Сергенй Кусков - Рыцарь в алмазных доспехах. Принцесса и рыцарь

• Название: Рыцарь в алмазных доспехах. Принцесса и рыцарь
• Автор: Сергенй Кусков
• Жанр: Боевая фантастика

Дано: наследная принцесса - 1 штука. Информационная и техническая поддержка старших офицеров корпуса и руководства клана Веласкес - 1 штука. Теоретические познания технологии манипулирования - 1 комплект. И, наконец, мое природное обаяние.

Задача: охмурить её высочество инфанту, сделав возможным влияние на её поступки и решения в долгосрочной перспективе.

Осложняющие факторы...

...Практически всё. Проще перечислить, что НЕ осложняющий фактор.

И не важно, что по условиям задания я - парень из "трущоб". Не важно, что она считает меня ультралевым радикалом, антимонархистом. Гораздо хуже, что она почувствует любую фальшь, любую неискренность в свой адрес. Чтобы покорить её, она должна мне действительно нравиться - иначе никакая технология не сработает. Объяснять что-либо офицерам бесполезно, а на сердце...

А сердце раз за разом прокручивает перед глазами картинку танцующей Бэль, девочки-мода с белоснежными волосами, ее сестры и принцессы ненаследной.

---

- Слушаю?

Как-то грубо я. Невежливо. Но с другой стороны, дон Бернардо если и испытывает ко мне какие-то теплые чувства, тщательно их прячет, выставляя маску показного безразличия. Вон, даже Оливию взад-вперед гонял, когда надо было сообщение передать, не удосужился «спуститься» на мой уровень. Так что и ответ закономерен – мне не за что демонстрировать щенячий восторг от общения с ним.

- Она тебя хоть поблагодарила? – Вновь это холодное безразличие. В голосе только информативная составляющая. Что-то вроде: «Хуан, в Сан-Пауло сегодня был дождь?» Варианты ответа: «Да». «Нет». Означающие лишь довод до сведения, каковы сегодня были погодные условия в этом крупнейшем полисе Южной Америки.

Я пожал плечами.

- А должна была?

Он про себя хмыкнул.

- Думаю, стоило бы.

- Это вы так думаете. – И продолжил с жаром:

- Дон Бернардо, я пыль, червяк! Хорошо, что она меня выслушала, это уже достижение!

На сцене разыгрывался спектакль под названием: «Мы ничего не видим, не слышим и нам не интересно». Парни повысили тональность обсуждения, и по лицам было видно, изнывают от любопытства. Дон Бернардо не баловал их вниманием; то есть он зашел ко мне, и это выводило меня в их глазах на новый уровень. Вот только на какой – этот вопрос читался в каждом их слове и жесте.

- И вообще, дон Бернардо, я не нуждаюсь в «спасибах». Ни ее, ни ваших, - зло продолжил я. - Мне вообще от вас ничего не нужно. Ни от кого из вас. Да, я влез в это дерьмо, и буду работать, как ждет от меня королева, но это не значит, что буду позволять во благо ее целей топтать себя. И на любую попытку себя унизить отвечу ассиметрично.

- Тише, тише, герой! – в голосе собеседника зазвенела сталь, но я чувствовал, внутри он улыбнулся. Я ему нравился, как нравится эксцентричному человеку буйство вулкана, первозданная необузданная стихия. – Хорошо, что тебя никто не слышит. – Помолчал. – Хуан, это не игрушки. Лея говорила, объясняла, что на кону?

Я пожал плечами.

- Я это и так понимаю.

- Тогда в чем дело?

- В том… - Я почувствовал, что снова завожусь, и сделал все возможные усилия, чтобы удержаться. Сформулировал:

- В том, что я не буду вашей марионеткой. Не нужно за меня планировать каждую мелочь, каждую деталь. Я буду делать так, как МНЕ хочется, даже если вы посчитаете это неправильным.

- Ваши сценарии не сработают, - помолчав, продолжил я, пытаясь объективно донести позицию, а не выглядеть «яколой». – Просто не смогу реализовать их. Но смогу реализовать свой. И если сделаю в процессе какую-нибудь каку-бяку, кого-то как-то оскорблю, совершу не совсем этичный не всем нравящийся поступок… Я не буду оглядываться на вас. Просто сделаю это, и всё.

Дон Бернардо покачал головой.

- Начнем с того, что пока тебе позволяют делать всё, что хочешь. Не ограничивают…

- Ключевое слово «пока», дон Бернардо, - перебил я.

Старик вздохнул и… Согласился.

- Тут ты прав. Но должен понимать так же, что на человека, получившего карт-бланш, ложится огромная ответственность. Если провалишься, с тебя будет совершенно иной спрос. Сейчас можно обвинить в чем-то нас, меня и Лею, что не поняли, не подсказали, не подставили плечо… После же…

Я кивнул.

- Я рискну, дон Бернардо. – Повернул к нему голову и почувствовал, как глаза сверкнули. Внутри меня пылал огонь решимости, и в отличие от музыки, в успехе ЭТОГО мероприятия уверенность была. Это вам не октавы с ладами перебирать!

Из груди старика вырвался обреченный вздох.

- Я поговорю с крестницей. Надавлю. Но результат должен быть! – теперь глаза сверкнули у него.

- Будет. – Я еле сдержал улыбку.

- Помощь нужна? – потеплел его взгляд. Я задумался, пожал плечами.

