Зоя Туманова - Верните мне боль

• Название: Верните мне боль
• Автор: Зоя Туманова
• Жанр: Научная Фантастика

---

Туманова Зоя Верните мне боль

Зоя Туманова

Верните мне боль

- Извелась ты, - сказала Ида.

Не стоило развивать эту тему, и я поскорее внесла ясность:

- У врачей - была, была; спецкарточка отправлена в Центр питания, скоро все будет в норме!

Она отступилась, начала рассказывать о своих учениках - Ида преподает химию в Первой ступени познания.

- ...знаешь, прелюбопытнейший народ. Совершенно непредсказуемые - в делах и мыслях. Одна, знаешь, такая долговязенькая, до мозга костей отличница, вчера вдруг выскакивает: "Мы уже много по химии знаем, что из чего состоит, а вот из чего состоит любовь?"

Если человек хочет вас развеселить, надо хотя бы улыбнуться. Я и улыбнулась.

...Из чего состоит любовь? Наверное, из счастья и боли - для большинства смертных. Иным, должно быть, достается сплошное счастье, утомительное, как вечно безоблачное небо.

На мою долю выпала одна боль.

Из нашего Института в состав экспедиции включили двоих - Вадима Чистякова и Евгения Лобина. Отвергнутые кандидаты утешились довольно скоро: в конце концов, все, собранное в экспедиции, к нам в Институт и вернется. "Для углубленного изучения", - подчеркивали некоторые.

- Я могла не наигрывать оптимизма: никто не знал, что и мне пришел официальный ответ на безупречной пластобумаге. "Комиссия рассмотрела... особые требования... вынуждены отклонить Вашу просьбу..." - и все в этом роде, вежливо и непререкаемо.

Оставалось одно - разузнать о сроках.

Вадька на осторожный вопрос отозвался с энтузиазмом: "Какие сроки? Пять лет? Бери выше. Да там одних подводных раскопок - на десять!"

- Сроки? Определят обстоятельства, - сказал Лобин. - Но вряд ли вернемся скоро. Там ведь время работает не на нас: район тектонического разлома. Землетрясение открыло нам подводный город. А если будет еще одно - и заберет все назад, безвозвратно?

Кажется, он даже побледнел - от одной мысли об этом.

- Ты доволен, что едешь?

- Доволен? Не то слово. Видишь ли, для меня все это очень важно. Памятники материальной культуры заставляют говорить молчащие века, восстанавливают потерянные звенья - те, что разрывало время, мощь стихий и разгул варварства. Я многого жду от этого города. Пройти сквозь пласты тысячелетий - и прикоснуться к тайне. Ну, да ты сама понимаешь!

...Да, я понимала. Именно в этот момент поняла, как все это будет. Тогда, после. Пройти по коридору, заглянуть в дверь - а Жени нет. И через месяц - нет. И через годы - нет.

...Он еще рассказывал что-то, тихо, - серьезный, как всегда. Я не слышала, оглушенная болью. С ней, тупо безжалостной, мы знакомы уже давно.

Нет, не в первые дни. Тогда все было светло, словно мне подарили чудесный подарок, от встречи к встрече радость нарастала каким-то солнечным арпеджио...

По просьбе Лобина я сделала реферат для их отдела: "Образы материального мира в древнегреческом эпосе". Он просмотрел при мне, поднял засветившиеся глаза: "Умничка!" Обнял за плечи и меня, и Анельку, проходившую мимо, воскликнул с таким искренним воодушевлением: "Славные у нас в Институте девушки!"

Как они резанули, эти ласковые слова!

Значит, я лишь одна из славных. Для него - единственного... Не обобщающегося ни с кем.

Пошла я к себе в отдел, включила магнитный замок, зажгла На двери табличку: "Сотрудник отсутствует" и выревелась запросто, по-бабьи, да так, что даже от себя и не ожидала...

Это было в первый раз. Потом - еще и еще. Не уставал человек подтверждать, что я для него добрый товарищ, соратница в общем деле. И все-таки надежда упорствовала, не сдавалась. И были дни, отмеченные светом, - встречи деловые, встречи случайные, общие заботы и успехи, институтские авралы, которые вытягивали вместе, все более долгие разговоры. Кажется, вот-вот и приоткроется мне заветная тихая глубь чужой, родной, драгоценной души...

Теперь впереди было одно - день отъезда.

...Я прощалась с ним на Зеленом кольце.

Листопад в нашем городском лесу - что о нем сказать? Старинная фразеология донесла до нас "золотую осень", но что там золото!

В немыслимом буйстве и непостижимой гармонии смешиваются, перемежаются медь и бронза, охра и сиена; вспыхивает радостная лимонная желтизна, сквозит янтарь. Кострами горят кустарники, а шпалеры винограда перебивают все таким неистовым багрянцем, что невольно вспомнишь раскаленные, во все небо, закаты в пустыне.

И все это живет, шевелится, мерцает, тронутое ветром; звоном, шорохом, шуршаньем полнится воздух...

