Юрий Иванович - Андрогин

• Название: Андрогин
• Автор: Юрий Иванович
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-84119-6

Дарья Чернова не жаловалась на жизнь – жизнь у нее была яркой и насыщенной. Лишь одна нераскрытая тайна, вынесенная из детства, немного портила Дарье настроение. Ведь ее бабушка, умирая, завещала ей некий загадочный артефакт. Да вот только у Дарьи не было повода его опробовать в деле. Но повод случился. Смертельный диагноз врачей не оставил наследнице выбора. К счастью, артефакт сработал, перенеся женщину в загадочный мир летающих островов. Вернее, не саму Дарью, а только ее сознание. Все бы ничего, но при переносе сознание женщины оказалось сразу в двух телах – мужском и женском…

---

Тут же в ответ снизу раздался восторженный вскрик. «О-о-о!» Тут же последовал второй тычок, на этот раз чуть ниже спины, и после очередного мычания жертвы, радостный вскрик: «Ха-ха!»

«Значит, на этой земле, на дне всех пропастей, всё-таки есть люди! – обрадовалась и Дарья, припоминая этапы-картинки своего странного падения. – Может, они не дадут меня на съедение паукам?..»

Тогда как снизу раздалось вполне человеческое, но непонятное восклицание:

– Байдабаду? – с явно вопросительным оттенком, явно мужским голосом. Потом ещё более непонятное, но вполне раздельное: – Гар радик ици?

Знавшая четыре иностранных языка, Чернова поняла, что немедленного взаимопонимания с местными аборигенами не получится. Но хуже всего, что извечный женский страх подсказал ей дальнейший ход развития событий: надругательств, вкупе с изнасилованием, ей не избежать. Это бабушке Марьяне повезло, она сразу вселилась в тело пострадавшей в катастрофе женщины, оказалась в цивилизованном обществе, где женщин уважают.

«А что взять с дикарей? – задрожала она от страха. – Кошмар! Вот это я влипла! Лучше попросту подавиться этим чёртовым артефактом!..»

Снизу, не дождавшись внятных ответов на свои вопросы, кто-то вновь больно ткнул закутанную в кокон жертву и стал ругаться. Ему вскоре ответил второй мужской голос, за ним и третий. Что-то заскрипело, кокон дёрнулся и стал смещаться в сторону.

Пленница окончательно впала в уныние. В отчётливо доносившемся говоре не было ни единого понятного слова. Тарабарщина на каком-то папуасском, точнее говоря, древнегреческом языке. И самое печальное – состав «спасателей»:

«Мужики… Много… Придётся давиться…»

Хотя как медик Дарья Андреевна понимала и другую опасность при попытках удушения: яйцо может попросту проскользнуть в пищевод, и тогда принятое решение всё равно не спасёт. А чтобы не произошло непроизвольного заглатывания такого большого предмета, следовало самой себе передавить горло.

Сложно? Да не сложней, чем перенести предстоящие надругательства. Тем более что левая рука уже находится в удобном положении, на самой гортани.

С самоубийством следовало поспешить, потому что аборигены уже сняли кокон с нитей и кантовали его руками. При этом они одобрительно гоготали, ощупывая и похлопывая доставшийся им трофей в разных местах. Вот разве что толстенный слой паутины не давал им возможности чётко определить качественную ценность доставшейся им пленницы.

Дарья решила поторопиться, постаралась как следует обхватить себя пальцами за горло, и тут её накрыло осознанием. Она поняла, что с ней не так! Тыльную сторону левой ладони что-то оцарапало! И этим была самая натуральная щетина! И кому она могла принадлежать – долго гадать не приходилось.

Уж в мужской небритости Чернова разбиралась отлично! Потому что терпеть не могла бородатых и тем более небритых. Своими колючими харями они всегда умудрялись расцарапать нежную кожу её лица во время поцелуев, за что бывали безжалостно изгнаны из жизни дамы, знающей себе цену и не терпящей подобного неудобства во время интимной близости.

В данном случае Дарья сразу определила возраст щетины: максимум двое суток. И при этом правая рука, остающаяся на груди, уже довольно интенсивно ту самую грудь ощупывала.

«Бородатая плоскодонка! – всё-таки осознать себя мужчиной Чернова себе не позволяла. – Да мне теперь только в цирке выступать!»

У неё в голове не укладывалось, как это можно не быть женщиной. Да она категорически не хотела бы такой несчастной доли для себя. Так как опустить руки к паху никак бы не получилось, Дарья всё продолжала ощупывать мужскую, довольно мускулистую грудь, противную щетину на подбородке и щёточку прорастающих усов на верхней губе. Паника нарастала даже большая, чем при опасности быть изнасилованной:

«Да лучше повеситься, чем быть мужиком! – вопило уязвлённое самолюбие. – За что на меня такая напасть свалилась?!»

