Мери Каммингс - Телохранитель

• Название: Телохранитель
• Автор: Мери Каммингс
• Издательство: Букмастер
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-985-549-059-4

Рэю Логану было двенадцать лет, когда в очередной раз сбежав из детского приюта, он спас малышку Мэрион, дочь сенатора Рамсфорда. В благодарность за это сенатор взял его к себе в дом, вырастил, дал образование.

Шли годы. Рэй и Мэрион повзрослели, и судьба надолго разлучила их. Но едва узнав, что его названной сестре грозит опасность, Рэй снова не задумываясь бросился на помощь…

* * *

Романы Мери Каммингс сегодня издаются и пользуются успехом Во всем мире. В чем секрет ее популярности?

Истории — веселые и не очень, но обязательно со счастливым концом — говорят о том, что у каждого есть надежда.

Герои ее книг — неунывающие и находящие в себе решимость бороться за свое счастье — полюбились читателям.

А вот что говорит об этом сама писательница:

«Я пишу такие книги, которые мне самой нравится писать.

И я знаю: какие бы трудности не встречались на пути моих героев, все кончится хорошо!»

Рэю Логану было двенадцать лет, когда в очередной раз сбежав из детского приюта, он спас малышку Мэрион, дочь сенатора Рамсфорда. В благодарность за это сенатор взял его к себе в дом, вырастил, дал образование.

Шли годы. Рэй и Мэрион повзрослели, и судьба надолго разлучила их.

Но едва узнав, что его названной сестре грозит опасность, Рэй снова не задумываясь бросился на помощь, готовый рискнуть ради нее своей жизнью и свободой. И может быть, именно этой новой встречи ему и не хватало, чтобы осознать, что чувства, связывающие его с Мэрион, глубже и сильнее братских и что эта девушка навсегда стала его судьбой.

---

Сегодня же состоялись слушания и по санкционированию ареста похитителей. Тони Ринальди оставлен под стражей, Санта Баризи и Энцо Баризи отпущены под надзор полиции.

Мэрион выписали на следующее утро. Привезти ее из больницы Рамсфорд попросил Флори, на ее собственной машине — подумал, что после всего случившегося девочке может стать не по себе при виде шофера в такой же, как у Тони, форме. Сам же с утра уехал в посольство, через пару часов позвонил Мэрион и предупредил, что к обеду не вернется.

Хоть до вечера удастся неприятный разговор отложить…

Парсонс появился незадолго до полудня — сухощавый мужчина лет сорока пяти в таком же неприметном, как он сам, сером костюме. Держался вежливо, но деловито, своими повадками несколько смахивая на врача, приглашенного к больному.

Рамсфорд предполагал, что он начнет расспрашивать его о подробностях похищения, но Парсонс зашел лишь на несколько минут — засвидетельствовать свое почтение. Попросил, чтобы ему предоставили отдельный кабинет и чтобы господин посол отрекомендовал его начальнику отдела безопасности посольства.

Вызвав к себе Сэйла, Рамсфорд велел оказать сотруднику из Вашингтона всю необходимую помощь.

Хуже всего было то, что Рэю не пришлось ничего объяснять, словно то, что ему не стоит рассчитывать на чью-либо помощь и поддержку, с самого начала являлось для него чем-то естественным и само собой разумеющимся.

Вопреки директивам Кохрейна, Рамсфорд все же съездил к нему. Сказал секретарше, что ему нужно ненадолго отлучиться и поехал в тюрьму — на такси, чтобы шофер посольства потом не мог доложить никому, куда именно ездил посол.

Выглядел мальчик ужасно. Бледный, осунувшийся, одна щека выбрита, другая — заросшая и распухшая, под светлой щетиной металлически отблескивали скобки, которые врач поставил ему вместо швов.

Когда он увидел Рамсфорда, на лице не появилось ни надежды, ни радости. Спокойно подошел, сел напротив. Несколько секунд они смотрели друг на друга сквозь стеклянную перегородку. Рамсфорд не знал, с чего начать; наверное, следовало поблагодарить его за спасение Мэрион, но слова не шли с языка. Да и что сказать? «Спасибо, сынок, а теперь я предам тебя»? Или извиниться, объяснить, что этого требуют соображения «высшей политики»?

— Прокурор просит для меня семь лет — вы уже слышали? — первым сказал Рэй.

— Да. Я постараюсь что-нибудь с этим сделать, — ответил Рамсфорд, лишь потом вспомнив, что не имеет права обещать ничего подобного.

Рэй чуть улыбнулся — что-то в выражении его лица напомнило послу человека, улыбающегося наивному прекраснодушию ребенка.

— Как там Мэрион? — Всю жизнь он называл ее Ри, а теперь назвал полным именем, словно отстраняясь от нее этим, показывая, что больше не является частью ее жизни.

— Сегодня ее выписали из больницы. Она… в порядке — обошлось без последствий.

Рэй молча кивнул. И так же кивнул, когда Рамсфорд сказал, что не сможет в ближайшее время больше навещать его.

Они снова помолчали.

— Здесь не так уж страшно, — сказал вдруг Рэй. — Камера на троих, и кормят неплохо: с утра булочки, днем макароны, вечером пицца — словом, все как я люблю. — Усмехнулся: — К тому моменту, как я отсюда выйду, я, наверное, буду похож на Джона Кэнди[14].

— Рэй, но ведь еще ничего не решено!

— Мне ребята в камере объяснили, что если прокурор требует семь лет, то скорее всего дадут пять. И реально отпустят года через три с половиной-четыре. Такая вот… арифметика.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Снова Парсонс дал о себе знать вечером. Словно подгадав время, позвонил в начале десятого, когда после приема в посольстве Грузии Рамсфорд собирался ехать в резиденцию.

