Галина Евдокимова - Самая страшная книга 2015 (сборник)

• Название: Самая страшная книга 2015 (сборник)
• Автор: Галина Евдокимова
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-088634-0

Еще больше. Еще лучше. Еще страшнее.

Каждая антология проекта «Самая страшная книга» – уникальна.

Каждый том предлагает читателю знакомство с жанром ужасов во всем его современном многоцветии.

Если вы не читали «Самую страшную книгу», значит, вы не знаете русского хоррора.

Традиционно пугающие сюжеты, места, образы – и новые находки в извечном царстве кошмаров. Истории, способные вызвать дрожь.

Эти рассказы отбирали не «всеведущие знатоки», а обычные читатели – разного пола, возраста, с разными вкусами и предпочтениями. Из четырех сотен произведений на этот раз было выбрано двадцать пять.

Самых лучших. Самых интересных. Самых страшных.

---

– Где?

– Под покойниками. Они крадутся под покойниками. Вот те и шевелятся. Но меня не провести, нет. У меня глаз зоркий.

Он занес над головой меч и сделал несколько осторожных шагов вперед, будто охотник, подбирающийся к ничего не подозревающему зверю. Ерш нехотя двинулся следом, опасаясь потерять обезумевшего соратника из виду. Головня остановился над ближайшим трупом, нагнулся и принялся оттаскивать его в сторону.

На примятой траве под телом не было ничего, кроме багровых пятен.

– Выскользнул, гнида, – прошипел Головня. – Погоди, я до тебя доберусь.

Он выпрямился, отбросил волосы со лба и посмотрел на Ерша укоризненно, с почти детской обидой:

– Подсобил бы. Одному мне не управиться.

Ерш открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Сквозь стену темноты за спиной Головни проступили еще более темные силуэты. Сверкнули в свете факела молочно-белые пальцы и желтые костяные когти, впились в локти, плечи, шею, волосы старого воина. Десятки, многие десятки рук. Громко хрустнуло что-то в его тощем теле, хлынула из располосованной глотки, не пропустившей ни звука, кровь, а затем дружинник, наверняка так и не сумевший понять, что случилось, канул во мрак. Все произошло невероятно, невообразимо быстро – Головня уже пропал из виду, когда капли крови из страшной раны на горле только коснулись травы.

Ерш взвыл и, размахнувшись что было сил, метнул факел туда, где всего мгновение назад стоял его спутник. Но свет встрепенувшегося пламени не вырвал из пустоты ни Головни, ни его похитителей. Лишь все те же бесконечные нагромождения мертвецов, у каждого из которых за пазухой наверняка таился крест. Факел ткнулся в одного из них, скатился на землю и потух.

Выругавшись, Ерш побежал прочь сквозь непроглядную черноту. Он не выбирал дороги и не раздумывал над ней, просто мчался во всю возможную прыть, стремясь оказаться как можно дальше от дышащего в спину кошмара. Благо что бедро почти перестало болеть.

Он спотыкался об убитых, падал, вскрикивая и уже не пытаясь утаить крик, упирался ладонями в ледяные лица и распахнутые рты, поднимался и снова бежал, наступая на животы и запястья. Но не мог скрыться от едва слышных звуков позади. Влажных. Жадных.

А потом что-то ткнулось в левую ступню, пробив ее насквозь. Ерш по инерции сделал еще несколько шагов и растянулся на траве, став одним целым с этим бескрайним полем боя. Перевернулся на спину, опустил веки, оцепенел. Неожиданно и легко пришло странное, отрешенное спокойствие. Едва тлевшая надежда, наконец, потухла, а вместе с ней остыл и страх.

Он лежал на спине, зажмурившись, прислушиваясь к пульсирующей боли и собственному тяжелому дыханию. Он думал о Ставре, высоком статном весельчаке, пронзенном тремя стрелами, и своей сестре, чьих рук им обоим больше не доведется целовать. О кочевниках, из жалости добивавших раненых, обреченных врагов на проклятой земле. Думал о том, что, когда раскаленное солнце все же поднимется над степью, за ним будет следить, впервые не мигая и не щурясь, множество широко открытых глаз. Думал о других глазах, смотревших со стягов прямо в душу, и их обладателе, недосягаемом и непознаваемом в своем грозном величии. О его жестокой воле, оставившей крохотного человечка один на один с безнадежностью ради спасения души. Думал об иных богах, забытых и преданных, терзаемых жестоким голодом, но не способных обрести блаженства небытия. Днем, пока Ерш был без сознания, они говорили с ним в видениях шелестящими, словно степной ветер, голосами, а потом пришли наяву. Бледные рабы черных камней, чье истинное назначение давным-давно стерлось из людской памяти. Отзвук иного, исчезнувшего, мира. Эхо отзвучавшей песни.

Заточенные кости, выступавшие из обглоданных пальцев и служившие им когтями, коснулись его шеи. Почти нежно.

Ночь замерла.

Дмитрий Лазарев День, когда цветет папоротник

Все началось, когда они свернули с трассы.

