Э. Джеймс - Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках

• Название: Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках
• Автор: Э. Джеймс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-85033-4

Успех трилогии «Пятьдесят оттенков» был поистине фантастическим! Сегодня продано более 125 миллионов экземпляров книг, они переведены на 52 языка. История Грея и Анастейши тронула сердца читателей. Теперь, с появлением романа «Грей», у них появилась возможность узнать тайны Кристиана.

Кристиан Грей всегда держал свою жизнь под контролем. Его полностью устраивало, что мир вокруг него рационально устроен и подчинен логике. Но это был выхолощенный, лишенный эмоций мир, пока в его офисе не появилась Анастейша Стил – красавица со стройными ногами и волной каштановых волос. Кристиан оказался не в силах сопротивляться водовороту захвативших его чувств. Анастейша совсем не похожа на тех женщин, которых он знал раньше, – застенчивая, непосредственная, она единственная его понимает и видит в нем не удачливого бизнесмена, а человека с раненым сердцем.

Может быть, Анастейша прогонит детские кошмары, которые преследуют Кристиана каждую ночь? Или пятьдесят оттенков зла в его душе – темные сексуальные желания и переполняющая его ненависть к самому себе – испугают ее и уничтожат хрупкую надежду Грея на счастье?

---

– Нравится? – поддразниваю я и чуть прикусываю зубами мочку уха. Мои пальцы продолжают терзать клитор, я то ввожу их внутрь, то вынимаю. Она напрягается, но пошевелиться не может.

Ана громко стонет, зажмурив глаза.

– Ты снова мокрая, и так быстро. Очень податливая. Мне это нравится.

Ладно, теперь посмотрим, насколько далеко ты способна зайти. Вынимаю палец из влагалища.

– Открой рот, – командую я и сую большой палец ей в рот. – Теперь ты знаешь свой вкус. Соси, детка.

Она отчаянно сосет мой палец… Черт возьми! На миг представляю у нее во рту свой член.

– Я хочу трахнуть тебя в рот, Анастейша, и скоро я так и сделаю. – У меня сбивается дыхание.

Она сжимает зубы вокруг моего пальца и больно кусает. Ох, черт! Тяну ее за волосы, она ослабляет хватку.

– Какая капризная девочка. – В голове проносятся виды наказания за открытое неповиновение, которые я мог бы применить, будь она моей сабой. При мысли об этом мой член резко увеличивается. – Лежи тихо, не двигайся.

Хватаю с прикроватного столика еще один презерватив, разрываю фольгу и раскатываю по члену латекс. Ана лежит неподвижно, лишь спина то вздымается, то опадает: она задыхается в предвкушении. Она великолепна. Склоняюсь над ней, хватаю за волосы и придерживаю так, чтобы она не могла повернуть голову.

– На этот раз все будет очень-очень медленно, Анастейша.

Она хватает воздух ртом, и я медленно вхожу в нее до самого предела. Черт! До чего приятно.

Выхожу из нее, делаю круговое движение бедрами и снова вхожу. Она стонет, напрягает руки и ноги в тщетной попытке пошевелиться. Ну уж нет, детка! Ты будешь лежать смирно. Я хочу, чтобы ты как следует все прочувствовала. Получила максимум удовольствия.

– Так приятно тебя чувствовать, – говорю я и повторяю движение, вращая бедрами. Медленно вхожу. Выхожу. Вхожу. Выхожу. Ее начинает бить дрожь. – Нет, детка, не сейчас.

Я не дам тебе кончить сразу. Хочу насладиться тобой сполна.

– Пожалуйста… – стонет она.

– Я хочу, чтобы тебе было больно, детка. – Отстраняюсь и снова скольжу внутрь нее. – Я хочу, чтобы завтра каждое твое движение напоминало тебе, что ты была со мной. Ты моя.

– Прошу тебя, Кристиан, – умоляет она.

– Чего ты хочешь, Анастейша? Скажи мне. – Я продолжаю медленную пытку. – Скажи мне.

– Тебя, ну, пожалуйста. – Я довел ее до умопомрачения.

Она хочет меня. Хорошая девочка.

Увеличиваю ритм, и ее тело откликается дрожью. Между толчками я произношу по одному слову:

– Ты. Такая. Сладкая. Я. Так. Тебя. Хочу. Ты. Моя. – Прижатые к кровати руки и ноги Аны дрожат от напряжения. Она на грани. – Кончай, детка! – рычу я.

Она немедленно содрогается в конвульсиях и кончает, выкрикнув мое имя в подушку. Этот звук и меня заставляет достичь кульминации, я в изнеможении падаю сверху.

– Черт, Ана, – шепчу я, чувствуя себя опустошенным, но при этом испытываю и невероятный душевный подъем. Тут же выхожу из нее и откатываюсь на спину. Она сворачивается в комочек рядом, и пока я сдергиваю презерватив, закрывает глаза и проваливается в сон.

Воскресенье, 22 мая 2011

Резко просыпаюсь, переполненный страхом и чувством вины. Страх меня не удивляет, а вот чувство вины откуда появилось? Неужели это из-за того, что я трахнул девственницу? Я ненавижу испытывать это чувство, и я так много сделал, так далеко продвинулся, чтобы никогда не допускать его. Елена считает, что я родился на свет с необъятным чувством вины, но она ошибается. Это чувство скорее вбили в меня. И я не дам этому произойти вновь.

Анастейша Стил лежит, прильнув ко мне. Радиобудильник показывает четвертый час ночи. Ана спит, как невинный младенец. Хм, уже не такой уж невинный и вовсе не младенец.

