А. Горбунов - Анатолий Тарасов

• Название: Анатолий Тарасов
• Автор: А. Горбунов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015

С именем Анатолия Владимировича Тарасова (1918-1995) связана эпоха грандиозных побед хоккейной сборной СССР и хоккейного клуба ЦСКА в 1960-е — начале 1970-х годов. Первым из европейцев и первым тренером вообще он был принят в 1974 году в хоккейный Зал славы в Торонто — а это высшая честь в хоккейном мире, которой удостаивались немногие, особенно в те годы. В то же время едва ли найдется в истории отечественного спорта фигура более противоречивая и вызывающая столько споров и полярных суждений, как Тарасов. Одни боготворят его, называя «отцом русского хоккея», другие обвиняют в интригах и саморекламе. Но масштаб того, что было совершено им, признают все. О личности выдающегося тренера и о достижениях советского хоккея «золотого» десятилетия рассказывает автор книги, спортивный журналист и историк Александр Горбунов.

---

Больше всего Астаповского поразило, как в конце сезона, когда всем уже было ясно, что ЦСКА выше тринадцатого места не поднимется, а тренера будут менять, Тарасов приехал на армейскую базу в Архангельском, зашел в комнату Астаповского и сказал: «Прости, Володя». — «Да за что, Анатолий Владимирович?» — «Не дали тебе лучшего вратаря, не отстоял я тебя». «Господь с вами, за что же вам извиняться-то?» И тут Тарасов взорвался: «Да ты сам-то понимаешь, что ты лучший? Лучший! Ясно?» Лучшим тогда назвали спартаковца Александра Прохорова. В престижном списке 33-х лучших игроков чемпионата оказались сразу два футболиста из команды, занявшей тринадцатое место (Астаповский и Копейкин), — редчайший случай.

«Сплавляли» ли футболисты ЦСКА Тарасова во втором круге чемпионата? Тайна, покрытая мраком. Можно лишь сказать, что Тарасов не раз сетовал на отсутствие в футболе спортивной чистоты. Нина Григорьевна рассказывала об этом: «В хоккее еще такого не было, чтобы кто-то игру продал, а в футболе уже начиналось. Когда Анатолий Владимирович с этим столкнулся, он просто растерялся».

…Существует история, изрядно, надо сказать, повеселившая футбольную публику. Герман Семенович Зонин поведал однажды о том, как Анатолий Владимирович Тарасов просил У него, тогдашнего тренера ленинградского «Зенита», ничью во втором круге чемпионата страны 1975 года. Но здесь нельзя обойтись без некоторых пояснений относительно личности самого рассказчика.

Герман Семенович — человек, хорошо известный в футбольных кругах, в том числе и благодаря своим, мягко говоря, не слишком правдоподобным историям. Так, тренер, работавший одно время в течение полугода в столице Грузии, называл вратаря тбилисского «Динамо» Отари Габелия «запойным» пьяницей, а заодно рассказал, что и Тенгиз Сулаквелидзе «ведрами хлестал винище», и Тела Кеташвили был злостным нарушителем режима. На этот счет у Германа Семеновича, стоит заметить, пунктик: редкий человек в его интервью проскакивал, не будучи обвинен в пьянстве. Таковыми оказывались, например, Юрий Андреевич Морозов, Валерий Васильевич Лобановский, Сергей Михайлович Мосягин, Михаил Месхи-старший и многие, многие другие.

Не могу сказать про всех. Думаю, что Лобановский, Морозов и Мосягин, тренерские достижения которых даже сопоставлять как-то неловко со скандальным зонинским чемпионством с луганской «Зарей» в 1972 году, вряд ли стали бы уподобляться выдумщику. Грузины же с наветами смириться не могли.

