Джеймс Джонс - Отныне и вовек

• Название: Отныне и вовек
• Автор: Джеймс Джонс
• Издательство: Радуга
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1986

В центре широко популярного романа одного из крупнейших американских писателей Джеймса Джонса — трагическая судьба солдата, вступившего в конфликт с бездушной военной машиной США.В романе дана широкая панорама действительности США 40-х годов. Роман глубоко психологичен и пронизан антимилитаристским пафосом.

---

— Всё, — сказал он. — Поехали. Теперь мне должно везти, я поколдовал. Все лучше, чем быть негром, — добавил он, ласково погладив свой большой нос, и начал сдавать. — Чиолли, а кому стукнуло в голову обозвать тебя Кларком? Ты, Чиолли, предал весь итальянский народ. Сноб паршивый.

— Тьфу! — Кларк не сумел, как Маджио, сохранить серьезное лицо и прыснул. — Я тут при чем, если в бюро иммиграции не могли правильно написать Чиолли?

— Кончай треп, Анджело, — сказал Пруит. — Собрался выигрывать, сдавай.

— Мне бы сначала отыграться, — бодро ответил Маджио. — Ты же итальяшка, Чиолли. Грязный носатый итальяшка. Знать тебя не знаю. Ставьте денежки.

— Ставлю пять. — Энди бросил на одеяло пять центов.

Кларк попытался напустить на себя свирепый вид и смешно сощурил свои большие оленьи глаза:

— Я парень крутой, Анджело. Ты со мной не связывайся, от тебя мокрое место останется. Не веришь, спроси Пруита.

Маджио повернулся к Энди:

— На пятачках не разбогатеешь. Удваиваю. — Он швырнул десять центов. — А что, Пру, Чиолли и вправду парень крутой?

— Играю, — сказал Пруит. — Конечно, крутой, Он бьет, так уж бьет. Ведь это я учу его мужественному искусству самообороны. — Он посмотрел на карту, сданную ему «в закрытую». Губы Сэла растянулись в счастливую улыбку.

— Тогда другой разговор, — сказал Маджио. — Больше не буду, — бросил он Кларку. — Так, так, теперь твое слово, еврейчик. Перед тобой поставили десять. Играешь?

— Играю, — сказал рядовой Джулиус Зусман, который неуклонно проигрывал кон за коном. — А зачем, непонятно. Где тебя учили сдавать людям такое дерьмо?

— Я прошел школу в Бруклине, и если бы ты хоть раз выбрался из своего Бронкса подышать воздухом, ты бы давно обо мне услышал. Я — великий крупье!

— Ставлю пять, — скривился Зусман. — Ты, Анджело, кандидат в психушку, вот ты кто. Настоящий буйнопомешанный. Самое тебе место на сверхсрочной.

— Поговори у меня. Как засверхсрочу тебе сейчас в глаз! — Маджио взглянул на свою «закрытую» карту. — До получки еще две недели. Ох, Гонолулу, шарахну ж я тебя! Берегитесь, бордели, Маджио идет! — Он взял колоду в руки. — Последняя сдача.

— Ха, — бросил Зусман. — Дать тебе хорошую бабу, а потом прокатить на моем мотоцикле, и ты — покойник.

— Вы его только послушайте! — Маджио обвел глазами игроков. — Дон Жуан с пляжа Ваикики! При мотоцикле и гитаре-однострунке! Последняя сдача, — повторил он. — Сдаем, раздаем, поддаем.

— Сдавай же, — сказал Пруит.

— Шеф велел сдавать. — Анджело быстро и ловко раздавал карты, его тонкая рука нервно подрагивала, выплескивая заключенную в нем энергию. — Друзья мои, я твердо решил выиграть. Ого! У Энди уже два валета. Матерь божья! Закрою глаза, чтоб не видеть. Два валета! Ставьте денежки.

— Это укелеле называется, — объяснил Зусман. — Такой местный инструмент, гавайская гитара. На нее бабы здорово клюют. Мне больше ничего и не надо. А на мотоцикл девки вообще косяками ко мне плывут. Вы всей ротой карманы выверните — на ваши деньги столько не купишь.

— Чего ж ты еще три струны не натянешь? — спросил Маджио. — Играть-то все равно не умеешь.

— А мне играть и не надо. Это же так, для понта.

Маджио задумчиво уставился на свою «закрытую».

— Играть на вшивой однострунке, купить в рассрочку мотоцикл — и все это, чтобы заманивать баб? Да если я доживу до такого, уж лучше буду платить в борделе три доллара в кассу.

— Ты и сейчас их в кассу платишь, — запальчиво сказал Зусман, дороживший своим мотоциклом больше всего на свете.

— Вот я и говорю, — с досадой откликнулся Маджио. — Играю. Энди, твои два — уравниваю. Итого четыре, Риди. Играешь?

— Ну вас к бесу, — сказал шестой игрок, рядовой Ридел Трэдвелл, родом из южной Пенсильвании. Он не выиграл еще ни разу. Бочка с жиром, из которой росли руки, ноги и голова Трэдвелла, колыхнулась в ленивом вздохе. Риди открыл свои карты и кинул их на одеяло. Его круглое лицо лениво расплылось в улыбке, обманчиво скрывающей исполинскую силу, которая таилась под толстым слоем жира. Рядом с нервным, юрким Маджио он был похож на толстого бронзового Будду. — Вы, ребята, меня раздели. Не мое это дело — играть с такими шулерами.

