Юрий Тупицын - На восходе солнца

• Название: На восходе солнца
• Автор: Юрий Тупицын
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Я был вынужден. Нельзя рисковать, когда кругом изменники.

- Что ты мелешь, Юст?

- На этой планете все изменники, - убежденно пробормотал он, - и я изменник, и Нил - изменник. Но самый большой изменник - Родин. Ничего! Я крепко привязал его, не вырвется! Надо было бы убить, но это трудно.

Штанге тяжело вздохнул и повторил:

- Это очень трудно - убивать своих друзей.

Клим смотрел на него с жалостью и некоторым страхом. Неужели командир "Ладоги" сошел с ума?

Штанге поднял на Клима мутные глаза и засмеялся:

- У тебя же скафандр разгерметизирован. Теперь ты тоже изменник!

Неожиданно его взгляд посветлел, в глубине зрачков метнулось беспокойство.

- Ты что, - зашипел он, с силой хватая Клима за руку, - с ума сошел? Ты тоже хочешь стать рабом и изменником?

И заорал бешено:

- Немедленно загерметизируйся!

Почти машинально Клим выполнил эту неистовую команду. Штанге с удовлетворением проследил за тем, как закрылось забрало шлема штурмана. Взгляд его опять помутнел.

- Только в скафандре, - бормотал он, точно в бреду, - в скафандре - и никак иначе.

И не то засмеялся, не то заплакал.

- Но ведь уже поздно, - теперь совсем непонятно бормотал он, - поздно, поздно! Я знаю это по себе. Несколько секунд - и все кончено.

Он поднял на Клима ненавидящие глаза:

- Как ты смел? Как ты смел разгерметизироваться?! Ты теперь раб, понимаешь? Жалкий мезойский раб!

Он огляделся вокруг.

- Все вы рабы и изменники! А что будет с Землей? Не позволю!

Штанге вскочил на ноги, яростно ударил кулаком по нейтридной броне, размозжив себе пальцы, опрокинул Клима, который хотел его удержать, на спину и с дикой энергией бросился бежать.

- Юст, успокойся! - кричал ему вслед Клим, поднявшись на колени.

И вдруг умолк. Он понял, куда бежит безумный командир "Ладоги" - каждый шаг приближал Юстинаса к униходу. Мгновенно, словно глубокой ночью при вспышке молнии, Клим увидел и ощутил до деталей безвыходность этой нелепой и страшной ситуации. Могучая боевая машина во власти безумца! А Иван, Алексей, Родин и "Торнадо"?

Клим колебался не больше секунды - слишком многое было поставлено на карту. Заметно побледнев, он выхватил лучевой пистолет, навел на спину Штанге. В то же время тяжелый удар обрушился на его руку. Лучевой импульс ударил в песок, вспыхнуло голубое пламя, песок закипел.

- Ты с ума сошел! - кричал Нил Гор, вырывая пистолет из рук штурмана. Клим не сопротивлялся, да и поздно было. Штанге вскочил в униход и захлопнул за собой дверцу.

- Нельзя стрелять из пистолета в живых людей, - укоризненно сказал Гор и, размахнувшись, забросил пистолет далеко в кусты.

Клим ничего ему не ответил. Он не спускал глаз с унихода. Вот машина загудела, дрогнула и, поднимая клубы песка и пыли, стрелой взвилась в небо, взяв курс на плато, где стоял "Торнадо".

Клим поднялся с колен и благодарно произнес:

- Ты молодец, Нил. Вряд ли я простил бы себе убийство человека, пусть даже безумного.

В ответ послышался тихий, хриплый смех. Клим круто обернулся и похолодел. Нил Гор сидел, покачиваясь из стороны в сторону, пересыпая песок из одной ладони в другую, и бессмысленно смеялся.

- Нил! - окликнул планетолога Клим. И так как тот молчал, он подошел и тронул его за плечо.

- Чему ты смеешься, Нил?

Планетолог поднял на него пустые, улыбающиеся глаза, несколько секунд внимательно рассматривал его, а потом посерьезнел и пожаловался:

- Голоса!

- Голоса? Какие голоса?

- Разные.

Гор огляделся вокруг и доверительно сообщил:

- То их слышно, а то нет. Говорят, говорят, а что говорят - не поймешь. Разные голоса! Свой я тоже иногда слышу. И даже голос жены.

Склонив голову набок, он жалобно заглянул в самые глаза Клима:

- Она умерла, моя жена. Три года назад умерла, а я ее слышу. Как же это так? Не пойму, никак не пойму этого. Умерла... а говорит!

В глазах его отразилась безмерная тоска, он заплакал.

- Галя, Галя! Как же это так! Как же ты? Не надо об этом, не надо! Все равно не поможешь. Ты ведь умерла, я знаю. Я сам видел, как ты умирала. А... может быть, и я умер?

И вдруг с облегчением захихикал:

- Нет, я не умер! Нет! Это все неправда.

Клим смотрел на него неотрывно. Он понял до конца слова Штанге: "Ты теперь раб, понимаешь? Раб, раб, раб!" Вот какая судьба ему уготовлена? Судьба буйно помешанного Штанге или тихого идиота Гора. А Штанге полетел в сторону "Торнадо", и никто не знает, что он безумен. Нет, Клим может умереть, сойти с ума, но предупредить своих друзей он обязан...

