Альфред Ван Вогт - Бесконечная битва. Планеты на продажу. Человек с тысячью имен. Рассказы

• Название: Бесконечная битва. Планеты на продажу. Человек с тысячью имен. Рассказы
• Автор: Альфред Ван Вогт
• Издательство: Амбер, Лтд., Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88358-056-4

Без издательской аннотации.

В четвёртый том собрания сочинений вошли три внецикловых романа и рассказы.

Иллюстрации на обложке Д. Бернса. Художник не указан.

Соавтор романа «Планеты на продажу» Эдна Халл в книге не указана.

В книге не указаны переводчики рассказов «Корабль во мраке» и «Эрзац-вечность».

---

В кафе тетушки Мэри он размышлял над проблемой — но своей собственной. В своем сновидении, где он увидел двух пожилых людей, он понял цель. И теперь необходимо было добиться исполнения этой цели, поскольку не осталось ни этой пары, ни их мебели.

Поев, он прогулялся по слякотным улочкам города, пытаясь вспомнить то, что учил в колледже на курсе по психологии. Но были лишь смутные воспоминания. Какие-то отдельные слова: невроз, шизоид, психическое расстройство… Трудно ведь было представить, что, подобное понадобится ему в его жизни. «Я вел себя как дурак, — с улыбкой несогласия продолжил он мысль, — но не как сумасшедший». Например, он с удивлением обнаружил, что на земле, примыкающей к его дому, расположены заводы. Он считал, что сдал ее в аренду для разбивки там садов за те гроши, что ему предложили. А как все вышло? Глупо он поступил? По правде говоря, нет. Просто недостаток опыта.

Марриотт пришел туда, где видел в своем сне энергетическую станцию. Это воспоминание было настолько ярким, что он остановился и уставился на тот десяток хижин, которые сейчас занимали эту землю, и каждая — не более половины акра. Ему не составило труда вообразить, как эти лачуги сносятся и на их месте возводится сверкающий полупрозрачный атомный комплекс. Марриотт представил мысленно эту картину: турбины и динамо, торчащие, словно выдернутые из колеса спицы, из гигантской махины, состоявшей из свинца и бетона. Все это сооружение, похоже, занимало немного места; и тут он смутно припомнил, что вообще-то эти атомные станции возводят вдали от жилья. В его сне эта проблема либо была как-то решена, либо на нее просто плюнули.

Увидев на часах который час, он вышел из забытья. Без трех девять. Ему лучше поторопиться, если он собирается опередить молодого Пита.

Марриотт прошел еще дюжину футов по улице, когда подумал: «Что же это я делаю… что!» Как человек, которому внезапно стало плохо, он стал идти помедленнее, едва переставляя ноги, потрясенный внезапно возникшей в его сознании картины событий, происшедших с ним четыре года назад, когда он, разорившись, поступил на работу в магазин Клейтона. «Но почему? Почему? Что же случилось?»

Марриотт остановился и постоял немного, прислонившись к фонарю. Вместе с этим воспоминанием не пришла боль. В конце 1969 года он, Пол Марриотт, единственный наследник некогда влиятельного и могущественного семейства Марриотов, неожиданно потерял стимул к движению вперед, попал в глубокую депрессию и провалился в духовную пропасть, природа и глубина которой все еще скрывались от него туманной дымкой. В гневе на самого себя он позволил себе поддаться на обман с ценными землями семейства Марриоттов и обесчестил свою фамилию и самого себя тем, что стал банкротом и служащим в магазине мужской одежды Клейтона.

«Но что же случилось с Джудит!» — Марриотт затряс головой со смутным ощущением, что сейчас вспомнит. Он припомнил, что он с Джудит были помолвлены. А потом…

Воспоминание приходило обрывками и резко, словно его сознание было не в силах объять всю его значимость. Он вспомнил вопрос, который задал ему отец Джудит накануне: «…C чего это ты вдруг вспомнил о ней, Пол?»

«Кто-то гипнотизирует его!» — решил Марриотт. Он словно участник какого-то представления, где некий гипнотизер воздействует на его подсознание. «Мне нужно встретиться с ним…»

Он отправился на поиски отца Джудит, и это происходило как во сне. Сознание его уносилось куда-то вперед, и он снова и снова переживал тот незаконченный разговор. Он помнил выражения лиц водителей автобусов, управляющих театром и служащих отелей, с обидой и, нахмурив брови, смотрящих ему вслед. Он был не из тех людей, кто остановится, чтобы любезно поболтать, но, к счастью, он мало что запоминал, и поэтому это не значило ничего.

В два часа дня, когда хмурое небо прояснилось, он вошел в еще один отель, задал привычный вопрос и вдруг узнал человека, стоявшего перед ним.

Теперь, без грима, не на сцене, Бландар Великолепный совсем не напоминал того представительного мужчину, каким Марриотт его запомнил. Он в своем обыкновенном синем костюме казался меньше ростом, и в нем не было ничего примечательного. При других обстоятельствах Марриотт мог бы подумать, что он какой-то продавец.

— Не хочешь ли купить мне выпивку? — спросил он.

Это и в голову не могло прийти Марриотту, однако он кивнул. Когда они шли по направлению к бару, он вдруг заметил, что стал жаловаться на трудные времена, в которые угодил.

— Мне не составило большого труда преодолеть сотню миль отсюда до Хампдена.

Марриотт увидел, что Бландару наплевать на то, что он пытается как-то объяснить свои действия. Пол нетерпеливо дожидался, когда принесут выпивку. Бландар одним глотком осушил свой бокал.

— Еще один, — сказал он бармену.

Следующий он выпил медленнее, но Марриотт, который начал догадываться, какие проблемы были у Бландара, благоразумно оставил сдачу с десяти долларов на стойке.

— Кажется, я сейчас припоминаю тебя, — сказал Бландар, когда Марриот начал рассказывать ему свою историю. — Ты без особого рвения встал, однако те молодые люди были настроены решительно. Они, кажется, — Бландар покачал головой и нерешительно продолжил, — подсознательно хотели унизить тебя.

Потом Бландар добавил:

— Когда-то я работал психологом, пока не обнаружил, что могу зарабатывать больше, путешествуя гипнотизером… поэтому я не поддался на их психоз.

Марриотт кивнул. Он уже и сам пришел к выводу, что желание унизить его было подсознательным.

— Каждый внешне по-дружески относился ко мне. Полагаю, людям нравится видеть, как с кого-то, кому они завидуют, сбивают спесь. Но вот чего я не понимаю, так почему я молча сносил эти оскорбления.

— Из-за чувства вины.

Марриотт понял, что цвет его кожи на лице изменился.

— Что ты имеешь в виду?

Он словно бы из темного колодца смотрел на освещенное лицо собеседника. Глаза гипнотизера не мигая уставились на него.

— Эта девушка, Джудит, — спросил Марриотт, — когда ты в последний раз видел ее?

— Ну… не помню. — Бландара качало. «Странно, мне кажется, что я вот-вот упаду в обморок».

— Природа твоей галлюцинации, — продолжал Бландар, — открывает дополнительные возможности для гипноза. Лично я сейчас представляю себе не одну. Большинство людей пытаются спрятаться от себя, потеряв память или уйдя в прошлое, когда сталкиваются с ситуацией, лицом к которой они не могут повернуться. С тобой сперва и случилась потеря памяти, но когда ты начал выходить из амнезии, перед тобой возникла одна проблема. В твоем случае прошлое имело одну особенность. Это были дни, когда твоя семья была влиятельной. Поэтому невозможно было справиться с чувством вины в прошлом, и ты стал искать ответы на свои вопросы в будущем. — Бландар помрачнел. — Повтори мне эту часть своей истории. Она кажется… какой-то нереальной… мне. Но не могу точно сказать, что именно.

Это выглядело, словно приподнимаешь занавес над таинственной комнатой. Марриотту казалось, словно он оказался под скальпелем ножа, который выпотрошит всего его. Бландар выпил еще два бокала, пока он рассказывал, и еще один, когда думал над ответом.

— У меня была привычка, — наконец начал Бландар, — сообщать своему пациенту, что в следующий раз, когда он позволит мне загипнотизировать его, то мне достаточно для этого будет просто щелкнуть пальцами и сказать: «Спать!», чтобы мой гипноз тут же сработал. Но я не могу припомнить, чтобы делал это с тобой, хотя должен был. Может, мне загипнотизировать тебя?

— Что ты собираешься сделать? — В голосе Марриотта звучал страх.

— Узнать, что же случилось.

— И ты можешь сделать это при помощи гипноза?

— Мы узнаем все подробности.

Марриотту вдруг захотелось вскочить и бежать без оглядки.

— Прямо здесь? — слабым голосом спросил он. Они сидели за стойкой в баре.

— Пошли туда, — ответил Бландар и показал на кабинки в глубине зала.

Через несколько секунд Марриотт с трудом выдавил из себя:

— Да, ты способен загипнотизировать меня.

— Спать! — приказал Бландар и щелкнул пальцами.

Марриотт зажмурил глаза и стал ждать. Наконец обескураженный, он открыл глаза.

— Кажется, гипноз не удался, — начал было он, но остановился, пораженный. Перед ним не было Бландара. Только записка лежала на столе. Он поднял ее и прочитал:

«Дорогой Марриотт!

Твоя серьезная озабоченность Джудит в той галлюцинации о „будущем“ и заставила меня подумать, что здесь что-то не так. Это соотносилось с твоим признанием (также сделанным в той иллюзии), что ты когда-то считал, что она недостойна быть женой Марриотта. По какой-то причине ты очень хотел склонить ее к этому мнению, слишком уж полагаясь на то, что эта твоя мысль так никогда и не выплывет наружу. Но то неподдельное восхищение, которое ты испытывал к ней, заставило меня подозревать правду. Любопытным был и выбранный тобою способ посмотреть в глаза фактам и вспомнить о том шраме — отправив ее в будущее на двадцать лет — и даже тогда ты не мог заставить себя признаться в том, что этот шрам существует.