Кэти Эванс - Мой (ЛП)

• Название: Мой (ЛП)
• Автор: Кэти Эванс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

"Oн мой, а я его. Наша любовь всепоглощающая, сильная, неидеальная и настоящая..."  В международном бестселлере "НАСТОЯЩИЙ" неудержимый плохой парень Андеграунда наконец встретил достойного соперника. Нанятая, чтобы держать его в отличной форме, Брук Дюма, разбудила первобытную жажду в Ремингтоне "Разрывном" Тэйте к ней, такой же необходимой, как воздух, которым он дышит... и теперь он не может жить без нее.  Брук никогда не предполагала, что в конечном итоге будет с мужчиной, о котором мечтает каждая женщина, но не все мечты заканчиваются "долго и счастливо", и именно тогда, когда они нуждаются друг в друге больше всего, ее отбирают у него. Теперь с расстоянием и тьмой между ними, единственное, что осталось, это бороться за любовь к человеку, которого она называет "MOЙ". Переведено для группы: https://vk.com/real_raw_ripped      

---

Я кончаю сильно и жестко, его руки удерживают, как тиски, пока я бьюсь в конвульсиях, обхватив его. Он тихо рычит и позволяет мне вобрать его полностью. Затем он поднимает меня и несет через ринг, опуская меня на канаты. Он придерживает меня одной рукой, ни на секунду не выходя из меня. Он снова начинает двигаться. Я мягко стону. У меня такое чувство, будто я плыву и подвешена в воздухе на волоске. Мы обнимаем друг друга и его член во мне. Мои волосы, собранные в хвост, бьются о мою спину, шея выгибается, а он пожирает её. Я мяукаю от того, как он двигается, впиваюсь пальцами в его мощные руки, чувствую, как сгибаются его бицепсы, и сжимаю его тело, пока он пульсирует во мне.

Мы не разговариваем. Нам и не нужно слов, чтобы разговаривать; мы общаемся по-другому. Я поднимаю голову, кусаю, облизываю и задыхаюсь. Я слышу его дыхание. Чувствую его мускулы, и он движется во мне до тех пор, пока я не кончаю снова. Он никогда не делает это раньше меня, а всегда ждет, воспламеняет и следит за мной. Его глаза темнеют, пока он смотрит, как я кончаю. Он начинает двигать челюстью, его тело твердеет, так как он проникает всё глубже, а потом взрывается. Он полностью во мне, я сжимаюсь вокруг него, обнимаю, пульсирую и хватаю его.

Вместо того, чтобы ослабевать, мы сильнее сжимаем друг друга.

—  Оставайся во мне, —  молю я. Я стараюсь успокоить дыхание, ногти впиваются ему в плечи.

Он притягивает меня поближе и кладет голову мне на грудь. Он тяжело дышит, будто моя кожа - его воздух, потом слегка прикусывает верхнюю часть моей груди.

—  Я хочу жить в тебе, —  говорит он своим хриплым, нежным голосом, который заставляет меня таять. Он прижимает меня еще крепче и лижет укусы, царапая мою кожу челюстью.

—  Боже, я хочу умереть в тебе.

Вместо костей у меня желе, я расслаблена, но даже сейчас я чувствую прилив энергии, будто во мне торнадо.

—  Ты такой собственник, я знаю, что ты возьмешь меня с собой.

—  Нет, я никогда не причиню тебе боль.

Я мягко посмеиваюсь.

—  Это не будет твоим выбором. Ты возьмёшь меня с собой, потому что так хочу я. Ты стал для меня всем, Ремингтон Тэйт, это путь который я выбрала.

На его лице видна боль, он водит костяшками пальцев вдоль моей челюсти.

—  Нет, Брук. Я буду защищать тебя от всего, и даже от себя.

Мгновение мы смотрим друг на друга, и решимость защищать меня в его глазах только убеждает меня в том, что, чтобы ни случилось, моя жизнь всегда будет связана с ним, не важно, плохо будет или хорошо. Я буду идти с ним рядом, идти, бежать, сражаться, цепляться и воплощать его мечты, которые сейчас становятся и моими.

—  Как ты и сказал, я буду любить тебя, даже если это убьет нас, —  шепчу я, и глажу его лицо. —  Все мы умрем. Я лучше умру, любя тебя до последнего вздоха.

—  Детка, это я буду любить тебя до конца, —  хрипло говорит он, сжимает меня, заставляя смеяться от переполняющего меня счастья..

—  Реми, где родится наш ребенок?

Он поднимается и несет меня на руках через ринг, но мои ноги все еще обхватывают его.

—  Там, где ты захочешь. К тому времени сезон закончится. Я отвезу тебя, куда пожелаешь.

—  Я подумала, что могла бы и дальше снимать квартиру. Сначала я не собиралась продлевать аренду, но решила, что будет правильно иметь свой дом. У меня есть спальня, в которой я занималась йогой, мы могли бы превратить её в детскую. Мелани все украсит.

Мы садимся на стул в углу ринга, где стоит корзина с полотенцами и напитки, ожидающие нас. Он хватает полотенце, усаживает меня к себе на колени, и начинает медленно вытирать, его профиль спокойный и расслабленный.

—  Я попрошу Пита, чтобы он возобновил договор на год, пока мы не подыщем что- нибудь другое. Ты можешь взять карточку, которую я дал тебе, и всё ею оплачивать.

Я обнимаю его и тыкаю в ямочку на щеке.

