Игорь Бунич - Беспредел

• Название: Беспредел
• Автор: Игорь Бунич
• Издательство: Шанс
• Жанр: Роман
• Год: 1994
• ISBN: 5-900740-14-5

Новый роман автора бестселлера "Золото партии" написан в жанре политического детектива с элементами исторического исследования.

Роман, в котором главным действующими лицами являются президент американской разведки в России Дж. Макинтайр и его русский коллега полковник Беркесов, построен на современном материале и содержит любопытные выводы и обобщения касательно нынешней ситуации в России.

---

Я очень плохо понял, что значит "не искать авторов, а проследить тенденции". Возможно, потому, что думал о другом. В нашем деле задавать вопросы начальству, не относящиеся к сути полученного тобой задания, просто запрещено. Можно со службы за милую душу вылететь за излишнее любопытство. Но поскольку у нас с Климовым возникли довольно странные отношения, если смотреть на них с точки зрения всевозможных инструкций и уставов, определяющих отношения начальников и подчиненных, то я осмелился спросить:

— Товарищ полковник, разрешите вопрос?

Мой официальный тон, видимо, не понравился Климову, потому что он недовольно буркнул:

— Чего тебе?

— Кто такой этот Еремеев? Он у нас работает?

— С нами, — Климов исподлобья стрельнул в меня взглядом.

Ответь мне Климов более менее благодушно, я бы наверняка поинтересовался, не работает ли Еремеев в общественно-правовом отделе ЦК или, чего доброго, в знаменитом (и полулегальном) подразделении "Зет" при Управлении делами ЦК. Но я почувствовал настроение полковника и прикусил язык, жалея, что вообще спросил о Еремееве.

— Ты вот что, — сказал Климов. — Отправляйся в гостиницу, прочти книгу и доложишь свое мнение. С этой книгой еще придется работать. Доложишь мнение о содержании и об авторах: что они хотели сказать и к чему они пытаются нас подготовить. Ты специалист по антисоветской литературе, и твое мнение интересно узнать руководству.

— Ясно, — ответил я. — Только как я ее возьму в гостиницу? Она же "совсекретная”.

— Ну, я, наверное, знаю, что говорю, — рассердился полковник. — Раз я сказал "возьми", значит, бери и ни о чем не думай. Три дня свободен. Читай. Из гостиницы никуда не уходи, книгу на виду не оставляй и уж, конечно, никому не показывай. Сиди и читай. Пока все. Ступай.

— И расписаться я нигде не должен за совсекретный материал? — спросил я вовсе не из настырности, а скорее, из-за сработавшего инстинкта самосохранения.

Климов молча глазами указал мне на дверь.

Я вышел, понимая, что попал в идиотское положение. Согласно всем правилам, я не доджей был эту книгу брать и даже раскрывать ее, пока моя фамилия не будет официально внесена в число допущенных к этому материалу лиц. После предложения вынести эту книгу в "дипломате" из Управления, я должен был официально отказаться, а и случае приказа поступить именно так, идти в спецотдел, сдать туда книгу и доложить все обстоятельства дела. Затем Климов и я, сдав удостоверения, должны были ждать решения или, лучше сказать, суда Особой комиссии, которая, в лучшем случае, уволила бы нас обоих из органов, а в худшем привлекла к уголовной ответственности по целому созвездию статей закона и разных подзаконных актов и секретных инструкций.

По после моей самовольной поездка в Дуброво я уже не мог заставить себя так поступить. Однако, с другой стороны, вполне могло произойти и следующее: меня сейчас остановят на КПП и попросят открыть "дипломат. Все мои рассказы о том, что книгу мне дал полковник Климов, вызовут только кривые улыбки. Сам Климов, естественно, ничего не подтвердит. А это (попытка вынести из Управления совсекретные материалы) пахнет уже не просто увольнением из органов, а полновесным лагерным сроком (если не будут доказаны признаки измены Родине), а то и расстрелом. А еще лучше дать мне эту книгу вынести из Управления (это уже будет не "попытка вынести", а "вынос секретных материалов", и мне уже никогда не удастся доказать, что я с этими материалами никого не ознакомил, не снял с них копии и т. п.) и взять меня с нею в городе.

Примерно так поступили с подполковником Бондаренко, в деле которого был явно замешан Еремеев. Теперь так же хотят поступить и со мной? Такие мысли лихорадочно клубились в моей голове, когда я шел по длинным коридорам Управления в сторону проходной, стараясь казаться совершенно спокойным и не обращать внимания на смотрящие со всех сторон телекамеры.

На КПП ничего не произошло, и я очутился на площади Дзержинского. И тут вспомнил, что Климов ничего не сказал о машине. Значит, я должен везти эти материалы на общественном транспорте. Ноги у меня стали ватными, голова горела. В каждом прохожем мне мерещился человек, которому приказано меня схватить. Я пытался успокоиться и даже смоделировать, где бы я сам приказал взять себя в подобной обстановке. Конечно, я дал бы "себе" выйти из Управления, дождаться транспорта (в данном случае троллейбуса) и… Нет не в троллейбусе, а на выходе из него. Вернее, на пути от троллейбуса до проходной нашей спецгостиницы. Или лучше в самой гостинице? Или на обратном пути в Управление? Через три дня.