Когда зазвонил телефон, он ответил, даже не посмотрев, уверенный, что это Мэрион. Но голос, который он услышал в трубке, был мужским:

— Добрый вечер, господин посол. Это Парсонс. Вы не могли бы сейчас принять меня? Я в посольстве, но если вам удобнее, могу подъехать в резиденцию.

— Хорошо, я сейчас приеду, — вздохнул Рамсфорд; подумал, что, наверное, Парсонс узнал уже о его визите в тюрьму. Неужто выговор посмеет сделать, как проштрафившемуся школьнику?!

Если повезет, то, когда он вернется домой, Мэрион будет уже спать…

Он до сих пор не знал, как начать разговор с ней — как уговорить ее, убедить, объяснить, что иногда ради государственных интересов приходится идти на компромисс, в том числе и с собственной совестью. Конечно, можно, используя свой авторитет отца, заставить ее уехать — сказать, что не может ей пока ничего объяснить, но это необходимо в интересах Рэя. Или придумать какую-то причину повесомее и поубедительнее…

Да, но что будет потом, когда она поймет, что он ее обманул? А ведь поймет рано или поздно!

Секретарша уже ушла, и приемная была заперта. Едва Рамсфорд отпер дверь и прошел в кабинет, как Парсонс, словно по волшебству, появился на пороге.

Едва присев в кресло у стола, он без долгих преамбул взял быка за рога:

— Чтобы допросить вас, полиция должна была получить санкцию МИДа. Но теперь все нужные разрешения получены, и уже завтра они могут явиться к вам и попросить ответить на ряд вопросов. Поэтому не могли бы вы мне вкратце рассказать о событиях той ночи? А потом мы с вами вместе подкорректируем ваши показания — возможно, есть какие-то моменты, в которые не стоит посвящать посторонних. Например, этот… неловкий эпизод с Клейсоном.

«Он что, натаскивать меня собрался, будто школьника перед экзаменом?» — зло подумал Рамсфорд. Он понимал, что Парсонс всего лишь делает свою работу, но чем дальше, тем больше вашингтонский чиновник вызывал у него раздражение, чуть ли не ненависть.

Может, именно это заставило его переспросить — напрямую, без обиняков:

— Вы имеете в виду то, что я его ударил?

— Да. Просто опустите в своих показаниях этот момент. Вы Клейсона в ту ночь не видели, он вас тоже. — Вздохнул, чуть поморщился. — Если бы не показания Ринальди, можно было бы вообще настаивать на том, что вы всю ночь спали и к бассейну близко не подходили, а с Клейсоном подрался Логан.

На что уж ничего хорошего не ждал от него Рамсфорд, но от этой наглости опешил.

Парсонс неправильно понял его замешательство:

— Клейсон — сотрудник госдепартамента и понимает всю деликатность ситуации. — Не сказанное вслух «и даст любые нужные показания» было понятно обоим собеседникам.

— Хорошо, — кивнул Рамсфорд. — Значит, я его не видел, он меня тоже.

Парсонс черкнул что-то в небольшом блокнотике, который вынул из внутреннего кармана и положил на край стола, придерживая левой рукой так, что со стороны было невозможно разглядеть ни строчки.

— Вашу дочь, как потерпевшую, тоже наверняка захотят допросить. Я могу с ней поговорить… завтра утром, скажем?

Рамсфорд решительно качнул головой.

— Вот ее, пожалуйста, в это дело не вмешивайте. Если понадобится ей что-то сказать — я скажу сам.

— Но…

— Нет. Тем более что о событиях той ночи она мало что знает, после того, как Рэй освободил ее, она почти сразу потеряла сознание.

Похоже, вашингтонский чиновник не ожидал отпора и слегка смешался.

— Ну хорошо, — снова черкнул в блокнотике. — Давайте вернемся к событиям той ночи.

— Сначала мы сидели в кабинете, — начал Рамсфорд. — Потом, где-то после полуночи, Рэй уговорил меня лечь поспать…

Он рассказывал, а перед тазами стоял Рэй, не такой, каким был той ночью, а сегодняшний — осунувшийся и с распухший щекой. Как он молчал и кивал, и ни о чем не спрашивал, только попросил переслать ему его вещи, джинсы и кроссовки.

Парсонс внимательно слушал, порой делал какие-то пометки в своем блокнотике. По лицу его невозможно было прочесть какого-либо отношения к услышанному. Когда Рамсфорд дошел до событий в бассейне и упомянул о внезапном появлении Росса Клейсона, он приподнял ладонь: «Нет-нет, мы же с вами об этом уже договорились!» и удовлетворенно кивнул, когда посол изложил «подчищенную» версию.

Дослушав до конца, сказал:

— Желательно, чтобы вы подчеркнули, что никоим образом не приказывали Логану стрелять по Тони и вообще разыгрывать из себя героя-одиночку, — почему-то вашингтонский чиновник упорно называл Рэя по фамилии, а Тони по имени. — Вы велели ему заплатить выкуп, то же, что он вместо этого взял пистолет и решил изобразить Грязного Гарри[15], было исключительно его личной инициативой.

Рамсфорд еле сдержался, чтобы не заскрежетать зубами, и ответил резче, чем собирался:

— Если уж быть совсем точным, я сказал: «Сынок, пожалуйста, сделай то, что ты должен сделать!»

— Но имели-то в виду вы выкуп?!

— Да. Теперь, задним числом, я припоминаю, как Рэй мне пытался втолковать, что Тони врет, но в тот момент я просто не воспринимал его слов. Только об одном мог думать: если я заплачу — они отпустят Мэрион.