Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы (СИ)

• Название: Жизнь на лезвии бритвы (СИ)
• Автор: Александр Сапегин
• Издательство: Си
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Фанфик на Гарри Поттера. Пишется по просьбе любимой доченьки. Размер: миди-макси Пейринг: ГП/ГГ, ГП/ГД Рейтинг: РГ-13 Попаданцы — наше всё! Попаданец в ГП. МС, но сил на него положится много, бесплатных плюшек не будет. Избранный — не избранный, вся слава младшему братцу. Дамбигад (тот ещё гад), Снейпогад, Уизли идут лесом. Нормальные адекватные Дурсли. Джеймс Поттер жив. У ГП есть брат — Джейс. Сириус не сиделец Азкабана.

---

Дождавшись, когда Белла вновь станет свободной и богатой, я попросил своего очаровательного вассала принести из сейфа одну золотую безделушку. На вопрос чернокудрой красавицы ей был дан ответ, прямо указывающий на чашу, полученную Беллой из рук Темного Лорда.

Пока я, в компании Крокозуба, Грубозуба, крёстной, тёти Андромеды и Ниры наслаждался великолепным кофе, Белла развлекалась на бесплатном аттракционе, именуемым «русскими горками» в гоблинских тележках. Ещё через пятнадцать минут позеленевшая мисс Блек передала мне вожделенный сосуд — обычная чаша, ничего особенного, из таких тысячу лет назад викинги хлестали трофейное винище, да и сейчас из неё можно было испить, если бы не чёрная дымка над антикварным реликтом.

Улыбнувшись так, что Грубозубу поплохело, я протянул свои загребущие ручки к таре и скользнул в могильный холод потустороннего мира.

* * *

— Миледи, — выдохнул я с придыханием, — ваша красота поразила меня в самое сердце. Вам никто не говорил, что вы бесподобны? Можно я буду первым?

Знаю — комплимент грубый и корявый, но я не ожидал такой встречи. Я всё понимаю — у каждой женщины должно быть маленькое черное платье, но когда нечто сильно обтягивающее едва — едва прикрывает от бесстыжего взора божественные формы, а туфельки на шпильках делают длинные стройные ножки ещё длиннее и стройнее… Я был морально убит и раздавлен. Не так, тут должна стоять вставка из разряда «18+», ибо мысли мои сразу бросились перелистывать картинки из «Камасутры», а следом «Камысобеда», «Камывместоужина». Леди Смерть без боя взяла ещё одну крепость (хе — хе, крепость, скажу я вам, даже брать не пришлось, она пару свиданий назад была готова выкинуть белый флаг).

— Корявый и грубый комплимент, Миледи, молю Вас о снисхождении за своё косноязычие. Вы прекрасней распустившейся розы, у вашего покорного раба элементарно не хватает слов, чтобы описать Вашу красоту.

— Здравствуй, Гарольд, — холодно улыбнувшись, сказала Смерть. — Зато у тебя хватает фантазии на фривольные картинки в моём исполнении. Как это понимать?

— Каюсь, Миледи, — уперев взгляд в мозаичный пол, состоящий из подогнанных друг к другу разноцветных кристаллов льда, сказал я. — Миледи…

Оторвавшись от разглядывания узоров под ногами, я посмотрел Вечной Леди прямо в глаза и, сделав пару шагов вперёд, оказался лицом к лицу со Смертью:

— Миледи, вам необыкновенно идёт это платье, вы знаете, более горячей штучки, чем вы, я не встречал, Миледи. Может быть мои мысли крамольные, зато они правдивые.

Смерть искривила ярко — красные, цвета спелой вишни, губы и неожиданно рассмеялась:

— Гарольд, Гарольд, когда же тебе привьют хоть чуточку этикета и уважения к старшим?

— Никогда, Миледи.

— Я вижу, ты опять с подарком?

— Надеюсь, вам понравится, — отступив на шаг, я смиренно склонил голову и протянул руки, в который колдовскими огнями переливался образ Чаши Хаффлпаф внутри которого металась чёрная искра.

— Какой приятный сюрприз! Гарольд, ты знаешь дорогу к женскому сердцу.

Чашу сковало льдом, смерть выхватила из воздуха бутылку с вином, движением пальца, словно заправский гусар, а не утончённая леди, снесла горлышко и наполнила янтарной жидкостью ледяной кубок (и это мне она говорит о манерах?). Получив лёгкий щелбан, я предпочёл закопать мысли поглубже.

— Обожаю коктейли, — розовый кончик языка эротично пробежался по пухлым губам, — особенно экзотические. Какой аромат, а букет! Ты чувствуешь, Гарольд, как бьётся этот кусок грешной души? Превосходно!

Чаша опустела, исчезла и тёмная искра, сыгравшая роль вишенки в экзотическом коктейле.

— Что ж, твои устремления нельзя оставить без награды. Когда вернёшься и растает лёд, дай испить воды из чаши той, кто на руке носит метку мертвой души. Не дело иметь меченых вассалов.

— Спасибо, Миледи.

— Не благодари, — Смерть ехидно улыбнулась. — А то поблагодаришь, а потом проклинать будешь. Нехорошо получится. Я заберу годы с меткой.