Но ощупывания, пусть и стеснённые мешающим коконом, подтверждали первые выводы. А здравый смысл и логика упрямо твердили одно и то же: «Ты – мужчина! А раз так, то тебя никто насиловать не станет. Поэтому не вздумай помирать, жди. Повеситься никогда не поздно, успеешь!»

Да и действия аборигенов – может, и в самом деле папуасов? – пока особой агрессией не отличались. Похоже, что они подвязали кокон к чему-то, а потом понесли его с кряхтением и ругательствами, которые не требовали перевода. Стандартные выражения обсценной лексики в любом языке опознаются по интонации.

Чернова, постепенно успокаиваясь, продолжала размышлять и над своей судьбой, и над бабушкиными рассказами, и об окружающей действительности:

«В самом деле, спешить некуда. Не то меня ещё куда похуже зашвырнёт после смерти в этом теле. Хотя… что может быть хуже, чем стать мужиком?.. Особенно в моём возрасте?.. Кстати, бабушка упоминала, что порой сознание раздваивается, попадая в разные половинки одного целого. Но тогда получается, что вторая картинка, которую я наблюдала, будучи в потоке падающей воды, связана со мной? Тогда почему обозрение прекратилось? Ага! Точно! Если то тело падало в водопаде – могло и погибнуть… С этим моментом всё понятно… А вот куда меня несут? И почему не стали разбираться или выпутывать из паутины на месте?..»

Подсказку дали знания энтомолога. Паутина как таковая – продукт невероятно ценный вообще. А уж данная, которой можно ловить падающие с огромной высоты предметы, – и подавно. Будь местные дикари даже самыми отсталыми и неграмотными, всё равно должны понимать важность и незаменимость таких вот созданных природой девайсов. И наверняка они давно делают из паутины верёвки, покрывала, одежду и массу иных полезных в быту мелочей. То есть все нити надо аккуратно распутать, уложить, намотать, а не порезать на мелкие кусочки, теряя в качестве и прочности будущих изделий.

Размышления успокаивали, кокон дёргался и раскачивался, ругань поутихла, сопение с кряхтением усилилось. Да и вся дорога уложилась, по примерным ощущениям пленницы, в четверть часа. После чего послышались явно детские вопли, а потом и женские голоса с вопросительной интонацией. Запахло костром, пищей, неким отголоском скотного двора.

Оптимизма у Черновой прибавилось:

«Может, зря боялась? И никто бы меня в обиду не дал? Ведь довольно часто в отсталых общинах и анклавах царит матриархат… Хотя не факт, что правительницы племени могут оказаться мирными, добрыми и пушистыми. Вдруг они как раз деловито интересуются у добытчиков, с каким соусом приготовить доставленное мясо?..»

Гомон вокруг усилился, а там и кокон пару раз грубо дёрнули, на что-то зацепили и стали погружать в тёплую, маслянистую жидкость. Дарья не столько испугалась, сколько возмутилась: неужели дикари решили сварить трофей в бульоне, прямо вот так? В остатках одежды и вместе с коконом? Вполне естественно, что следовало выказать недовольство в той же обсценной лексике, но ничего, кроме мычания, не получилось. Ну и задёргаться вышло, показывая, что живая.

Тем не менее снаружи услышали, увидели и поняли опасения пленницы. Тут же гомон утих, а один женский голос что-то проговорил. Судя по интонациям: строго и успокаивающе. Так примерно обращаются к ребёнку, который капризничает и не хочет умываться.

«Ладно, утопят или сварят, всё равно, – смирилась Дарья, перестав мычать и трепыхаться. – Яйцо у меня во рту, а это бородатое тело мне всё равно не нравится».

Вера в иное возможное переселение у неё стала незыблемой и окончательной.

Папуасы, или кто они там, не стали топить свой трофей с головой. Наверняка разобрались, где у него верх, а где низ. И со спиной не сомневались. Затылок иномирянки упёрся в какой-то мягкий валик, и лицо осталось над поверхностью окружающего бульона.

Сам бульон стал заметно и быстро нагреваться. Но Дарья только обозначила первые свои движения, как вновь над ухом раздались непонятные, но явно успокаивающие слова. Пришлось вздохнуть и уже смиренно ждать своей участи.

Стало довольно горячо, но потом нагрев приостановился на терпимой отметке, а по всему кокону стали ощущаться лёгкие толчки и подёргивания. Да и возобновившийся женский гомон вокруг подсказал, что женщин не меньше десятка, и все они занимаются делом. То есть распутывают, расплетают или ещё как-то пытаются разобрать кокон на составляющие его нити. Предположения энтомолога оказались верны.

С полчаса длилось это кропотливое мероприятие. Затем довольно острые крючки стали доставать до тела. А там и целые участки кожи оказались открытыми, потому что от одежды оставались одни обрывки, которые тут же беспардонно отрывались и отбрасывались в сторону.

«Где же это тело носило? – размышляла Чернова. – И в каких пертурбациях оно побывало?..» – и замерла, окаменев в напряжении и перестав дышать.