— Брось, — сказал Маджио. — У тебя еще целых двадцать центов, а мне только начало везти.

— Иди к черту. — Трэдвелл встал. — Двадцать центов — это две кружки пива. Я их тебе дарить не собираюсь, сам выпью. Нет, не умею играть в покер, хоть тресни!

— Факт, — согласился Маджио. — Ты у нас только одно умеешь — таскать на себе эту дуру АВБ[23], чтобы потом вместо тебя палил какой-нибудь сержантик.

— Ладно, не будем. — Риди Трэдвелл поднялся на ноги и автоматически выбыл из кружка игроков. Еще минуту понаблюдав за игрой, он неторопливо вышел из уборной, ничуть не огорченный проигрышем — выиграй он десять долларов, настроение у него было бы не лучше и не хуже.

— Ну и тип! — покачал головой Маджио. — Мне даже было противно брать его деньги. Но я себя заставил. В этой роте, кроме меня и Пруита, все с приветом. А иногда я и насчет Пруита сомневаюсь. Ладно, — повернулся он к Энди, — что ты решил?

— А что у тебя здесь? — Энди тянул время, угрюмо разглядывая карты Маджио.

— Сам не видишь? Четыре трефы на «вскрышке», одна в загашнике. Чистая масть.

— А если ты блефуешь?

— Ставь деньги, узнаешь. Вот все, что могу посоветовать.

— Ты на последней сдаче не плюсовал, — угрюмо заметил Энди. — Хочешь меня вытрясти.

— Пятая трефа ко мне не в тот раз пришла, — сказал Маджио. — Хватит телиться. Играешь?

Энди насупленно поглядел на пару своих валетов, потом — на третьего, которого получил «в закрытую».

— Играю, — сказал он. — Что мне еще остается? Но с последней картой ты смухлевал, — укорил он Анджело.

— И не собирался, — возразил тот. — Четыре трефы, ты же сам видел. А не видел, я не виноват.

— Играю, — заявил Энди.

— Говори деньгами, — ехидно напомнил Маджио.

Энди неохотно выложил двадцать пять центов.

— А ты что скажешь, Пру? — улыбнулся Маджио.

— Придется играть, — сказал Пруит, пристально вглядываясь в лицо Энди. — У меня карта не фонтан, но, если у него только пара, я его накрою. — И он бросил мелочь на одеяло.

— Смотрите и скорбите! — Анджело прыснул и торжественно открыл свою пятую трефу. Потом протянул руку, сгреб деньги в пригоршню, растопырил пальцы и, когда мелочь посыпалась сквозь них, довольно захихикал, как старый скряга. — Если хочешь остаться в плюсе, теперь лучше пасуй, — посоветовал он Пруиту. — Потому что я потер свой волшебный носик и мне сейчас попрет.

— Это ненадолго. — Пруит в последний раз затянулся сигаретой и щелчком послал окурок под унитаз.

— Эй, ты что? — вскрикнул Маджио. — А чинарик? Чинарик! Капиталист нашелся! — Он вскочил на ноги, поднял окурок из-под унитаза и с наслаждением затянулся. — Играем дальше, — заявил он. — Риди выбыл, сдаешь ты, Энди… Сигарета-то не ахти, — сказал он, усаживаясь на одеяло. — Я, между прочим, работал на складе «Гимбела», и мне хоть приличные сигареты перепадали. А как ты куришь?! Ты же их закусываешь. И слюнявишь. Нет, Пру, ты не солдат.

— Дай затянуться, — попросил Кларк, — разочек, а?

— Господи, — вздохнул Маджио. — Конец месяца, до получки две недели, а ему — затянуться! Я этот чинарик сам еле спас. Не приставай. — Он протянул Кларку крохотный окурок, пока Энди сдавал по второму кругу «в открытую». Кларк осторожно взял окурок, впился в него губами, обжигая пальцы, потом бросил в унитаз.

— Значит, ты мне не веришь, Пруит, — сказал Маджио. — Не веришь, что я оттяпаю твои денежки? А у меня туз, я удваиваю.

— Вот ведь черт! — вздохнул Пруит.

— Сам виноват. Я тебя предупреждал.

Энди сдал следующий круг, и туз Маджио по-прежнему оставался самой сильной картой. Ему везло весь кон, и он его выиграл. И следующий — тоже, потом еще два подряд. Энергия, брызжущая из тщедушного, костлявого итальянца, казалось, притягивала к нему нужные карты и отводила их от других игроков.

— Ну, ребятки, мне поперло, — сказал Маджио. — Пошла пруха, нутром чую. Кинь сигаретку, Пруит, — униженно попросил он. — Что тебе один паршивый гвоздик? Будь человеком. Курить охота — умираю!

Усмехнувшись, Пруит неохотно вытащил почти пустую пачку.

— Сначала мои деньги прикарманивает, а теперь ему еще и сигарету подавай. Я эту пачку в долг купил.

— Купишь еще. У тебя же сейчас есть деньги, жмот.

— Сам себе покупай. Каждому дай по сигарете — да я лучше в карты играть не буду. Так и быть, по одной на двоих, — ухмыльнулся он. — Но больше ни на что не рассчитывайте.

Он вынул из тощей пачки две сигареты, одну дал Маджио и Зусману, вторую — Энди и Сэлу, потом достал еще одну, для себя, и закурил. Остальные курили парами, передавая сигарету друг другу после каждой затяжки. Игра продолжалась, Анджело все выигрывал.