Гейл Макхью - Пульс (ЛП)

• Название: Пульс (ЛП)
• Автор: Гейл Макхью
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015

Как же выжить, когда сердце разбито, абсолютно разорвано в клочья, когда пульс замедляется? Ты…сломлена. Как двигаться дальше, если каждый вдох неизменно приносит боль? Жизнь становится предательским напоминанием того, что ты впустую растратила единственно важную часть себя. Свою…душу. Никакое количество «отвлечений» не избавит тебя от мук потери собственной…жизни. Теперь, когда Эмили Купер сбежала от своей первой влюбленности, она спешит навстречу своей истинной любви. Быстро развернувшись, подталкиваемая надеждой, она рискует всем, что оставила ради мужчины, который занимает все её мысли и мечты с момента их первой встречи. Примет ли Гэвин её обратно? И, если примет, станет ли их воссоединение столкновением двух сердец, предназначенных друг другу, и сможет ли вновь разжечь любовь, не знающую границ? Или шрамы прошлого откроются, медленно толкая их к тому, где они привыкли быть. Может ли судьба, «рефери» решающей игры, залатать разбитую дорогу, что протянулась с самого начала пути? Только время покажет…. Тик-так….. Посвящается женщинам, которые еще должны услышать свой внутренний голос, найти силы и храбрость. Не позволяйте им лишать вас того, с чем вы были рождены. Верните это.        

---

Мужчина кивнул.

– Ладно, актеры. Больше не позволяйте такому случиться. Или же оба вылетите отсюда, – на этой ноте он развернулся и ушел.

– Чего ты хочешь? – спросил Гэвин. Он взглядом буквально убивал Дилана, только голос был болезненно спокойным.

Диллан неопределенно пожал плечами, дьявольская улыбка играла на губах.

– Я хочу быть в курсе. Хочу присутствовать на всех и каждом приеме у доктора. Еще я хочу присутствовать при рождении. – Он замолчал, провел рукой по зачесанным назад светло-каштановым волосам и посмотрел на Эмили. – Мне всегда было любопытно, как звучат крики женщины, которую разрывает надвое от боли, когда она выталкивает из себя еще одну человеческую жизнь. Особенно женщины, которая заслуживает каждую минуту этой боли.

Гэвин подался вперед, но Эмили быстро поднесла руку к его груди. Почти лишилась дара речи, лицо исказило изумление.

– Ты выжил из своего хреного ума, – выдохнула она, стирая слезу с лица. – Ты не хочешь ни частички этого ребенка, и ты знаешь об этом, ублюдок. Ты даже не можешь находиться рядом со мной.

Диллан облокотился на спинку, скрестив руки на груди.

– Ты права в нескольких вещах, Эм. Нет, меня не должно быть рядом с тобой. Но давай не будем забывать, что сказал коп у школы. Если ты еще раз будешь плохой, очень плохой девочкой, нарушающей правила... – он погрозил ей пальцем. – Я провел некоторые исследования. Ты можешь использовать защитное предписание за исключением вот таких ситуаций, так что я могу принимать участие во всех надвигающихся на нас забавных событиях. Ты также права в том, что у меня нет ни малейшего желания иметь хоть какие-то отношения с маленьким ублюдком. В любом случае, я…

– Сколько? – спросил Гэвин, предложенная ссылка казалась все более привлекательной с каждым брошенным словом мудака. – Сколько ты хочешь, чтобы убраться нахер отсюда? Убраться и никогда больше нас не беспокоить.

Диллан запрокинул голову и засмеялся, почесывая подбородок.

– Видишь ли, Гэвин, я не настолько глуп, как ты мог обо мне подумать. Никогда не забывай об этом. Я знал, что ты попытаешься откупиться от всего этого. Знаю ваш долбанный тип, богатенькие слизняки, разгуливающие по земле и считающие, что можете купить всех вокруг. Мне не нужны твои гребаные деньги. У меня есть свои. Даже на секунду не думай, что уничтожил меня, прекратив наше сотрудничество, потому что это не так. Сейчас, конечно, даже Трамп сошел бы с ума, упустив даже небольшие деньги. Но никакое количество зелененьких, которые ты можешь мне заплатить, не принесет мне такого удовольствия, как видеть вас, раздавленных от моего постоянного присутствия во всем этом. Я уже в предвкушении и разгорячен, только думая об этом. Один или десять миллионов твоих грязных долларов не смогут купить это чувство. Если б я мог, я законсервировал бы его. Я ударю тебя туда, где больнее всего, и это не твой кошелек. Вот она – сидит сейчас рядом с тобой и выглядит чрезвычайно привлекательно этим вечером.

Гэвин сжал челюсть. Он почувствовал себя загнанным в угол, когда Диллан встал.

– Мне надо отлить. К тому же, думаю, вам двоим есть над чем поразмыслить. Я, будучи милым парнем, перечислю все еще раз, прежде чем оставить вас, голубков, вдвоем. Так, давайте посмотрим. – Нахмурив брови, Диллан скрестил на груди руки и поводил челюстью в притворной сосредоточенности. – У меня есть не только запись камер видеонаблюдения, где записана каждая секунда того, как ты вбиваешь меня в мой же стол, есть еще и свидетели. Целая толпа свидетелей сегодня, здесь, которые видели, как ты напал на меня. Есть и предостаточно родственников, которые играют в гольф, выпивают, устраивают барбекю с судьями по уголовным делам, самыми влиятельными в Манхэттенской судебной системе. Какой же я нахрен счастливчик! Теперь вы двое очень хорошо подумайте о своем решении. Мы можем сотворить из этого что-то довольно простое или чертовски сложное. – Не сказав больше ни слова, Диллан исчез в направлении туалета.

