Вадим Дамье - Стальной век: Социальная история советского общества

• Название: Стальной век: Социальная история советского общества
• Автор: Вадим Дамье
• Жанр: История

Настоящая книга посвящена социальной истории России со времени революции 1917-1921 гг. до распада Советского Союза в 1991 г. Основное внимание уделяется развитию общества в контексте политики форсированной индустриальной модернизации, которую проводили российские правительства в XX веке, и социальному сопротивлению народных масс навязанному «сверху» курсу. Автор прослеживает эволюцию форм самоорганизации и сопротивления наемных работников и крестьянства, показывает их силу и слабость. Значительное место в книге уделено также изменениям в правящем классе советского общества, его фрагментации и роли этих процессов в размывании и разрушении монолитной индустриально-капиталистической модели «концерна СССР».

Книга адресована как профессиональным историкам, так и активистам общественных движений, а также школьникам и студентам, изучающим историю России, и всем, кто интересуется вопросом о характере советского общества.

---

Напряженность в обществе в середине 1950-х гг. ощущалась весьма сильно. Местами происходили забастовки. Так, в июле и августе 1953 г. бастовали рабочие шахт №29 и «Капитальная» в Воркуте, затем - шахты №18 и строители ТЭЦ на Аяч-Аге; стачки были подавлены[478]. В ряде мест вспыхивали столкновения молодежи (преимущественно, учащихся фабрич­но-заводских и профессиональных училищ) с милицией (в Лудзе в 1953 г., Ленинграде в 1954 г., Сычевском районе Смоленской области в 1955 г., Магнитогорске в 1955-1956 гг.). Жестокие действия милиционеров вызы­вали бунты среди населения (в Херсоне в 1953 г., Новороссийске, Клайпе­де, Енакиево, Славянске в 1956 г., Подольске в 1957 г.). Протестовали мо­лодые рабочие и студенты, направлявшиеся на освоение целинных земель и новостройки. Они были недовольны, в первую очередь, плохим снабже­нием продуктами питания. Бунты на этой почве произошли, в частности, на станции Оренбург (1956), вдоль железной дороги, по которой возвра­щались учащиеся техникумов и ремесленных училищ, отправленные на сбор хлопка в Среднюю Азию (1957) идр. Исследователи, вслед за вла­стями, подчеркивают «хулиганский» аспект большинства из этих событий[479][480], но совершенно очевидно, что в основе их лежало глубокое недовольство сложившейся ситуацией. В 1955 г. по стране прокатились мятежи рабочих, мобилизованных в армию для строительных работ. В Кемерово демобили­зованные строители, которым на полгода продлили срок работы, органи­зовали демонстрацию к областному военкомату и забастовали, добившись сокращения срока на 4 месяца; группа активных участников была приго-

479

ворена к длительным срокам тюремного заключения .

В 1955-1956 гг. чувствовалось недовольство в высших учебных заве­дениях (в частности, на Урале). Студенты и молодая интеллигенция от­крыто требовали перемен. Стали появляться новые радикальные кружки и неформальные журналы. Были разгромлены группы Р.Пименова (Ленин­град, 1956), Л.Краснопевцева (Москва, 1957) и др.

Положение правящей верхушки усугублялось тем, что появились первые трещины в, как казалось, монолитной стене созданной сталин­ским режимом империи. В июле 1953 г. забастовки рабочих против увели­чения норм выработки и снижения зарплаты охватили Восточную Герма­нию, и только вооруженное вмешательство советских войск спасло режим ГДР от падения. Летом - осенью 1956 г. вспыхнули протесты, восстания и забастовки в Польше и Венгрии. В обеих странах на предприятиях стали возникать рабочие советы, трудящиеся требовали самоуправления на про­изводстве, а венгерское правительство И.Надя под давлением «снизу» зая­вило о намерении выйти из состава советского блока. Советский Союз ввел войска в Венгрию, выступления были кроваво подавлены.

Напряженная внутренняя и внешняя ситуация заставила власти Со­ветского Союза пойти на значительные уступки. В 1954 г. была отменена плата за обучение в старших классах школы и высших учебных заведе­ниях; прекратилась принудительная мобилизация молодежи в фабричные и профессиональные училища; отменена трудовая повинность на лесоза­готовках и лесосплаве. В феврале 1956 г. на XX съезде партии ее лидер Н.С.Хрущев выступил с докладом, содержащим ограниченную критику «культа личности» и террора Сталина: хотя документ носил закрытый ха­рактер, его зачитывали в партийных и комсомольских ячейках по всей стране (иногда с участием беспартийных). Для наемных работников была восста­новлена система разрешения индивидуальных трудовых споров. 25 апреля 1956 г. Президиум Верховного совета СССР официально отменил судебную ответственность рабочих и служащих «за самовольный уход с предприятий и из учреждений и за прогул без уважительной причины», то есть, фактиче­ское прикрепление трудящихся к месту работы.26 мая 1956 г. был введен 6-часовой рабочий день для рабочих и служащих в возрасте 16-18 лет.; вос­становлен месячный оплачиваемый отпуск для несовершеннолетних. Труд подростков моложе 16 лет был запрещен. В 1956-1957 гг. власти предпри­няли меры по улучшению положения женщин: увеличили оплачиваемый отпуск по беременности и родам до 112 дней и ввели дополнительный не­оплачиваемый сроком до 3 месяцев, отменили трехмесячный стаж для по­лучения пособия по беременности и родам. С 1959 г. работникам, совме­щающим труд с обучением, стали предоставляться оплачиваемые отпуска и учебные дни. Чтобы успокоить недовольных полицейским произволом, ЦК КПСС принял 29 января 1958 г. постановление «О фактах нарушения за­конности в милиции». В конце 1950-х гг. власти отменили решение о высылке большинства народов, депортированных в годы войны: разрешение вернуть­ся на прежние места проживания не получили только немцы Поволжья, крымские татары и турки-месхетинцы.

