Алексей Егоренков - Змеиный бог

• Название: Змеиный бог
• Автор: Алексей Егоренков
• Жанр: Научная Фантастика

---

Трикс улыбается, сидя напротив. Они двое похожи на молодую семейную пару.

— Надеюсь, ты не планируешь смыться в ближайшее время? — Он косится на нее исподлобья. — В кои веки я нашел то, что искал.

Она молча улыбается. За стеной гудит лифт. Кто-то роняет что-то тяжелое. На верфи за окнами ревут гудки пароходов-ледоколов. Озеро Мичиган тянется вдаль, будто пыльное зеркало, расколотое здесь и там.

За стеной опять кто-то что-то роняет.

— Как они не уймутся, — говорит Джошуа. — сколько ни живу в городе, никак не привыкну. Там, в прерии, всегда кристальная тишина. Здесь вечно кто-то возится под боком, все орут, гудят… иногда сил терпеть нету.

Трикси берет стакан и пробует немного виски. Она морщится и возвращает стакан на кухонный стол.

— Надеюсь, у тебя в Нью-Йорке будет немного тише, — говорит он.

— Ты не нашел то, что искал, Фриско, — говорит она. — Ты не умеешь оставлять всё позади. Ты называешь себя «Джош», по имени маленького деревенского мальчика, а он давно умер, и родился Фриско, наемный стрелок из Чикаго.

— Фриско, — отвечает Джошуа. — Да, извини, я забыл. Мне положено теперь называться «Фриско».

— Тебе нужно быть Фриско, — говорит она. — Фриско любит город.

— Я люблю город. — Он прикладывается к своему виски, слушая радио о рев ледоколов за окном.

Трикси отнимает у него стакан и ставит на стол.

— Ты не умеешь оставлять всё позади, — говорит она. — Ты не понимаешь, что все-все вокруг тебя, всякий человек тебя предаст рано или поздно. Как только ты захочешь владеть им или принадлежать ему, как только ты скажешь «это мой человек», как он сразу будет ждать момента, чтобы в один день предать тебя.

Джош (нет, Фриско, черт возьми, он должен приучится называть себя «Фриско») размышляет над ее словами. За стеной опять гудит лифт.

— Но ты же, — говорит он. — Ты же не предашь меня?

Трикс улыбается, протягивает руку и гладит его по щеке тонкими холодными пальчиками.

— Я не смогу предать тебя, Фриско, — говорит она, — потому, что я никогда не буду «твоя», а ты никогда не будешь «мой».

Он снова долго размышляет. Потом берет стакан и выплескивает остатки ирландского в раковину.

— Мне главное, чтоб мы жили вместе, — говорит он. — И спать с тобой. Остальное это частности.

Она улыбается и встает из-за стола.

— Ты готов оставить Чикаго позади? — спрашивает она, глядя на него снизу вверх своими трепещущими глазками. — В этой квартире может поселиться другой человек?

— Да, — говорит он.

— Тогда пойди и впусти его.

Фриско делает шаг в прихожую, поворачивает ключ, открывает входную дверь…

На пороге стоит Лоуренс Майкл Мэй, во всей своей долговязой рыжеватости, и у ног его лежит тяжелый дорожный саквояж.

В следующие пару дней Пеплу окончательно стало ясно, что их перспективы в смысле выживания изменились не особенно. И крысолюди, и змеелюди, недоверчивые, словно дикие звери, продолжали заниматься своими привычными делами с размеренностью единого механизма. Змеелюди по очереди жали на кнопку выдачи конфет, пока автомат, единственный раз на десять тысяч, не сдавался и не вываливал к их ногам один-единственный леденец. Тот выменивался у крысолюдей на жеванный пополам с водой и сахаром кактус и перерабатывался змеелюдьми в кофеварке поезда и паровом котле в то самое ферментированное пойло, которым жили те и другие.

— Кто вы? — спрашивал стрелок у встреченных им змеелюдей. — Откуда вы взялись?

Чтобы получить свою порцию еды и питья, Пепел с утра до вечера ловил мотыльков и мух. Пако получил должность на водяном насосе, где ему приходилось без устали жать на рукоятку для того, чтобы очередной крысолюдь мог сунуть щупальце в трубу и высосать ложку-другую колодезной воды.

— Кто ты? — Пару раз слингер пытался допрашивать даже крысолюдей. — Ты. Откуда ты? Кто тебя создал? Кто посадил тебя на поезд?

— О-о А-а, о-о И-у, — был ответ.

— Доктор Сатана, — говорили ему змеелюди. — Плохой доктор сделал из люделюдей. Змеелюдей и крысолюдей. Хороший Бог Иисус. Нашел и освободил. Спасение, освобождение. Работать на железной дороге.

