Джоди Эллен Малпас - Одна обещанная ночь (ЛП)

• Название: Одна обещанная ночь (ЛП)
• Автор: Джоди Эллен Малпас
• Жанр: Эротика
• Год: 2015

   Ливи заметила его в ту же секунду, как он зашел в бистро. С ошеломляющей внешностью, способной остановить сердце, и таким пронизывающим взглядом голубых глаз, от которых она растерялась настолько, что оказалась практически не способна принять его заказ. Как только он вышел за дверь, она подумала, что никогда снова его не увидит. А потом она нашла записку, оставленную им на салфетке….с подписью М. Всё, чего он хотел - одна ночь, чтобы насладиться ею. Ни чувств, ни обязательств, ничего, кроме удовольствия.    Все защитные механизмы Ливи, строящиеся в течение всей её одинокой жизни, оказались под угрозой уничтожения этим сбивающим с толку мужчиной. Наглый, но при этом с отличными манерами. Джентльмен, но холодный. Страстный, но бесчувственный. Только влечение настолько велико, что Ливи не может винить его…или себя. Он пробуждает в Ливи что-то, глубокое, вызывающее привычку, что-то, о существовании чего она не подозревала – то, что, она боится, только он в силах удовлетворить.    Только вот она чувствует, что за спортивными машинами, дорогими костюмами, роскошными апартаментами, внутри ему больно. Чтобы заполучить его, тело и душу, ей придется бросить вызов его тёмным тайнам. Погружаться в его мир и ломать защиту становится её одержимостью – одержимостью, которая сможет разбить её сердце без права восстановления.

---

Я хмурюсь, глядя на него, но он хмурится тоже. Понятия не имею, почему. Он изучает бутылку, потом бокалы и в абсолютном раздражении подходит и забирает из моих рук. Я чертовски напугана, наблюдая за тем, как он несет все это обратно к шкафчику, кладет бутылку в корзину, а стаканы ставит в шкафчик. Я же видела этикетку. Там говорилось «Кьянти», и может, я не специалист в винах, но это точно были бокалы для вин.

Хмурюсь еще сильнее, когда вижу, как он из того же шкафчика достает другие бокалы, потом берет корзинку с вином и возвращается.

– Ты собираешься сесть? – спрашивает он, подводя меня к столу, как только касается меня.

Отвечаю ему тем, что сажусь на стул, а дальше наблюдаю, как он ставит бокалы точно с правой стороны над ножами. Потом он опускает между нами корзинку с вином. Недовольный окончательным расположением предметов, он передвигает их все, прежде чем взять бутылку вина и налить немного в мой бокал.

– Что я сделала? – спрашиваю, по-прежнему хмурясь.

– Кьянти принято оставлять в плетении, – он наливает и себе немного. – И бокалы, которые ты взяла, предназначены для белого вина.

Смотря на бокалы, теперь наполовину заполненные красным вином, хмурюсь еще сильнее.

– Это важно?

Он смотрит на меня в абсолютном шоке, немного раскрыв свой потрясающий рот.

– Да, конечно, это важно. Бокалы для красного вина шире, потому что больший доступ кислорода помогает глубже и более многогранно раскрыть привкус красного вина, – он делает глоток и задерживает вино во рту несколько секунд. Я уже почти жду, что он его выплюнет, но нет. Он глотает и продолжает. – Ширина поверхности увеличивает доступ кислорода, а глубина бокала одновременно открывает большее количество красного вина.

У меня нет слов, и я чувствую себя еще более невежественной и запуганной.

– Я знала это, – бормочу, поднимая свой бокал. – Ну и хитрая же ты задница.

Он сдерживает улыбку, и мне это известно. Хотела бы я, чтобы он дал послабление своему совершенству и чопорным манерам, которые особенно сильно проявляются за обеденным столом, и дарил мне эту сногсшибательную улыбку.

– Я хитрая задница, потому что ценю красивые вещи? – он поднимает свои идеальные брови, беря при этом идеальный бокал с идеальным вином, и делает идеально неспешный и многообещающий глоток этим идеальным ртом.

– Ценишь или зациклен на них? – произношу это слово, потому что, если и есть в Миллере Харте хоть что-то, что меня беспокоит, так это то, что он одержим и зациклен на большинстве вещей в своей жизни. И надеюсь, что одна из таких вещей я.

– Я больше склоняюсь к «ценю».

– Я больше склоняюсь к «зациклен».

Он опускает голову, веселясь.

– Ты говоришь загадками, сладкая девочка?

– Ты умеешь их отгадывать?

– Мастер, – произносит он низко, облизывая губы, заставляя меня ерзать на стуле. – Я разгадал тебя, – он указывает на меня бокалом. – И покорил тебя.

Не могу поспорить: покорил, так что я наклоняюсь и беру брускетту.

– Выглядит вкусно.

– Согласен, – говорит Миллер, беря одну для себя. Вгрызаюсь с удовлетворенным мурлыканьем, быстро замечая, что на меня снова смотрят с неодобрением. Перестаю жевать, пытаясь понять, что сделала теперь. Вскоре я выясняю. Он берет нож и вилку и до глупого медленно разрезает на кусочки, прежде чем медленно взять с вилки кусочек, и аккуратно кладет приборы. Он жует, смотря на меня, вспыхнувшую от смущения. Мне нужно взять пару уроков по этикету.

– Я тебя раздражаю? – спрашиваю, откладывая брускетту и следуя его примеру.

– Раздражаешь меня?

– Да.