Покореженный синий знак «Скобянино, 3 км» на повороте оставался единственным указателем с тех пор, как автомобиль затрясло по проселочной дороге, а теперь еще и это – проселок разветвлялся в две стороны, однако на экране новенького навигатора ничего подобного не наблюдалось. Судя по карте, им надлежало двигаться прямо и прямо до тех пор, пока они не упрутся в деревушку, примостившуюся на излучине реки. И никаких поворотов.

– Молодец, – язвительно проговорила Алена, – теперь мы заблудились. Отлично, просто отлично.

Стас промолчал. В дороге Алена вела себя отвратительно, как и всю предыдущую неделю, с тех самых пор, как он сообщил, что решил вместо обещанной поездки в Таиланд обменять свою старую развалюху на внедорожник. Стоимость путевки как раз покрывала разницу в цене. Отдохнуть можно и в деревне, а вот шанса найти подобный джип за такую выгодную цену могло больше не представиться.

– Ничего не понимаю, – сказал он.

Алена рассмеялась слишком громко и фальшиво.

– Почему я не удивлена?

Раньше он добирался в Скобянино на электричке – старая «восьмерка» была неспособна справиться с местными дорогами, но мощный двигатель «тойоты» вкупе с широкими протекторами должен был победить любые ухабы, а навигатор, связанный со спутником, – проложить любой маршрут. Но внезапно надежная японская техника подвела.

– Поедем направо, – решил Стас.

Речка пересекала железнодорожные пути, которые они проехали полчаса назад, а значит, и деревушка должна была находиться в той же стороне.

– Давай, Сусанин, веди нас, – траурным голосом сказала Алена. – Заедем туда, откуда даже это ржавое ведро нас не вытащит.

– Может, сама тогда решишь? – Он повысил голос.

– Конечно, какой у нас Стас добрый! Всегда дает мне решать, когда нужно нести ответственность!

– Заткнись, – угрожающе проговорил он, переключая скорость.

– Не ори на меня! – взвилась она.

Стас впился пальцами в руль, борясь с желанием влепить ей пощечину. Черт бы побрал ее, эту жару, чудящий навигатор и всю эту гребаную поездку… Он свернул направо, и джип бодро запрыгал на ухабах, вздымая в воздух потревоженную цветочную пыльцу.

Мальчишкой Стас часто проводил в Скобянино все лето. Чистый воздух, речка, лес прельщали его не меньше, чем прочих детей его поколения, еще не испорченного компьютером. Теперь он впервые вез в деревню свою девушку – о чем пожалел уже через полчаса после выезда.

Алена смотрела в окно, скрестив руки на груди, и Стас, мельком глянув на нее, заметил, что ее губы мелко дрожат. О, боже, только не это…

Едва начав плакать, она становилась совершенно неадекватной.

Он включил магнитолу, разбавляя напряженную тишину.

– Выключи, – мгновенно среагировала Алена.

– Чтобы слушать твое похоронное молчание?

– У меня голова болит! – крикнула она зло. – Тебе плевать, ты только о себе и способен думать! Зачем я с тобой поехала…

Она заплакала. Стас выдернул панельку магнитолы и зашвырнул ее в бардачок. Из-за поворота появилась еще одна развилка.

Он смотрел на экран навигатора. Их автомобиль по-прежнему соединяла с пунктом назначения единственная жирная зеленая линия.

– Какого хрена…

– Поезжай, чего спрашиваешь, – всхлипывая, проговорила Алена. – Ты же самый умный. Какая разница, что мы проехали уже пять километров, хотя на указателе стояла отметка «три».

– Направо, – решил Стас, отчасти оттого, что не хотел признавать ее правоту. Ему только сейчас вспомнилось это «Скобянино, 3 км», хотя, судя по одометру, они проехали уже не меньше пяти. В любом случае, кроме Скобянино, деревень в округе больше не было, а значит, любая дорога должна была вывести туда.

В конце концов ей там понравится, решил Стас. Она еще спасибо скажет. Чистый воздух никому никогда не вредил, как и домашняя еда, а загореть на речке можно не хуже, чем на заграничных пляжах, – никто потом и не отличит.

Что-то показалось впереди. Над дорогой возвышалась словно бы темная буква «П». Подъехав ближе, они увидели сложенные из старых бревен ворота, увенчанные огромным засохшим цветком, напоминающим соцветие подсолнуха.

– Мило, – сказала Алена, когда они проезжали в ворота. Меж деревьев показались первые дома – низкие, словно вдавленные в землю. Никаких заборов, покосившиеся ставни висели как попало и кое-где вообще отвалились, гнилые сараи опасно кренились, опираясь друг на друга. Плотная, почти осязаемая тишина стояла в воздухе, нарушаемая лишь шумом мотора. Место выглядело заброшенным.

Стас остановил машину и заглушил двигатель.

– Приехали? – Алена брезгливо глянула на ближайший дом – почерневшую гнилую хибару с заколоченными ставнями.

– Нет. Это не Скобянино, – Стас снова глянул на навигатор.

– Слава богу, – язвительно сказала она, вытирая глаза. – Я уж думала, нам придется в этой дыре…