Пойманные насекомые высушивались, размалывались в муку и добавлялись в общий котел. Кровь, выжатая и высосанная крысолюдьми из редких грызунов и пресмыкающихся, ловимых всё теми же незаменимыми крысолюдьми, добавлялась туда же («белок полезен, железо полезно»), а выпотрошенные шкурки и скелетики пойманной добычи затем распинались на маленьких крестах и служили приманкой для насекомых.

Буйвол не работал. Получив божественный статус, он снова стал горд и заносчив, и целыми днями обходил свои владения, наблюдая за трудами торговца, слингера и остальных жителей своего маленького крысо-змеиного королевства.

Индеец навестил Пепла в жаркий полдень, когда тот обходил мушиные силки и проволочные ловушки для пауков.

— Почему ты говоришь, что моим людям я должен подарить его? Он говорит, что в жертву нужно принести тебя.

— А что говорят твои люди?

— Змеелюди ждут моего суда, — сказал Буйвол. — Я должен судить и решить, кто из вас умрет, а кто пойдет со мной к Леденцовой горе.

Пепел тяжело вздохнул. Теперь он начал понимать, отчего индейцы не сходили с ума в пустошах. Они были сумасшедшими заранее. В то время, как слингер ежечасно спрашивал себя, что происходит вокруг, и где они трое оказались, и взаправду ли вокруг бегают эти гниющие леприконы и их старшие братья со щупальцами вместо лиц — Ревущий Буйвол жил посреди сказочной действительности, которую придумывал сам. Он с радостью принял титул «бога Иисуса» и правителя двух странных народов. Он вынес из песни строчку о Леденцовой горе и превратил ее в пророчество, связанное со своим исходом на север. Другое дело, что он и сам немедленно поверил в Леденцовую гору. Вместе с тем, в знак своего милосердия, заявило новоявленное божество, оно дарует своему народу человеческую жертву, одного из двоих своих спутников. И только потом они смогут отправиться в путь.

Осталось лишь выбрать, кто это будет. И слингер, и Пако испытывали с этим выбором определенные затруднения. Индеец же попросту навещал их и спрашивал, кого из двоих ему следует убить.

— Отчего мы не можем уйти все трое? — спросил Пепел.

— Вы съели много еды моего народа, — сказал индеец. — И выпили много живительных соков. У них заканчивается продовольствие.

— И ты решил сделать им небольшой мясной подарочек.

— Это мой народ, — сказал Буйвол. — Белок полезен, железо полезно.

«Самое злое, что он прав», — подумал стрелок, проверяя силки на мух. Продовольствие и правда кончалось: они трое питались за пару крысолюдей или десяток змеелюдей, особенно индеец, ни в чем не отказывавший своей божественной сущности. Вскоре, так или иначе, всему племени грозила смерть от голода.

«Да и крест без дела ржавеет», — подумал слингер.

Вдруг его осенило.

— Пусть твои слуги приведут мексиканца сюда прямо сейчас, — предложил он Ревущему Буйволу. — Я кое-что тебе покажу.

Индеец внимательно изучил золотое распятие.

— Видишь, борода, усы, — сказал Пепел. — Это он. Он сам нес свой крест. Так было предсказано. Он должен быть распят.

— Э! — сказал Пако. — Вообще-то здесь сам Иисус распят. Потому, что его предали. А кто предал? Тот, кто обманул. Ты, слингер, обманул, тебя и на крец.

— Ну допустим, — сказал Пепел. — «Обманул», говоришь? Ты помнишь, Буйвол, что нужно сделать по моему пророчеству дальше?

— Обыщите его, — приказал индеец.

Трое крысолюдей в который раз подняли гневно ревущего торговца в воздух, а двое змеелюдей ловко обшарили его карманы. В них обнаружилась банка ружейного масла, две пробки, полдюжины стреляных гильз… духовой дротик Буйвола…

— Предательство, — пробормотал Ревущий Буйвол.

— СВЯТОТАТСТВО! — возвопили змеелюди.

Конфеты; круглые разноцветные леденцы дождем посыпались из карманов торговца следом.

— Нет, — сказал Пепел, едва торговец разместился на орудии казни. — Этот крест очень высокий и недостаточно широкий. Мы сделаем еще один крест. Пока что уведите его в тюрьму.

Змеелюди и крысолюди уставились на Буйвола.

— Делайте так, как говорит мой пророк, — сказал индеец. — Все его пророчества были верными. Он говорит то, что есть на самом деле.

Таким образом Пако был водворен в тюремный вагон, нависавший над пропастью, а слингер получил в помощь трех дюжих крысолюдей, ранее сопровождавших мексиканца.

Первым делом стрелок потребовал указать ему дорогу вниз, к лаве, туда, где руками крысолюдей был сварен предыдущий крест.

Второе орудие казни, собранное из обломков дрезин и поезда под руководством слингера была намного шире первого, прочнее и вернее геометрически… и всё равно Пепел забраковал его как неудовлетворительное.