Мы сидели в альпинарии, на огромных валунах, я - выше, он - ниже. Вот, наконец, у моих колен эта голова, можно коснуться волос рукой...

Можно, но нельзя; чтоб не думать об этом, я спросила:

- Зачем осени такая праздничность красок? В природе все оправдано, объяснимо, а это?

Он повернул голову, взглянул, чуть улыбаясь. Не ответил - но что-то во мне было расковано этой улыбкой. И я заговорила...

Созналась, что тоже подавала заявление. Просила выяснить, - там, на месте, будет виднее, - пусть работать не по специальности, нужен же будет вспомогательный состав? Я бы делала все. Лишь бы взяли...

Покачал головой: вряд ли. Для вспомогательного состава люди найдутся, это не проблема. Да и зачем - разве мне плохо здесь, в Институте? Где микрофильмотека, лучшая в регионе?

И тогда я сказала, что мне будет плохо без него. Сказала, кем он был для меня, - другом и наставником, примером и опорой. Светом жизни. Единственным...

А он...

И тут столь отчетливо обрисованная картина тускнела, смазывалась. Я начинала воображать все сначала: вот подошла, вот сказала: "Пойдем побродим по Зеленому кольцу, на прощанье!"

...Так все и было. Подошла. Сказала. Женя ответил:

- Раюшка, дорогая! Какие прогулки? Отчеты сдавать надо? Снаряжение закупать надо? А справочный аппарат подготовить? Мы с Вадимом и спим и едим на бегу! И не волнуйся ты насчет прощанья. Шеф дал указание - будет прощальный обед в кафе "Синтез", вот как у нас!

...И был прощальный обед - по большому счету, в наимоднейшем кафе.

Звяканье посуды, торжественно-приподнятая, чуточку хмельная атмосфера. Разговоры - застольные, на полтона выше обычных.

- Браты-кандидаты, а кафе-то и вправду "синтез"; устремленность в прогресс плюс великолепная традиционность! Поглядите: фонтаны - с лазерной подсветкой, а пол какой - настоящий наборный паркет! Амарант! Палисандровое дерево!

- Подумаешь, дерево! Тут шампанское настоящее подают, тоновит, конечно, полезней, но в этом есть что-то такое...

- Пусть все будет по старинке: начнем с тостов! Друзья, за Вадима и Евгения! Смотрите, эм-эн-эсы, Младшие-Сыновья-Науки, вы будете представлять Институт в одном из глобальных предприятий века!

- Если подумать, что им придется полрабочего дня проводить под водой...

- Все равно завидую! А вдруг этот город - она, Атлантида?

- Оставь Атлантиду для воскресных юмористических приложений!.

Вдруг все стихли - встал шеф. Огладил знаменитую бородку, начал не спеша:

- Друзья мои, коллеги! Приходится иной раз слышать остроты в адрес нашего Института. Мой закадычный враг и верный оппонент Недялков зовет меня "архивариусом". Пусть так! Да, в то время как наука стремится приблизить будущее, наше внимание устремлено в прошлое. Мы изучаем историю психологии человечества на тысячелетних путях его развития. Мы - хранители Памяти, а это свято. Память помогла человечеству победить Время и Пространство, ибо наша цивилизация, наша культура - творение не единиц, а миллионов. Человек должен прежде всего познать самого себя, ибо только от него, человека, зависит то, что будет еще сотворено на этой древней Земле, в этой вечной Вселенной... Мы многого ждем от этой экспедиции. Мы многого ждем от Евгения и Вадима... За их успех!

Лавина шума, возгласов. Кто-то даже выкрикнул: "Ура! За экспедицию Века!"

Когда дошло до "экспедиции века". Женя не выдержал: у него природная нетерпимость к высоким словам. Он попросил слова. Каким-то экспромтом прервал излияния. Включил видекс...

Стена осветилась набегающими волнами разноцветного света. Весьма эффектно. И ансамбль впечатлял. Инструменты цвета павлиньей шейки. Комбинезоны на парнях, словно не сшитые, а откованные из платины.

В меру самоуверенный конферансье объяснил, что в своих творческих поисках ансамбль движется к синтезу "музыка-свет-вокал-движение".

Вот какой мне запомнился номер - в пестрой их программе. Шагал, не двигаясь с места, человек, ссутуленный горем, в сумрак, в мокрый блеск осенней ночи, шагал в сухом и, четком ритме, под выдохи ветра: нет тебя, нет тебя, нет тебя, нет...

На крыше высотной гостиницы было ветрено. Аэробус - прозрачный эллипсоид с серебрящимися ребрами - покачивался у причала.

Они были уже внутри. Вадька уперся лбом в плексилит, делал какие-то знаки; Евгений тихо улыбался.

Прощальные выкрики, взмахи, пожелания, обещанья...

А я вижу только его лицо. Морщинка на переносице. Куртка табачного цвета, рубашка с крылатым воротником.