- Если что понадобится – обращусь. Контакты нам, как понимаю, вы и без меня подстроите. А в остальном… Если что – зайду, - повторился я. - Надеюсь, примете меня, пустите в кабинет? Не уподобитесь высокомерной внучке?

Он мог и осадить, но я почувствовал внутри старика слабину. Дон Бернардо мог устроить этот разговор раньше, настроить рабочие отношения. «Снизойти». Но не сделал этого. А сделал только сейчас, когда я отдал песню его крестницы другой.

Хотя старика я не винил и не собирался. К нему, в отличие от ее высочества, я испытывал лишь чувство глубокого уважения. Он мог в моих глазах строить меня, сопляка, ставить на место. В силу возраста и жизненного опыта. Но маленькая богиня под эту категорию никак не подпадала.

* * *

Репетиция шла своим ходом. Вначале присутствие дона Бернардо, пересевшего на первый ряд и внимательно нас слушающего, напрягало. Но постепенно все расслабились – старик не вмешивался, только смотрел. Дело все так же не шло, но теперь, ввиду присутствия высокого гостя, орать друг на друга было некрасиво. Приходилось договариваться, упражняться в красноречии, что градус накала существенно убавило. Под конец даже начало что-то выходить. Не торт, но результат удовлетворил и Хана, и Карена, и даже Фудзи. Во всяком случае, в первом приближении.

- Разрешите? – Когда мы закончили и облегченно вздохнули, дон Бернардо поднялся на сцену. Мы уж было и забыли про него – за всё это время он не проронил ни звука.

Хан отдал ему гитару, старик быстро поколдовал в настройках и издал звук… Вот вроде бы тот же самый, но совершенно иной.

- Вы, детки, неправильно взялись за дело. Пытаетесь играть рок-н-ролл, прогнав его через призму нашего восприятия. Нашего времени, нашей культуры.

Карен попробовал что-то возразить, но дон Бернардо лишь слегка сощурился, и возражение застряло у него в горле.

- Хуан, знаешь это? – заиграл он, вновь поколдовав в точных настройках. Звук получился мелодичный, но скрипучий; звонкий, но грустный. Слегка трагичный, но в то же время какой-то жизнерадостный, обнадеживающий. И это та же самая гитара, которой все дни на моей памяти оперировал Хан!

- Знаю, - кивнул я.

- Тогда пой.

- Но…

- Никаких но! – Старик сверкнул глазами, и мой протест так же застрял в горле. И когда он зашел на второй круг, из меня полились слова, которые я старательно выводил, пытаясь не сфальшивить:

There's a lady who's sure
All that glitters is gold
And she's buying a stairway to heaven.
When she gets there she knows, if the stores are all closed
With a word she can get what she came for.
Ooh, ooh, and she's buying a stairway to heaven...[1]

Кивок. Все правильно, работай дальше. И я продолжил…

Нет, конечно, фальшивил – куда ж без этого. Я уже говорил, в том числе дону Бернардо, что это не мое. Но центром вселенной на эти десять минут стал не я, а он. Его гитара. Его пальцы, бегающие по ладам, выдающие ТАКОЕ, что пацаны, окружив его, пораскрывали рты и боялись произнести слово, дабы не спугнуть волшебный миг, повисший над сценой в этот момент. Потому, как после нескольких лирических куплетов начался соляк, и сеньор Ромеро наглядно продемонстрировал, что не зря дважды становился лучшим гитаристом планеты. А так же, что так просто это звание не дают; его надо заслужить, и для этого играть нужно… Как бог, не хуже!

После соляка, был мой черед «идти на повышение». Я не оробел, и вложил в голос всю энергию, на какую был способен. Но этого было мало – концовку я банально не вытягивал. Там требовался совершенно иной голос, повыше и посильнее моего. Хотя…

Нет, не моё. Но я честно пытался.

Всё. Гитара дона Бернардо смокла. И лишь спустя несколько долгих секунд парни очнулись, одновременно забросав старика кучей вопросов. Глаза их горели, и ручаюсь, теперь они готовы были продать душу дьяволу, но довести наш проект до ума. Тихонько сбежать уже не получится.

…Но я больше и не рвался. Я вдруг понял, что всё у нас наладится. Главное желание.

Конечно, это не просто так, помощь дона Бернардо. Это его аванс в наши с ним дальнейшие отношения. Таким незамысловатым образом он покупает меня, сажает «на иглу» - я больше не смогу жить, как прежде, как и пацаны. Звучит грустно, но на самом деле я не жалел – оно того стоило.

Старик вскинул руку. Парни моментально замолчали. Вторая его рука тем временем вновь подкрутила что-то в настройках, и гитара издала совершенно иной звук. Более жесткий, агрессивный, но всё ещё мелодичный.

- Эту вещь знаешь?

Я вновь кивнул. Ее мы с парнями не прогоняли, но слушал я много чего. В корпусе было достаточно для этого времени. И практически сразу вступил – проигрыш согласно моей памяти был небольшим.

One day in the year of the fox
Came a time remembered well
When the strong young man of the rising sun
Heard the tolling of the great black bell
One day in the year of the fox
When the bell began to ring
Meant the time had come
For one to go to the temple of the king[2]

Песня очень красивая, мелодичная, и старик, играя ее, аж зажмурился от удовольствия. И если бы не мой голос, который всё портил, было бы здорово, просто сногсшибательно! Но он не слышал меня, словно не замечал. И я старался не подвести, выкладывая всё, отмерянное природой.