон.

— Уверен! — ответил горожанин. — У ребенка лепешка вместо головы! Мы заставим Донахью ответить за это! — и он убежал, смешавшись с толпой.