Зажмурив глаза и, содрогаясь, выдохнув, Эмили поставила локти на стол. Сжала виски в попытке бороться с пульсирующей головной болью, готовой разломить её череп. Напряжение сковало каждую клеточку.

– Мы должны позволить ему, Гэвин. Я схожу к окружному прокурору в понедельник и внесу все необходимые изменения в защитное предписание.

– Ничего, блять, не выйдет. Мой отец – адвокат. Мы не согласимся ни на что, чего хочет этот мудак, пока я не поговорю с ним.

Эмили подняла голову, взглядом пройдясь по лицу Гэвина. Он был также измотан, как и она. Её голос прозвучал тихо, но резко.

– Я не буду ждать. Не дам шанса засадить тебя в тюрьму. Ты можешь быть отцом этого ребенка. И ты нужен мне в его жизни. В моей жизни. Пожалуйста? Мы оба раздавлены всем этим. Больше я не вынесу.

– Господи Боже, Эмили, – он развернулся так, чтобы видеть её лицо. – Он хочет быть в проклятой родильной палате. Ты хоть знаешь, чем это окажется для меня? Это вгонит меня в гроб. Подумай о том, что ты говоришь. Мало того, что я вынужден мириться с мыслью о том, что он с тобой сделал, ты хочешь, чтобы я разделил с ним рождение, возможно, моего ребенка?

– Ты не думал о том, что это убивает меня тоже? – задыхаясь, бросила она, стараясь понизить голос, и посмотрела в его глаза. – Сердце перестает биться только при мысли об этом, но альтернатива – твое отсутствие вообще. Как я смогу выдержать роды без тебя? Даже забудь о самих родах. Ты можешь оказаться за решеткой на годы. – Слезы катились по щекам, она провела рукой по его волосам. – Ты пропустил бы рождение малыша, его знакомство с этим больным и одновременно прекрасным миром. Не услышал бы его первый плач и первое слово. Не увидел бы первую улыбку и первые шаги. Ты бы пропустил его дни рождения, выступления и первый день в школе. Мне нужно, чтобы ты подумал о том, что говоришь. Но больше всего мне нужно, чтобы ты подумал обо всех «впервые», которых никогда не сможешь вернуть.

Полностью. Блять. Разорван.

Сердце Гэвина покрылось рубцами, он мог бы поклясться, что слышал, как оно раскалывается. Он не мог отрицать правду в словах Эмили. Понимал, что любое упущение из перечисленного вгонит его в могилу. Каждая из перечисленных причин составляла крошечный кусочек чего-то, суммируясь с тем, чего он с нетерпением ждал. Со всем, для чего он существовал. С другой стороны, желудок скручивало в тугой узел при мысли, что он должен будет разделить хоть один из этих моментов с Дилланом. Вся ситуация сама по себе отравляла, но сейчас, Диллан приправил её финальной каплей мышьяка. В те секунды, когда Гэвин наблюдал, как Диллан возвращается из туалета, в его голове пронеслись слова отца, сказанные ему пару лет назад.

«Сынок, иногда быть мужчиной значит понимать, когда бросить тяжелое оружие, что держал всю битву. Если то, за что ты борешься, уже ранено, следует подсчитать потери и положить конец бессмысленной боли. В то время как твоя голова близка к поражению, исход будет – в твою пользу. Почет заключается не в победе. Он заключается в том раненом, кто нуждался в тебе с самого начала».

Диллан – битва…

Эмили уже ранена…

Здесь и сейчас ей нужно, чтобы она признал свое поражение. Он только молился, чтобы исход действительно был в его пользу. Гэвин наклонился к Эмили, их губы были на расстоянии шепота друг от друга. Закрыв глаза, вдохнул ванильный аромат её кожи.

– Мне нужно, чтобы прямо сейчас ты доверилась мне, Эмили. Со всем, что есть в тебе. Мне нужно, чтобы ты поверила, что я никогда не сделаю плохо тебе или малышу. Сможешь сделать это для меня?

– Да, – она тихо плакала, тепло её дыхания согревало его лицо.

– Хорошо. Нужно, чтобы ты подыграла мне прямо сейчас. Вставай.

Эмили кивнула, отведя взгляд от Гэвина, когда Диллан занял свое место. Она встала, и Гэвин, выскользнув из кабинки, схватил её за руку.

Он посмотрел на Диллана, а тот, казалось, пребывал в замешательстве. Положив ладонь на стол, Гэвин навис над ним, сузив глаза:

– Думаешь, ты выиграл, но это не так, Диллан. Ты не только считаешь меня настолько глупым, думая, что я соглашусь на твои безумные требования, не посоветовавшись с адвокатом, ты еще и обидел девушку, которую я люблю. Это реально... бесит. По-твоему, я мужчина, который способен позволить тебе находиться в родильной комнате и насаждаться муками Эмили? Снова ошибся, кретин. Я лучше сдохну в тюрьме, чем увижу, как ты счастлив от её боли.

Освободившись от руки Эмили, Гэвин наклонился ближе. Диллан отпрянул, спиной врезавшись в стену.

– Пока ты мочился, я позвонил своей семье. Они готовы заботиться об Эмили и малыше столько, сколько меня не будет рядом. Позволь напомнить, что мой отец адвокат. Он тоже проводит выходные, играя в гольф, выпивая и устраивая барбекю с некоторыми влиятельными судьями Манхэттена по уголовным делам. Но это даже не самое лучшее, что у меня есть для тебя, Диллан. В непонимании и суматохе последних тридцати минут моя башка… повернулась. Когда такое случается, я порой забываю некоторые вещи. Просто это напомнило мне, что я знаю кое-какую информацию, которая может разрушить к чертям собачьим твой мир.