Я могу разбудить ее и снова трахнуть. Определенно, ее пребывание в моей постели имеет целый ряд преимуществ.

Грей, не ерунди! Трахнуть ее пришлось ради достижения цели, это был всего лишь приятный отвлекающий маневр. Да. Весьма приятный.

Какого хрена, просто секс!

Закрываю глаза в тщетной попытке заснуть. Комната буквально переполнена Аной: повсюду ее запах, ее легкое дыхание и воспоминания о моем первом ванильном сексе. Меня захлестывают впечатления: Ана страстно запрокидывает голову, выкрикивает мое имя, точнее, его едва узнаваемую версию, безудержно стремится познать радости секса…

Мисс Стил – на редкость развратная штучка. Дрессировать ее будет одно удовольствие. Мой член согласно дергается.

Проклятье!

Спать не могу, хотя сегодня мне мешают не кошмары, а малютка мисс Стил. Встав с кровати, собираю валяющиеся на полу презервативы, завязываю их узлом и бросаю в мусорную корзину. Из комода достаю пижамные штаны и надеваю. Бросив долгий взгляд на обворожительную женщину в моей постели, отправляюсь на кухню. Пить хочу.

Опрокинув в себя стакан воды, решаю заняться тем же, что делаю всегда при бессоннице – проверяю электронную почту у себя в кабинете. Тейлор вернулся и спрашивает, понадобится ли мне еще «Чарли Танго». Должно быть, Стефан спит внизу. Пишу «нет», хотя в данное время суток это и так понятно.

В гостиной сажусь к роялю. В музыке я нахожу утешение, забываюсь на долгие часы. Играть я научился в девять, но страсть пришла гораздо позже, когда у меня появился собственный инструмент и отдельное жилье. И Элиот перестал отираться неподалеку, изводя меня своими шуточками о медведях, наступивших мне на ухо. Грейс всегда смеялась и говорила, что он делает это от зависти, ведь самому-то и пары аккордов не удалось освоить.

Когда тянет от всего на свете отвлечься, я сажусь играть. Сейчас я и думать не хочу о том, что сделал непристойное предложение девственнице, трахал ее и вдобавок открыл свой образ жизни человеку, который не имеет ни малейшего сексуального опыта. Положив руки на клавиши, начинаю играть и погружаюсь в музыку Баха.

Краем глаза замечаю движение и поднимаю взгляд. У рояля стоит Ана. Завернулась в одеяло, растрепанные волосы локонами падают на спину, глаза сияют. Не могу на нее налюбоваться.

– Прости. Я не хотела тебе мешать.

Почему она извиняется?

– Это я должен просить прощения. – Доигрываю последние ноты и встаю. С упреком добавляю: – Почему ты не в кровати?

– Какая красивая пьеса. Бах?

– Переложение Баха, но, вообще-то, это концерт для гобоя Алессандро Марчелло.

– Восхитительно, только очень грустно.

Грустно? Люди часто используют это слово применительно ко мне.

– Позволено ли мне говорить откровенно, господин? – Лейла становится передо мной на колени, а я тем временем работаю.

– Говори.

– Господин, вы сегодня особенно грустны.

– Да неужели?

– Да, господин. Могу ли я что-нибудь для вас сделать?..

Прогоняю мысли о прошлом. Ана должна быть в кровати. Снова ей об этом напоминаю.

– Я проснулась, а тебя нет.

– Мне трудно уснуть, я привык спать один. – Какого черта я оправдываюсь? Обнимаю ее за голые плечи, наслаждаясь гладкостью кожи, и веду обратно в спальню.

– И давно ты играешь? У тебя здорово получается.

– С шести лет, – отрывисто бросаю я.

– А-а.

Думаю, намек она поняла: я не желаю вспоминать о детстве.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, включая ночник.

– Нормально.

На простынях кровь – свидетельство утраченной девственности. Ана бросает на меня взгляд, потом краснеет и отворачивается.

– У миссис Джонс будет пища для размышлений.

Вид у Аны смущенный. Милая, это всего лишь тело. Приподнимаю рукой ее подбородок, запрокидывая голову назад, чтобы взглянуть ей в глаза. Собираюсь прочесть небольшую лекцию о том, как не надо стыдиться собственного тела, и тут она тянется к моей груди.

Черт! Делаю шаг назад, чтобы она меня не достала. Внезапно накатывает тьма. Нет! Не прикасайся ко мне!

– Ложись спать, – приказываю я гораздо более резко, чем хотел. Надеюсь, она не заметила мой страх. Ана широко распахивает глаза – то ли от растерянности, то ли от обиды. Проклятье! Примирительно добавляю: – Я приду и лягу рядом с тобой.

Из ящика комода достаю футболку и поспешно натягиваю. Хоть какая-то защита.

Она стоит и потрясенно на меня смотрит.

– Спать, – еще настойчивее повторяю я.

Она залезает обратно в постель, я ложусь позади и обнимаю. Зарываюсь лицом ей в волосы, вдыхаю ее сладкий аромат: осень и яблони. Лежа ко мне спиной, она не может ко мне прикоснуться, поэтому я решаю побыть с ней рядом, пока она не заснет. Потом встану и немного поработаю.

– Спи, милая Анастейша. – Целую ее и закрываю глаза. Ноздри заполняет чудный запах, напоминая мне о счастливых временах, когда я был сыт и доволен…

Мамочка сегодня счастливая. Она поет. Поет о том, при чем тут любовь. И готовит еду. И поет. Это случается так редко, но, когда это происходит, меня тоже наполняет теплое счастье. Она рядом, она такая красивая.