Это очень противное ощущение, когда понимаешь, что попал в ловушку и сам уже ничего не в состоянии сделать, чтобы из нее выбраться. Все зависит от того, кто первый появится около мышеловки: тот, кто хочет тебя съесть, или тот, кто хочет с тобой еще немножко поиграть?

Я не помню, как сел в троллейбус и как вышел из него. Помню только, как судорожно сжимал ручку "дипломата". И вот на пути к гостинице передо мной, как из-под земли, выросли двое. Здоровенные парни и, как мне, наверное, со страху показалось, с хорошей профессиональной выправкой.

— Товарищ, — сказал один из них. — Извините, пожалуйста, не поможете ли нам машину подтолкнуть, не заводится, будь она неладна!

Меня бросило в жар.

— Нет, — твердо ответил я. — Не могу. Очень спешу. Извините.

— Да дело-то минутное, — начал было один из них, но я обошел его и быстро направился в гостиницу, сопровождаемый гулкими ударами своего сердца.

Те двое за мной не пошли, а, действительно, направились к какой-то машине, стоявшей на противоположной стороне улицы.

Я посмотрел на них сквозь стекла холла гостиницы и увидел, как они сели в машину, завели ее и укатили. Не толкая и не подталкивая.

Наконец я добрался до своего номера, заперся изнутри и достал эту проклятую книгу…

Теперь, много лет спустя, я понимаю, что это была проверка. И книга была "куклой", а не совсекретным материалом. Меня проверяли долго и тщательно. Дуброво (я имею в виду мою шальную поездку туда) тоже было проверкой. Обе проверки дали отрицательный результат, как мне кажется, но "минус на минус дает плюс". Если говорить честно, они сложили и перемножили все мои минусы, которые я и сам в себе хорошо видел. По крайней мере, большую их часть.

В задуманной ими глобальной игре нужны были исполнители, способные во имя быстрой карьеры поступиться даже не принципами (теперь-то я понимаю, что к атому времени ни у кого никаких принципов не осталось), а незыблемыми правилами служебной дисциплины. Согласившись взять книгу и вынести ее из Управления, я, офицер-следователь КГБ, показал, что во имя благосклонности полковника Климова готов пойти на самое вопиющее нарушение режима и дисциплины. Другими словами, продемонстрировал готовность идти на все ради карьеры. Именно тогда тай наверху и поняли, что мне можно поручить любую работу, включая и уничтожение собственной страны. Сейчас это очевидно мне, генералу, но тогда я с волнением и нетерпением открыл совсекретную книгу.

Кстати, забегая вперед, хочу заметить, что ничего "совсекретного" и даже "секретного" эта книга не содержала. По большей части находящийся в ней материал можно считать совершенно открытым. Любой интересующийся вопросом мог найти нужные источники абсолютно свободно.

Частично книга тянула на "спецхран", частично на "антисоветскую литературу". В целом преподнесенный материал представлял, без сомнения, страшную картину. Совершенно секретными можно было с какой-то натяжкой считать выводы, сделанные автором или авторами, но только в той мере, в какой можно считать "секретным" бред сумашедшего. Если бы подобная книга попалась мне в процессе какого-нибудь порученного мне следствия, я провел бы автора по обычной 70-й статье (1 часть) или оформил его в спецпсихушку. Скорее всего, последнее, поскольку вывод, сделанный в этой книге, утверждал, что наша страна — могущественная ядерная сверхдержава Союз Советских Социалистических Республик — мертва. Она умерла, не выдержав того, что выпало на ее долю за 500 прошедших лет, и особенно, за последние 70, хотя семидесяти лет еще и не прошло. Она умерла в 1978- м году. Безвестный автор уверял, что можно вычислить даже дату кончины, но он не будет этого делать, так как процесс вычислений по нескольким тысячам параметров займет много времени, да и к тому же никому не нужно знать день смерти страны, достаточно знать год.

Признаюсь, я первым делом прочитал эти выводы, и они на меня подействовали удручающе. Попадись эта книга мне на каком-нибудь обыске, я твердо решил бы, что это очередной бред какого-нибудь слишком впечатлительного антисоветчика, наслушавшегося передач радио "Свобода". Но то, что я получил ее от полковника Климова с намеком, что эта книга вышла из недр ЦК КПСС, заставила все это прочувствовать гораздо острее. Я даже подошел к окну, чтобы убедиться, что столица нашей Родины Москва жива и кипит деятельностью. За окном по Дмитровскому шоссе шел поток машин, искрили троллейбусы, мигали синими огнями машины ГАИ л "Скорой помощи", сновали туда-сюда по своим делам люди. Светились вывески магазинов, а над крышами домов алел неоном лозунг "Народ и партия едины!"