С середины 1950-х гг. стала повышаться зарплата; в 1961 г. ее уровень был в среднем в 1,3 раза выше, чем в 1950 г. Правда, одновременно росли и цены. Новая система пенсионного обеспечения, введенная в июле 1956 г., предусматривала существенное увеличение пенсий и устанавливала льготы для женщин: возраст выхода на пенсию для мужчин устанавливался в 60 лет (при трудовом стаже в 25 лет), а для женщин - в 55 лет (при трудовом стаже в 20 лет). В деревне были снижены сельхозналоги и повышены закупочные цены на продукцию колхозов (хотя с 1959 г. начались ограничения в отно­шении приусадебных хозяйств колхозников). Власти попытались присту­пить к решению жилищной проблемы за счет расширения строительства квартир (в 1956-1960 построено в 2 раза больше жилья, чем за предыду­щую пятилетку). Новые квартиры были невысокого качества (в народе та­кие дома называли «хрущобами»), но позволили значительному числу лю­дей выбраться из бараков и коммуналок. В результате в 1958 г. на одного горожанина приходилось в среднем 8,7 м. жилой площади (в 1950 г. - 7 м.), [481] а в 1957-1961 гг. жилищное положение улучшили 57,7 млн. человек. Тем не менее, жилья все равно не хватало.

Приводя эти данные, историк А.Г.Григорьева констатирует, что со второй половины 1950-х г. «в целом значительно расширились социаль­ные возможности рабочих и служащих в области образования, здраво­охранения, жилья, потребления более ценных продуктов питания и пред­метов домашнего обихода. То, что прежде составляло привилегии номенк­латуры и приближенной к ней «рабочей аристократии», теперь стало более доступным для самых широких слоев городского населения»[482]. Таким образом, в Советском Союзе действительно стал складываться специфиче­ский вариант социального государства. Параллельно возникало «государ­ство благосостояния» на индустриальном Западе, и оно по уровню жизни населения по-прежнему далеко опережало свою советскую «копию». Тем не менее, важно отметить, что и в том, и в другом случае, эти модели были не подарком добрых и бескорыстных правителей, но результатом ожес­точенной социальной борьбы «низов» или плодом страха «верхов» перед обострением этой борьбы.

   5. «Революция» среднего звена номенклатуры и новый рывок

Со смертью «вождя» пирамида модернизации осталась без своей вер­шины, утратила «стройность» и функциональность структуры. Оказавшись у руля безраздельной власти, сталинская элита вынуждена была идти на уступки массам и одновременно - реагировать на возраставшие запросы номенклатуры-бюрократии, которая добивалась стабилизации и укрепле­ния своего положения. Прежние механизмы подстегивания больше не ра­ботали. Судорожные попытки элиты найти новые пути так и не увенчались успехом, поскольку не смогли удовлетворить ни одну из социальных сил.

Большая часть правящего слоя осознавала необходимость реформ, хотя в отношении их степени и масштабов мнения далеко расходились. Глава тайной полиции, маршал Л.П.Берия, занявший пост заместителя главы пра­вительства, разрабатывал собственный, прагматический план преобразо­ваний. Он провел частичную амнистию, запретил пытки на допросах, ос­вободил некоторых политических заключенных, выступил за существенное смягчение политики форсированной русификации в союзных республиках, которая активно проводилась Сталиным, особенно после войны. По его докладу, Президиум ЦК в июне 1953 г. вынес постановление: «покончить с извращением советской национальной политики»[483], выдвигать на руко­водящие должности в республиках представителей «титульной» нацио­нальности и перевести делопроизводство на местные языки. На Украине и в Белоруссии первые секретари компартии, русские по национальности, были заменены, соответственно, украинцем и белорусом. Имеются сведе­ния, что Берия предполагал без большого шума осуществить своеобраз­ную «десталинизацию». Возможно, он планировал заменить классический сталинский режим партийно-государственной диктатуры на авторитар­ную, но «деидеологизированную» диктатуру с опорой на силовые ведом­ства. Судя по воспоминаниям его сына, Берия планировал допустить при этом некоторую свободу частной хозяйственной инициативы и даже част­ную собственность на землю. Хозяйственное руководство должно было находиться в государственных, а не партийных руках[484].