—  Так что, я продолжаю быть вашей подругой и сотрудницей? Официально?

Он хватает меня за шею, запрокидывая голову назад, прокладывает путь от моего подбородка до рта и грубо овладевает им.

—  Официально ты Моя.

♥♥♥

—  Будем ли мы записываться  на обычный прием к врачу, чтобы сделать прививки, или найдем доктора, который подстроится под наш график? К тому же так много доказательств, что вакцины могут спровоцировать аутизм, —  говорю я Ремингтону как-то ночью.

Я ем тонны овощей. Я прочла, что овощи разных цветов снабжают организм различными антиоксидантами. Зеленые овощи дают одни, а фиолетовые и оранжевые —  другие, поэтому я ем радугу каждые утро, обед и вечер. Все лучшее для ребеночка Ремингтона.

Сейчас ананас для меня самый главный. Это все, что я хочу есть. Как только мы приезжаем в новое место, Ремингтон заказывает Диане доставить все органические ананасы в округе. Я кидаю их  в блендер с бананами и делаю смузи. Я ем их с кайенским перцем. Диана делает для меня соте с ананасами и небольшим количеством индейки. Я с ума схожу по ананасам, а Ремингтона это невероятно забавляет и умиляет.

— Мне кажется, это девочка, —  вчера сказала мне Диана, —  потому что ты хочешь сладостей. Но ты выглядишь слишком хорошо. Когда у тебя девочка (по крайней мере, когда я была беременна своими девочками) то выглядишь, как дерьмо.

— Почему?

—  Девочки крадут твою красоту. И любовь твоего мужчины, —  она улыбнулась, с любопытством изучая мой живот, —  Но я ни на что не променяла бы своих девочек. Ты уже проделывала ту штуку с ниткой и кольцом?

—  Нет, —  отвечаю я, и она объясняет, как обернуть нитку вокруг кольца и держать над животом, наблюдая — если будут круги, значит мальчик, а если линии, то будет девочка. Это звучит глупо, но, конечно же, сейчас я лежу голая на кровати и держу кольцо, которое позаимствовала у Дианы, над своим животиком. Ремингтон играет в шахматы на iPad,  наши головы соприкасаются, пока он занят свои делом, а я своим. Через несколько недель мы собираемся в Остин, и это делает его неспокойным, потому что он не высыпается.

Я действительно поразилась тому, что он играет в шахматы, чтобы сконцентрироваться. Все те ночи, когда он был беспокойным, он хватал свой iPad, оставлял меня отдыхать, и шел играть в шахматы, но я даже не догадывалась.

Сейчас я держу кольцо на ниточке, а он говорит мне:

—  Мы наймем доктора, который будет нам подходить и скажем, чтобы он поработал со схемой нашей вакцинации, —  я киваю, и наконец, пристроив кольцо над животом, и смотрю, как оно двигается.

—  Это круг или линия? — спрашиваю я.

Он прекращает играть, и откладывает iPad  в сторону, чтобы посмотреть. Я думаю, это мальчик, потому что он располагается внизу и спит в левом боку, а мои волосы густые и блестящие, но я не уверена, насколько правдивы эти бабушкины сказки.

—  Оно, то крутится, то становится в линию, —  говорю я про это чертово кольцо, смеясь.

—  Это провал, —  пищу я, когда он хватает меня за подмышки и притягивает к себе.

—  Кого ты хочешь? —  спрашивает он, растягивается подо мной и заправляет прядь волос мне за ухо.

— Мне все равно, просто очень любопытно.

—  Ты можешь узнать, —  говорит он, целуя кончик моего носа, —  я отведу тебя к доктору, и ты узнаешь, но я не хочу, чтобы ты мне говорила.

—  Почему ты не хочешь знать? —  я скольжу по нему руками и заглядываю в его голубые глаза. —  Ты боишься, что полюбишь его слишком сильно, прежде чем встретишься с ним?

—  Чтобы они не сказали, мы не будем в этом уверены на все 100, пока не будем держать его в руках, —  он лег на спину и потянул меня на свою сторону. Он обхватывает мой затылок, укладывая меня лицом к своей шее, в этот особенный для меня изгиб, я закрываю глаза и легко лижу его так, как ему нравится. Он такой большой, он любит так страстно, сражается так отчаянно. Я даю ему то, чего у него никогда не было, и он даже не догадывался, что ему это необходимо. Он боится надеяться ...

На следующий день я стою в стороне и смотрю, как он бьет тяжеленную грушу. Удар. Удар. Удар. Я выполняю некоторые упражнения на растяжку из йоги, когда чувствую явный удар внутри меня. Я перестаю дышать. Я чувствую это снова. Не двигаюсь, и чувствую это опять. Это не пузырек. У меня такое чувство, что кто-то внутри меня бьет кулаком так же, как и его папочка бьет эту тяжеленную грушу.

Мое сердце выпрыгивает, и стук отдается в моих ногах.

—  Ремингтон. Реми! Ремингтон чертов Тэйт!

Он раскачивается вокруг и останавливает качающуюся грушу одной рукой.

—  Почувствуй это! —  я снимаю его перчатку трясущимися руками, отбрасываю её в сторону и кладу его руку мне на живот. Мое сердце отстукивает бешеный ритм. Давай же, малыш...

Ремингтон хмурится, он в замешательстве. И тут ребенок бьет.

Он сужает глаза и прижимает свою руку к моему животу еще ближе, и поднимает взгляд на меня:

—  Это ...?