Ибо все причастные к футбольному миру люди прекрасно знали, что Сулаквелидзе, к примеру, вообще не пил — позволял себе стакан вина только на день рождения и на Новый год. «Как не стыдно Герману Семеновичу?» — удивлялся Тенгиз. Знали все, что и Габелия, лучший вратарь СССР 1979 года, ничего общего не имеет с запойными людьми. «Как может запойный вратарь быть в отличной форме в 37 лет?» — задавался вопросом Отари, игравший в воротах «Динамо» и в 37-летнем возрасте. «Это просто какой-то абсурд, — сказал капитан тбилисского «Динамо» и сборной СССР Александр Чивадзе. — Герман Семенович оскорбил не только ветеранов “Динамо”, но и многих известных в прошлом футболистов и тренеров Украины, России… Зачем ему понадобилось это вранье?»

Если «пьяницам», в том числе и грузинским, нашлось место в пространном интервью, данном Зониным газете «Спорт-экспресс», то Тарасову он посвятил два абзаца в книге «Вся жизнь — футбол». Герман Семенович сообщает, что никогда «с тренерами не договаривался, за исключением одного-единственного раза». И участником сделки этого «одного-единственного раза» называет… Тарасова.

«Пошел навстречу, — пишет он, — легенде нашего спорта Анатолию Тарасову, который в 1975 году на год возглавил футбольный ЦСКА. Армейцам позарез требовалось очко. Приходит от Тарасова второй тренер Валентин Бубукин: “Герман, мы с Тарасовым предлагаем ничью. Сам просит”. Как я мог отказать мэтру? Переговорил по телефону с Анатолием Владимировичем. Решили: играем вничью — 1:1.

И вот начался матч. Моя команда ведет — 1:0. Время идет, остается совсем немного времени до конца встречи, счет прежний. Вижу, Бубукин бежит: “Герман, ты что? Хочешь старика до инфаркта довести? Да на Тарасове лица нет!” Я отвечаю: “Да пусть уйдет он из-за ворот и не волнуется. Будет всё в порядке”. И точно. Копейкин прорвался и забил ответный мяч — 1:1 (надо ж ЦСКА выручать!) — ничья. Потом Тарасов мне говорит: “Да я чуть с ума не сошел! Хотя момент мы хороший создали”.

Не знаю, насколько послужит мне оправданием тот факт, что делить очки пришлось с великим Анатолием Тарасовым! Я не мог отказать мэтру. Что ж, кто без греха, пусть тот бросит в меня камень».

Если поверить Зонину, то может показаться, что «Зенит» тогда, в 1975-м, «банковал» в чемпионате, стоял в таблице настолько высоко и с таким количеством набранных очков, что в концовке первенства, за тур до его финиша, с легкостью мог позволить себе разделить очки с «просителями», которым «позарез требовалось очко».

Но поверить ленинградскому тренеру не представляется возможным.

Во втором круге чемпионата-75 «Зенит» в девяти турах из пятнадцати пребывал на пятнадцатом месте, с которого тогда команды из высшей лиги вылетали в первую. На пятнадцатой позиции находился ленинградский клуб и перед матчем предпоследнего тура, который он проводил 5 ноября на своем поле с ЦСКА. Армейцы занимали тогда двенадцатое место, опережая «Зенит» на два очка. В случае неудачи «Зенит» фактически мог прощаться с высшей лигой. Так кому «позарез требовалось очко»?

Календарь у «Зенита» выдался таким, что три заключительных матча команда проводила на своем поле. И все три она сыграла вничью — с киевским «Динамо» и ЦСКА по 1:1, с «Днепром» 0:0. Выкарабкался «Зенит» только потому, что ташкентский «Пахтакор», его основной конкурент в борьбе за спасительное четырнадцатое место, в последнем туре проиграл дома московским динамовцам. Так что никак не получается представить, как «Зенит», оказавшийся в исключительно сложной турнирной ситуации и застывший в зоне вылета, с «барского плеча» разбрасывается на финише чемпионата — на своем, стоит заметить, поле! — очками.