– Ничего подобного, Ливи. За исключением тех моментов, когда ты бываешь немного бесшабашной, – он смотрит на меня неодобрительно, что я решаю проигнорировать. – Ты меня очаровываешь.

– Своей посредственностью? – спрашиваю тихо.

– Ты не посредственная.

– Нет, ты прав. Ты сноб… – быстро замолкаю, когда он удивленно кашляет. – Иногда, – добавляю я. Мой прекрасный мужчина под маской в основном джентльмена, за исключением моментов, когда ведет себя, как высокомерный придурок.

– Не думаю, что хорошие манеры можно классифицировать как снобизм.

– Это больше, чем хорошие манеры, Миллер, – говорю, сопротивляясь желанию поставить на стол локти. – Хотя, мне это вполне даже нравится.

– Как я уже говорил, Ливи, прими меня таким, какой я есть.

– Принимаю.

– Как и я тебя.

Я замыкаюсь, немного задетая его замечанием. Он имеет в виду, что принимает мое постыдное прошлое и отсутствие манер, вот что он имеет в виду: я принимаю его – отчасти джентльмена с очаровательной манией делать все в своей жизни идеальным, в то время, как он принимает меня – беспечную шлюху, которая не в силах отличить бокал для белого вина от бокала для красного. Хотя он прав, я рада, что он меня принимает, но ему не нужно напоминать мне о моих недостатках.

– Слишком много думаешь, Ливи, – говорит он тихо, вырывая меня из размышлений.

– Прости. Я просто не понимаю…

– Ты ведешь себя нелепо.

– Не думаю…

– Прекрати! – кричит он, одновременно передвигая недавно поставленный бокал вина. – Просто прими то, что происходит, как я и сказал, так будет, – осторожно отодвигаюсь на стуле, оставаясь тихой. – Я уже говорил тебе, что, может, и не всегда понимаю, но это происходит, и ни я, ни ты не можем или не должны что-то с этим делать. – Он хватает свой бокал, отчего предыдущие его действия становятся абсолютно бессмысленными, и пьет яростно – не отпивает, он не смакует вкус, просто пьет.

Он на самом деле в ярости.

– Черт! – шипит Миллер, с силой ставя бокал и хватаясь за голову. – Ливи, я… – он вздыхает и отодвигает стул, протягивая ко мне руки. – Пожалуйста, иди сюда.

Я тоже вздыхаю, выхожу из-за стола, непонимающе качая головой, подхожу к нему, быстро забираюсь к нему на руки и позволяю ему извиниться его способом.

– Прости, – шепчет он, целуя мои волосы. – Меня выбивает из колеи, когда ты говоришь вот так, как будто ты не достойна. Это я недостойный.

– Неправда, – говорю, отстранившись так, чтобы можно было видеть его потрясающее лицо. А оно действительно прекрасно: сильные черты и сияющий взгляд синих глаз. Потянувшись, беру локон волос Миллера и осторожно зажимаю между пальцами.

– Мы придем к соглашению не соглашаться, – он прижимается ртом к моему и возобновляет свои извинения неспешным танцем наших языков. Все снова встает на свои места, только вспышки раздражительности, о которых он меня предупреждал, заботят меня. Он всегда дичает моментально, и я со всей ясностью вижу, как он старается с этим совладать.

После основательных извинений, он разворачивает меня на своих коленях и кормит брускеттой, потом берет себе. Мы едим в уютной тишине, но я немного озадачена тем, что застольные манеры Миллера допускают меня на его коленях, но не допускают неточного местоположения бутылки вина.

Все спокойно и прекрасно до тех пор, пока звонок его iPhone не разрушает наш мирный ужин, настойчиво трезвоня откуда-то сзади меня.

– Извини, – говорит он, поднимая меня со своих коленей, и подходит к этажерке у холодильника. Я определенно вижу раздраженный взгляд, когда он смотрит на экран, прежде чем ответить. – Миллер Харт, – он уходит из кухни, оставляя меня откинувшейся на спинку стула. – Нет проблем, – заверяет он кого-то на другой стороне линии, его обнаженная спина исчезает из виду.

Пользуюсь возможностью, пока его нет, и из-за стола изучаю обстановку, снова пытаясь выяснить, есть ли теория его сумасшествия. Тянусь и поднимаю блюдо, глупо интересуясь, есть ли там какая-то отметка, куда ставить. Конечно, ее нет, только это не останавливает меня, и я поднимаю тарелки, проверяя и под ними тоже. Ничего. Улыбаясь, я прихожу к простому умозаключению, что есть пометки для всего, но только Миллер может их видеть. Потом я беру свой бокал красного вина и подношу его к носу, прежде чем осторожно пригубить.

Все мое внимание направлено на Миллера, когда он возвращается на кухню и кладет телефон на его место на стыковочной полке.

– Это был менеджер «Айс»13.

– Менеджер?

– Да, Тони. Он занимается делами в мое отсутствие.

– Оу.

– У меня интервью завтра. Он просто подтвердил время.

– Интервью для газеты?

– Да, об открытии нового закрытого клуба в Лондоне, – он принимается загружать посудомоечную машину. – Завтра в шесть вечера. Хочешь пойти со мной?

Душа поднимается на немыслимую высоту.

– Я думала, ты не смешиваешь бизнес с удовольствием, – я поигрываю бровью, глядя на него, и он поигрывает в ответ, заставляя меня усмехнуться.

– Хочешь пойти? – повторяет он.

Теперь я уже открыто улыбаюсь: