Ольга Туманова - Дождь

• Название: Дождь
• Автор: Ольга Туманова
• Жанр: Русская классическая проза

---

Туманова Ольга Дождь

Ольга Туманова

Дождь

С утра шел мелкий дождь.

Мутные капли лениво ползли по стеклу, монотонно стучали по подоконнику.

Климанов считал себя человеком солнечным и в слякотные дни старался не выходить из дома.

Дождь Климанова угнетал. Не работалось. На кухне грудились грязные тарелки. В ванне скапливались носки и рубашки. В голову лезли ненужные мысли, философские, например, о неизбежности смерти и смысле бытия... В голове крутились стихотворные строки. Вот и сегодня весь день тюкало рефреном:

С утра болела голова,

А главное - что надоела

Привычная игра в слова...

А я не знал другого дела.

Другого дела знать не мог,

И потому не брался,

Ругал себя за борзый слог,

А к вечеру набрался.

Хорошо сказано. Жаль, уже сказано.

Климанов смотрел на окно, и в причудах мокрых струек на стекле вяло рисовались ехидные рожицы. Рожицы заглядывали в окно и показывали друг другу на облачка пыли вдоль плинтусов, на мятую рубашку с полуоторванной пуговицей... И хихикали: "Если холостяки живут, как короли, то почему люди так рвутся к власти?"

Соната закончилась.

Климанов зажег две свечи в пол-литровой банке /да, хороши были грибочки! Есть что вспомнить.../, вновь поставил Гайдна и долго так сидел, глядя на игру оконного стекла отраженным пламенем свечей.

В дожде тоже есть что-то, если подойти к нему философски. В нем бывает порыв, распахнутость, масштаб, стихийность... что еще? Он - дуновение природы, то нежное, как дыхание милой девушки, то бешеное... впрочем, это о ветре. А дождь... что дождь? дождь может смывать, сносить, намывать... намывать? да... Но сегодняшний дождь сер и скучен, с какой платформы к нему ни подходи. Эдакий провинциальный. И намывает - намывает? - вот именно, и намывает не что иное, как скуку. Ну, скажем изящнее - грусть, и грусть... легкую... как... ну, что у нас легкое?.. легкое столовое вино. Вот именно. Очень хорошо. Грусть легкую, как... "Чхавери". Вино, конечно, сладковато, но звучит красиво, с эдаким... шелестом.

Вспомнился южный погребок. Полумрак и запах плесени. Полный кавказец в несвежем халате. Шаткий стол, весь в липких пятнах...

Отвратной, между прочим, была та забегаловка. Но к чему подробности? Вспоминаем: полумрак и запах... моря, естественно. Морской свежести. И женские глаза... Какие? Не надо цвет. Какой цвет в полумраке? Пусть глаза будут распахнутые. Они то сужались, то прищуривались, то... темнели. Вот именно. Полумрак медленно перешел во мрак, и глаза туда же. Как этот бред получался у Паустовского? На радость прекрасному полу.

Климанов, не вставая с подоконника, ловко изогнувшись, придвинул на край стола стопку бумаги, сумел дотянуться и до ручки. Занес перо над листом и замер в поисках первого слова. Все было, в общем... расплывчато... как рожицы в окне... и ни одну за нечесаные лохмы не ухватишь... Ладно, главное начать, все равно потом - метры очень советуют - первую фразу отсекать, не глядя. Или даже первый абзац? Хотя есть такое мнение, что первая фраза - самая главная. Такое вот разнообразие. Сплошной плюрализм.

- Первая встреча произошла в поезде, - написал Климанов, уже зная, что фраза не нужна. Но - потом. Главное - расписаться. - Незнакомка стояла у окна, заплеванного грязью, - о, господи, сверхреализм, ну ладно... потом...- За окном плыл банальный пейзаж, - плыл? Ну... помахивая веслами. - Полустанки, столбы, коровы... Мне был виден лишь профиль женщины, что, казалось, не замечала никого и как бы даже отчасти забыла, что она не одна. Глянув, возможно, мельком, а, может быть, из порожнего дорожного любопытства, на случайную попутчицу, я глянул на нее вновь... и вновь. Что-то в женском профиле... в чуть склоненной голове... и длинной - или высокой? ладно, разберемся - шее, что была видна в глубоком вырезе спокойного пуловера...Лица не видел, лишь профиль, а разрез на кофточке углядел? - короче, вот именно, - можно было подумать, что она стоит перед полотном Мане, - или Моне? Вечно путаю... У кого там пейзажи... с коровами? А нельзя ли вообще попроще? Нет. Впрочем, можно, но не будем. Когда я последний раз видел эти омонимы? В другой жизни? Как Венька изрек... а, все, не думать ни о чем. Нет, все-таки, кто интеллектуал - попутчица или герой, или они, так сказать, нашли друг друга? Ну, ни о чем! - проводник толкнул меня, - или лучше бы его? - охапкой белья. За приоткрытой дверью соседнего купе налаживали "козла". Стелились постели, доставалась обильная провизия, кое-где уже звякали стаканы и отпускались нехитрые шуточки под нетребовательный смех... И лишь она, одна среди ушедших в дорожные мелочи пассажиров, была, как...

Была, как... что б такое в ней увидеть... Вечно осечка с этим как. Кто изрек: чем меньше сравнений, тем они ярче? чтоб такое вытащить посверкать... Она была... В ней было что-то... Ну, уж - нечто. Как...

Климанов сузил глаза и уставился в дождь. Она... В неровных струйках дождя мелькнул неясный силуэт. Климанов еще больше сузил, почти совсем закрыв, глаза и привычно отдался приятному нервному возбуждению. Силуэт мелькнул, туда, обратно... качнулся, изящно наклонился, откинул голову. Он был сродни...

В прихожей зазвонил телефон. Климанов с надеждой глянул на окно, но в окне моросил обычный дождь, и все приличные силуэты уже сидели по домам.

В прихожей звонил телефон. Встать? Пока подойдешь - иссякнет. Кому он мог понадобиться? Ни один нормальный знакомый давно уже не звонил ему в дождливую погоду, не желая попасть в муссон его дурного настроения.

Телефон звонил. Не к добру подобное упорство. Или Венька? Тот, черт, конечно, сообразил, что он дома, но, так сказать, не расположен.

Женский голос сказал: "Добрый вечер", извинился неизвестно за что, должно быть, за чрезмерную настойчивость, и попросил Климанова быть настолько любезным, чтобы пригласить, если можно, к телефону Володю. Столько вежливых слов и оборотов Климанов не слышал за всю прошедшую неделю.

Голос был приятный, почти что лирическое сопрано, и, казалось, принадлежал особе выдержанной, даже спокойной (что в глазах Климанова имело достойную цену, поскольку сам он - увы!). К тому же та-акой вежливый!..

В трубке кроме приятного голоса Климанов уловил едва слышную мелодию, эдакий музыкальный флер... Нечто очень знакомое, но не избитое. Он прислушался... Оратория Гайдна, несомненно.

Климанову на миг стало почти что жаль, что не его разыскивает хозяйка мягкого голоса и комнаты, где дождливым вечером на проигрывателе крутится Гайдн. Крутится Гайдн - многострадальный наш язык.

Климанову было скучно и работать не хотелось; что за работа в дождь? Все фразы длинные да мокрые.

Поболтать бы...

Он приятным баритоном весомо произнес пару банальных фраз о скверной работе местной телефонной станции, поскольку о межгороде говорить вообще не приходится, а уж автоматы... - вздохнул вздохом человека утомленного, - но, вообще-то, возможна ошибка в цифре, и тут есть интересная теория, - вряд ли подобная теория существовала в природе, но Климанов собрался было уже немного пофантазировать, поджазировать, так сказать, легким экспромтом, поскольку голос не прерывал его и, вместо того, чтобы спешно разыскивать Володю, слушал климановские изречения терпеливо и - почему бы нет? - с интересом. И - даже что-то поддакнул в знак солидарности.

- Вообще-то от этого дождя все может выйти из строя, - Климанов поморщился, и голос его, скучающе-интересный, оживился истинным чувством.

На том конце провода вздохнули, явно сочувствуя ему и полностью разделяя его мнение о работе связистов и негативном последствии излишней сырости.

А если Володя всего лишь некий спасательный круг от дождя, ну... от одиночества, от тоски мерзкого вечера? И дело не в Володе, а в том, что надо бы... поговорить.

И так, словно разговаривал со своей знакомой, с доверительной интонацией произнес:

- У меня сложное отношение к дождю. Вообще-то, я человек солнечный, - к концу фразы он придал голосу вопросительное выражение, как бы спрашивая собеседницу, то ли о ее знании теории солнечных и лунных людей, то ли о ее согласии продолжить общение.

- Да, я понимаю, - с несуетливой готовностью откликнулся голос, словно имело место продолжение их ежевечерних бесед, и Климанов подумал, уж не поклонница ли его звонит, несмелая, что в последний момент смешалась и тут же сочинила некого Володю. - Я заметила, если весь день на небе нет солнца, у меня к концу дня такое подавленное настроение, словно беда стоит на моем пороге.

Неплохо сказано, хотя сравнение и несвежо, - отметил Климанов, и мысль мелькнула: автор? жаждет консультации? а, может, одна из тех новых пташек, которых он видел мельком. Он - мельком, она...- и он решил продолжить свою мысль, развить, расширить... хотя мыслей в голове был шумный суетливый Вавилон, а мысли-то там и не было. Но импровизация, эдакое мысление вслух, может оказаться и любопытна.

- В то же время, подобная погода часто является превосходным катализатором для творчества, скажем, для поэзии, - и, придав - невольно! - голосу оттенок усталости от внимания к себе, - прочел, чуть плаксиво и растянуто, как и подобает поэту,