Это — во-первых. А во-вторых — и это главное, — любой человек, имевший в Советском Союзе мало-мальское отношение к спорту вообще и к хоккею с футболом в частности, был прекрасно осведомлен, что Тарасов в эти игры никогда не играл: мог рассвирепеть от одного только намека на то, чтобы сдать игру. А уж о том, чтобы он, Тарасов, у кого-то просил сыграть с ним в поддавки, выцыганивал ничью, очко, и речи быть не могло.

Ничья в том ноябрьском матче вполне устраивала «Зенит». И не стал бы я исключать вариант, при котором Герман Зонин, за время работы с «Зарей» в вопросах подобного рода ставший докой, мог разговаривать на эту тему с Валентином Бубукиным, человеком футбольным, футбольные закоулки хорошо знавшим, понимавшим, что с точки зрения турнирной стратегии ничья в Ленинграде в предпоследнем туре ЦСКА полностью устраивает, и поделившимся своим пониманием сложившейся ситуации с опытными игроками…

Что же до цифр, то они всего лишь повод для размышлений. В первом круге ЦСКА сохранял на турнирной дистанции необходимую плотность, отставая после первых пятнадцати матчей на три очка от третьего места и на четыре — от второго (первое в год царствования киевского «Динамо» обсуждению не подлежало). В середине первого круга ЦСКА вообще стоял третьим в таблице — вслед за Киевом и «Днепром». После же следующих пятнадцати игр параметры отставания резко изменились: команды, занявшие вторую и третью позиции в чемпионате, — «Шахтер» и московское «Динамо» — опережали ЦСКА на 13 очков. Борис Копейкин считает, что «никто не был заинтересован в успехе Тарасова. Не то чтобы сговор, но судьи поддушивали».

Виктор Маслов, футбольный профессионал, каких поискать, в итоговом обзоре событий, сопровождавших чемпионат страны 1975 года, высказался по ЦСКА жестко, но без предвзятости: «Оценивая итоги минувшего сезона, необходимо отметить, что только одна-единственная команда высшей лиги — я имею в виду ЦСКА — удивила и огорчила своим тактическим ведением игры, ибо демонстрировала тактику, как минимум, 20-летней давности. В игре московских армейцев не прослеживались не только современные методы построения игры, но даже самые обычные и необходимые связи между линиями и внутри линий. Команды, занявшие места в таблице ниже, чем ЦСКА, “Пахтакор” и ростовский СКА, превосходили москвичей в тактическом отношении, играли в соответствии с духом времени, и их неудачи в чемпионате определились иными причинами».

…Известный российский футбольный тренер Ринат Билялетдинов, отвечая в конце 2014 года на вопрос журналистов газеты «Спорт-экспресс» Юрия Голышака и Александра Кружкова на вопрос: «Чей портрет вам хотелось бы иметь в своем кабинете?» — неожиданно сказал: «Тарасова». И объяснил: «Смотрел “Легенду № 17” — и узнавал Анатолия Владимировича. Жесты, интонации. Помню — тренировка в ЦСКА, кувырки. Кто-то тянется за резиновым ковриком — чтобы позвонки по полу не трещали. И голос Тарасова: “Молодой человек, вы испортили мне настроение!”». Билялетдинов в составе юношеской команды ЦСКА выиграл в сентябре 1975 года чемпионат страны. В решающем матче в Киеве было обыграно местное «Динамо». Утром в Москве на вокзале говорят: «К 15.00 — на Песчанку. Игровую форму захватите. Будете фотографироваться с Анатолием Владимировичем». «Заходит, — вспоминает Билялетдинов. — “Встаньте, герои вчерашнего матча! Молодцы! Чувствуете, какое это сладкое слово — чемпион?!” Заканчивает неожиданно: “Теперь посмотрим в деле молодых чемпионов. Через полчаса — на поле”. Накануне отыграли тяжелейший матч, ночь в поезде. Шок усилился, когда увидели, что ждет круговая тренировка. Без мячей. Все поле заставлено блинами от штанги, барьерами, стойками. В центральном круге два стула для Тарасова. И рупор. После второй “станции” он сжалился: “Достаточно”. До раздевалки доползли с трудом».