Непонятная страшная сила сдавила его до боли в костях. Так ничего и не поняв, Клим машинальным движением подбородка включил амортизатор, а когда скафандр раздулся, преодолев силу сжатия, он перевел дыхание. Посмотрев вниз, штурман увидел, как Нил Гор с выражением панического ужаса на лице, то и дело оглядываясь, удирал со всех ног. На груди Клима лежала громадная, бурая, покрытая крупными бородавками лапа, похожая на уродливо разросшуюся руку. На лицо ему падала тень. Он поднял голову и увидел нависшую над собой лошадиную морду игуанодона.

Клим воспринял это без особого удивления. Если игуанодоны строят здания, то почему бы им не хватать людей и не тащить их куда-то? Конечно, Клим оказался непростительным ротозеем, но, пока на нем нейтридный скафандр, ящер бессилен причинить ему вред. Игуанодон шагал прямо по кустарнику, легко приминая его ногами-тумбами, как самую обыкновенную траву. Клима мягко покачивало влево-вправо, вправо-влево. И весь этот чужой мир с мутным небом, кирпичным солнцем, красноватым песком и серым кустарником лениво покачивался перед глазами. Когда Клим закрыл глаза, ему показалось, что он плывет в лодке, качающейся на волнах. Но громадная бурая лапа на груди, равнодушная лошадиная морда над головой были реальностью. Все так чувственно, так осязаемо и так нелепо. Клим никак не мог заставить себя поверить в происходящее. То ли сон, то ли явь. Клим Ждан в объятиях динозавра! Только один раз! Спешите видеть! Он ничуть бы не удивился, если бы его потрясли за плечо и флегматичный голос Кронина проговорил: "Просыпайся, Клим! Ну-ну, я понимаю, что смотреть сны занятие интересное, но вахта есть вахта". А может быть, и не было ни Алексея Кронина, ни Ивана Лобова, ни "Торнадо", ни даже его, штурмана Клима Ждана? Был только двухэтажный белый-белый домик на берегу теплого моря, большой сад, в котором росли огромные, удивительно вкусные яблоки, и жил там загорелый, крепкий мальчуган, мечтавший о подвигах и часто видевший дивные космические сны.

Клим услышал, что его окликают по имени. Конечно, это сон, и нет никакого смысла ему противиться. Какие там ящеры! Но голос, окликавший его, становился все громче и настойчивее.

- Клим, отвечай. Нахожусь над городом, тебя не вижу. Отвечай.

Нет, это не сон. Это Лобов зовет его! Иван сейчас над городом, он ищет и никак не может найти его.

- Иван, я здесь! - закричал Клим. - Я здесь, меня держит игуанодон! Иван!

Волнение перехватило ему горло, и он замолчал, весь превратившись в ожидание. Но Лобов словно и не слышал его.

- Клим, я над городом. Тебя не вижу, отвечай! - устало повторил он.

- Иван! - снова закричал Клим и осекся. Он вспомнил, что надо включить передатчик, иначе Лобов не услышит его. Надо освободить хотя бы одну руку!

Клим задергался, забился в объятиях равнодушного гиганта. Он напрягся в последнем неимоверном усилии, которое удесятерялось амортизаторами скафандра. Лапы игуанодона подались, но, почувствовав, что жертва может ускользнуть, ящер тоже поднапряг силы, и Клим бессильно обвис.

- Эх, Иван, - прошептал он и уронил голову.

- Клим, тебя не вижу, отвечай! - постепенно затихая, звучал голос Лобова.

Отчаяние Клима уступило место бессильному равнодушию. Он будто засыпал, но мысли его вертелись с сумасшедшей скоростью, образуя пестрый хоровод, порождавший неземные, неведомые доселе диковинные образы.

Клим увидел перед собой приземистое здание с маленькими, похожими на иллюминаторы окнами. Игуанодон подошел к зданию вплотную, остановился перед узкой массивной дверью и осторожно опустил Клима на землю. Это нисколько не удивило Клима. Он уже знал, что именно так и только так должен поступить этот ящер.

Издав короткий хриплый рев, игуанодон повернулся и, переваливаясь с боку на бок, зашагал по направлению к кустарнику. Клим проводил его равнодушным взглядом и повернулся лицом к двери. Теперь она была приоткрыта, а на пороге, свободно выпрямившись, стояло изящное, гибкое, почти бесплечее существо. Его глаза со щелевидными зрачками пристально смотрели на Клима.

12

На "Ладоге" никаких изменений не произошло. Родин спал спокойным, здоровым сном, только одеяло, которым его заботливо укрыл Лобов, было скомкано и свисало на пол. Командир "Торнадо" облегченно вздохнул и, поймав себя на этом, усмехнулся. Казалось бы, что может случиться в непробиваемом, надежно запертом корабле, а вот на тебе - Лобов и удивился и обрадовался, что все в порядке. Сказывалась непрерывная цепь неожиданностей и постоянное нервное напряжение. Долго так не выдержишь, нужно предельно форсировать поиск.