Так — так, интуиция и задняя чуялка почувствовали неладное. Вечная Леди приготовила какую‑то каверзу, связанную с чашей основательницы. Вон, подсвечивает хитрыми лисичьими глазами. О, женщины, имя вам — коварство! И ведь не откажешься. Вот засада.

— Тебе пора, мой рыцарь. Мои чертоги вытягивают жизнь.

— А по мне, так они, наоборот, дарят ощущение жизни, — ответил я. Резко шагнув вперёд, я коснулся губами губ Вечной Леди. Как сладко. Всё бы ничего, ещё бы от холода не ныли зубы, и язык не превратился в сосульку. Как бы то ни было, но свой первый поцелуй я урвал.

Глядя на меня, Смерть веселилась во всю:

— Иди уже, герой — любовник.

Послав Миледи воздушный поцелуй, при этом щёлкнув обледеневшим языком по зубам, я вернулся в мир Яви.

* * *

Мда! Картина маслом. В ритуальном зале можно было устраивать каток. От места, где стоял ваш покорный слуга пол обледенел на десять шагов, а в воздухе висела взвесь из вымороженной влаги в виде мелких колючих снежинок.

— Гарольд! ГАРОЛЬД!

Я очнулся от того, что крёстная трясёт меня за плечо.

— Гарольд, быстро убери это дебильное выражение с лица и скорее приходи в норму. Получилось? — задала она животрепещущий вопрос. Грубозуб, Белла, Андромеда и Нира в разговор не влезали, но любопытство, пробивающееся через все эмпатические щиты, указывало на страстный интерес.

— Получилось. Леди Смерть обожает коктейли с вишенкой, особенно когда вишенку заменяют чьей‑нибудь душой. Эх, — демонстративно протянул я, вернув на лицо налёт дебильности, — Она восхитительна! Ледяное спокойствие, обжигающая стужа страсти.

— Всё это прекрасно, Гарольд, но я бы не отказалась от горячего глинтвейна, да и тебе не мешало бы выпить. — Вальпурга проворно брала ситуацию в свои руки.

Крокозуб мигом понял намёк и живо сопроводил честную, продрогшую до костей, компанию в кабинет с разожженным камином. Мелкий гоблин в ливрее лакея прикатил тележку с горячими винными напитками. Согреваясь горячим, в меру сладким, в меру терпким вином с ароматами мёда и корицы, я следил за чашей, на внутренних стенах которой быстро таял лёд. Вскоре последняя капля стекла вниз.

— Белла, — глотнув напитка и блаженно жмурясь, привлёк внимание я, — Вечная Леди передавала тебе привет и очень рекомендовала испить из кубка основательницы, когда растает лёд. Лично я бы на твоём месте прислушался к её просьбам.

Белла отставила недопитый глинтвейн на тележку и настороженно, будто на ядовитую змею, посмотрела на отпотевший кубок. Зеркальное, как Беллы, выражение глаз повторилось у остальных присутствующих. Гоблины затряслись в благоговейном экстазе. Нечасто Вечная Леди оказывает милость смертным. Крёстная тоже, до печенок, прониклась моментом:

— Что вылупилась? Пей давай! — грубо скомандовала Вальпурга.

Словно зачарованный удавом кролик, Белла протянула руки к чаше и с видом обречённого на заклание, выпила.

— АХ! — опустевшая ёмкость выпала из рук бывшей пожирательницы. — Мерлин! — простонала Белла, падая на колени, она, шатаясь, будто пьяная, чуть — чуть постояла опираясь на руку, вздрогнула всем телом и рухнула на пол. Вихрь из снежинок окружил её сплошным коконом.

Взметнувшись несколько раз в хороводе, вестницы зимы и подружки Снежной Королевы устлали белым покрывалом и пол и ковёр, на который упала, молодая девушка, да и саму дивчину лет семнадцати — восемнадцати на вид припорошили. Где‑то на отголосках разума послышался весёлый грудной смех. Миледи, как я вас понимаю: сделал гадость, на сердце радость. Вот зачем вы мне подкинули этот геморрой? Получив разрешение от хозяина кабинета на колдовство, Леди Блек трансфигурировала стул, на котором ранее сидела Белла в мягкую кушетку и «локомотором» переместила племянницу на неё.

— Теперь я понял, что она имела в виду, говоря о годах, которые хочет забрать.

Крёстная встрепенулась:

— Леди Смерть забрала у Беллатрикс кусок жизни?

— Ага, — подтвердил я, прикладываясь к глинтвейну, — а с ней и метку и четырнадцать лет, во время которых эта гадость уродовала руку. Лично я думаю, что это небольшая плата за молодость и освобождение от рабского клейма. Волшебники живут долго, если под заклятье не попадают. Заодно Миледи подкинула нам проблем.

— Каких? Радоваться надо! — влезла в разговор Нира и тут же ойкнула, получив моральный нагоняй от матери. Один взгляд, а какое поражающее действие.

— Леди, — сонливо хлопая ресницами, обратился я к крестной, — не сейчас, дома, объясните, пожалуйста, Нимфадоре (наследница гневно стрельнула в меня глазами), о полных штанах радости и проблемах, сопряжённых с этим. Что‑то мне лень и, похоже…, прибью того, кто подсунул мне снотворное, — уже засыпая, сказал я.