Алексей Виноградов - Тайные битвы ХХ столетия

• Название: Тайные битвы ХХ столетия
• Автор: Алексей Виноградов
• Издательство: Олма
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 5-224-00483-7

Книга Алексея Виноградова "Тайные битвы XX столетия" — историческое расследование, посвященное тайным пружинам революции в России и множеству других событий нашей истории XX века. Среди них — Брестский мир, масоны в Кремле, ложа Джелли, знаки для посвященных и др.

---

К. Бессознательное совпадение, но не союз, предполагающий ум, волю, соглашение…

Р. Оставим эту точку зрения, если вам угодно… Теперь лучше перейдем к субъективному анализу финансов и даже еще больше: разглядим, что представляют, собой персонально люди, там занятые. Интернациональная сущность денег достаточно известна. Из этого факта вытекает то, что организация, которая ими владеет и их накапливает, является организацией космополитической. Финансы в своем апогее — как самоцель, финансовый Интернационал, — отрицают и не признают ничего национального, не признают государства, а потому объективно он анархичен и был бы анархичен абсолютно, если бы он — отрицатель всякого национального государства — не был бы сам, по необходимости, государством по своей сущности. Государство как таковое — это только власть. А деньги — это исключительная власть.

Это коммунистическое сверхгосударство, которое мы создаем вот уже в течение целого века и схемой которого является Интернационал Маркса. Проанализируйте — и вы разглядите его сущность. Схема — Интернационал и его прототип СССР — это тоже чистая власть. Подобие по существу между обоими творениями — абсолютно. Нечто фатальное, неизбежное, ибо персональность их авторов была идентична: финансист настолько же интернационален, как и коммунист. Оба под разными предлогами и при помощи различных средств борются с национальным буржуазным государством и его отрицают. Марксизм для того, чтобы преобразовать его в коммунистическое государство; отсюда вытекает, что марксист должен быть интернационалистом; финансист отрицает буржуазное национальное государство, и его отрицание заканчивается само в себе; собственно говоря, он не проявляет себя интернационалистом, но космополитическим анархистом… Это его видимость на данном этапе, но посмотрим, что он собой представляет и чем он хочет быть. Как вы видите, в отрицании имеется налицо индивидуальное подобие между коммунистами-интернационалистами и финансистами-космополитами; в качестве естественного результата такое же подобие имеется между коммунистическим Интернационалом и финансовым Интернационалом…

К. Случайное подобие, субъективное и объективное в противоречиях, но стирающееся и малозначащее в самом радикальном и реально существующем.

Р. Разрешите мне не отвечать сейчас, чтобы не прервалась логическая нить… Я хочу только расшифровать основную аксиому: деньги — это власть. Деньги — это сегодня центр всемирной тяжести… Надеюсь, что вы со мной согласны?..

К. Продолжайте, Раковский, прошу вас.

Р. Понимание того, как финансовый Интернационал постепенно, вплоть до теперешней эпохи, сделался хозяином денег, этого магического талисмана, ставшего для людей тем же, чем был для них Бог и нация, есть нечто, что превышает в научном интересе даже искусство революционной стратегии, ибо это тоже искусство и тоже революция. Я вам это истолкую. Историографы и массы, ослепленные воплями и помпой Французской революции, народ, опьяненный тем, что ему удалось отнять у короля — у привилегированного — всю его власть, не приметили, как горсточка таинственных осторожных и незначительных людей овладела настоящей королевской властью, властью магической, почти что божественной, которой она овладела, сама этого не зная. Не приметили массы, что эту власть присвоили себе другие и что они вскоре подвергли их рабству более жестокому, чем король, ибо тот в силу своих религиозных предрассудков и моральных был неспособен воспользоваться подобной властью. Таким образом получилось, что высшей королевской властью овладели люди, моральные, интеллектуальные и космополитические качества которых позволили им ею воспользоваться. Ясно, что это были люди, которые от рождения не были христианами, но зато космополитами.

К. Что же это за мифическая власть, которой они овладели?

Р. Они присвоили себе реальную привилегию чеканить деньги… Не улыбайтесь, иначе мне придется поверить в то, что вы не знаете, что такое деньги. Я сказал: деньги; ясно, что в вашем воображении моментально изобразились очертания реальных денег из металла и бумаги. Но это не так. Деньги — это теперь уже не то; реальная циркулирующая монета — это настоящий анахронизм. Если она еще и существует и циркулирует, то только в силу атавизма, только потому, что удобно поддерживать иллюзию, чисто воображаемую фикцию на сегодняшний день,

К. Это блестящий парадокс, рискованный и даже поэтический…

Р…Так оно есть, и так было еще до Маркса и Энгельса, что финансы были самой мощной машиной революции, а Коминтерн при них был не более чем игрушкой. Но ни Маркс, ни Энгельс не станут раскрывать или разъяснять этого. Наоборот, используя свой талант ученых, они должны были вторично закамуфлировать правду для пользы революции. Это они оба и проделали.

К. Эта история — не новая; мне все это несколько напоминает то, что лет десять тому назад написал Троцкий.

Р. Скажите мне…

К. Когда он заявляет, что Коминтерн — это консервативная организация по сравнению с Биржей в Нью-Йорке, он указывает на крупных банкиров как на избирателей революции.

Р. Да, он сказал это в маленькой книжке, в которой он предсказал падение Англии… Да, он сказал это и добавил: «Кто толкает Англию на путь революции?..» и ответил: «Не Москва, а Нью-Йорк».

К. Но припомните также его утверждение, что если финансисты Нью-Йорка и ковали революцию, то это делалось бессознательно.

Р. То объяснение, которое я уже дал для того, чтобы понять, почему закамуфлировали правду Энгельс и Маркс, одинаково действительно и для Льва Троцкого.

К. Я ценю у Троцкого только то, что он в своего рода литературной форме интерпретировал взгляд на факт, сам по себе слишком известный… с которым считались уже раньше. Ибо, как правильно говорит сам Троцкий, эти банкиры «выполняют с непреодолимостью и бессознательно свою революционную миссию».

Р. И они выполняют свою миссию, несмотря на то, что Троцкий заявляет об этом? Что за странная вещь! Почему же они не выправляются?

К. Финансисты — бессознательные революционеры, ибо они таковы только объективно… в силу своей умственной неспособности видеть окончательные результаты.

Р. Вы искренне верите этому?.. Вы думаете, что среди этих настоящих гениев есть кое-кто бессознательный?.. Вы считаете идиотами этих людей, которым на сегодняшний день подчиняется целый мир? Это-то уж действительно было бы глупейшим противоречием!

К. На что вы претендуете?

Р. Я просто утверждаю, что они революционеры объективно и субъективно; вполне сознательные.

К. Банкиры!.. Вы сошли с ума?

Р. Я — нет. А вы?.. Поразмыслите. Эти люди такие же, как вы и я. То, что они владеют деньгами в неограниченном количестве, поскольку они сами их создали, не дает нам возможности определить предел всех их амбиций… Если человеку доставляет что-либо вполне удовлетворение, то это удовлетворение его честолюбия. И больше всего — удовлетворение властолюбия. Почему бы им — этим людям-банкирам — не обладать импульсом к господству… к полному господству?.. Так же, точно так же, как это происходит у вас и у меня.

К. Но если, по-вашему, — так же думаю и я — они уже обладают всемирной политической властью, то какой же еще другой хотят они обладать?

Р. Я вам уже сказал: полной властью. Властью, как у Сталина в СССР, но всемирной.

К. Такой властью, как Сталин, но с противоположной целью?

Р. Власть, если в реальности она абсолютна, может быть только одна. Идея абсолютно исключает множественность. Поэтому власть, к которой стремится Коминтерн и «Капинтерн», являющиеся вещами одного и того же порядка, будучи абсолютной, в политике тоже должна быть одна-единственная и идентичная. Абсолютная власть имеет цель в самой себе, или иначе она не абсолютна. И до сегодняшнего дня еще не изобретена другая машина полновластия, кроме Коммунистического государства. Капиталистическая буржуазная власть, даже на самой высшей своей ступени, власть кесаря, есть власть ограниченная, ибо если в теории она была воплощением божества в фараонах и цезарях в древние времена, то все-таки благодаря экономическому характеру жизни в тех примитивных государствах и при технической отсталости их государственного аппарата, всегда оставалось поле для индивидуальной свободы. Понимаете ли вы, что те, которые уже частично господствуют над нациями и земными правительствами, претендуют на абсолютное господство?.. Поймите, что это то единственное, чего они еще не достигли…

К. Это интересно; по крайней мере, как пример сумасшествия.

Р. Разумеется, сумасшествия в меньшей степени, чем у Ленина, мечтавшего господствовать над целым миром на своей мансарде в Швейцарии, или сумасшествия Сталина, мечтавшего о том же во время своей ссылки в сибирской избе. Мне кажется, что мечты о подобной амбиции гораздо более натуральны для денежных господ, живущих в небоскребах Нью-Йорка.