Алексей Егоренков - Змеиный бог

• Название: Змеиный бог
• Автор: Алексей Егоренков
• Жанр: Научная Фантастика

---

Торговец и слингер хмуро молчали, топая за ним следом. Краски дня постепенно менялись, и на изломанные оранжевые ущелья Каньонленда опускались густые пурпурно-лиловые сумерки. Пепел ощущал слабость во всем теле, и настроен был весьма мрачно: с каждым новым днем шансы его на выживание убывали в геометрической прогрессии. Но идти в обратную сторону было слишком поздно, тем более, что кавалькада разрушенных дрезин обязана была вывести их хоть к чему-нибудь.

— Если съесть сердце одного из них, — говорил индеец. — То можно получить большую силу. Да только у дона тио Рамиреса сердце чёрное и гнилое, а дон тио Пепел демон, и сердца у него нет. Это грустно, потому что я не смогу съесть ни одно сердце, ни другое сердце…

— Эй, а это что? — спросил Пако. Он передал винтовочный телескоп слингеру: — Глянь, чико. Это меня мандражит, или оно там на самом деле?

Странная тень была отлично заметна невооруженным глазом — она тянулась по стене каньона словно длинные кривые пальцы великана, упавшего с небес и ухватившегося в последний миг за земную твердь.

— Это кактус, — сказал Пепел, отняв телескоп от глаз. От резкого увеличения в сочетании с многодневным голодом у стрелка неприятно кружилась голова и плыла земля под ногами.

Буйвол оживился еще сильнее.

— Вода! — загорланил он. — Хэ, внутри вода, хэ! Кактус ломай, воду сливай! Пить-пить-есть! Незаразная питьевая вода!

— Эй. — Пако сморщился, ускорив шаг — ноги всех троих давно были сбиты и растерты в кровь.

— Стой, погодите, — сказал Пепел, но всё равно все трое перешли на бег.

Кактус рос над самой пропастью. Солнце склонилось ниже, и тень его взобралась еще выше. Буйвол подбежал к растению первым, протянул руки…

Пуф-Ф! И кактус взорвался, плюнув ошметками прямо ему в лицо.

Когда слингер и мексиканец оказались рядом, Ревущий Буйвол уже был без сознания. Всё лицо его, и руки, и грудь — воспалились и пошли волдырями.

— Ядовитый, — сказал Пепел. — Я такие знаю по Аризоне, из детства. Это как бешеный огурец, только кактус.

— Ну вот, — сказал Пако. — И кому теперь кого жрать?

Он сплюнул в пыль одной лишь сухой грязью, без слюны.

Наконец они нашли локомотив. Он висел над пропастью, наклоненный под сильнейшим, невозможным углом над дымящей расщелиной — и не падал.

— Неужели гироскоп цел? — пробормотал слингер, перехватив руку индейца поудобнее. Для своих скромных габаритов вялый Буйвол был необычайно тяжел.

— Гироскоп? — спросил Пако. По лицу торговца, такому же багровому, как закат над каньонами, градом катился пот.

— Стабилизатор, — сказал Пепел. — Такая вертящаяся штучка. Не дает поезду упасть на повороте. До сих пор работает в нем. Видишь, как паровоз висит.

— Да не может быть, чтоб работал, — пропыхтел торговец. — Сколько лет он тут должен быть?

— С пятьдесят первого или раньше, — сказал слингер. — Если верить последней дрезине. Вряд ли раньше. Пятьдесят первый, наверняка.

— Никто не выжил, как думаешь?

— Не знаю, — сказал Пепел. — Если так, тогда кто крутит гироскоп?

— Они все умерли, — пробормотал Ревущий Буйвол, не открывая глаз. — Их всех забрал Миктлантекутли, все умерли.

— Ты глянь, живой, — сказал торговец, немедленно ослабив захват и уронив Буйвола наземь. — А мы уж тут, чико, сердце твое жрать хотели. Не можем решить только, пожарить или сварить.

Р-р-р-р-ру-У-УМ-м-м! Раскатистая нота прозвучала вдали, и Пепел встал как вкопанный, едва не выронив индейца сам.

— Не может быть, — сказал он

— Что это, слингер? — спросил Пако.

— Паровозный гудок.

«Они живы, — подумал он, — и у них есть пар для гудка, есть вода… но почему ни одна экспедиция не вернулась? Аж до 95-го года».

Что-то здесь было не так. Но выбирать не приходилось.

Пепел сложил руки рупором и позвал:

— СКОРЕЙ СЮДА! НАМ НУЖНА ПОМОЩЬ!

— ЧЕЛОВЕК УМИРАЕТ! — заорал следом мексиканец. Потом добавил: — И воды принесите мне.

— Они все умерли, — повторил индеец слабым охрипшим голосом.

Длинная процессия из пары десятков фигур — и небольших, и просто огромных — отделилась от поезда и потянулась им навстречу. Пако глянул в телескоп и скривился.

— Что за дьявол, — пробормотал он.

— Дай сюда. — Стрелок потянулся за телескопом сам. В этом, впрочем, уже не было надобности. Фигуры быстро приближались, и даже с полсотни футов было заметно, что ни те, ни другие не выглядели как люди.

— Змеелюди. Крец, орец или мессия? — сказал маленький примат, похожий на гниющего старичка-леприкона. Из его огромной головы, напоминавшей тыкву, росли клочья рыжей шерсти. На красном воспаленном лице карлика не отражалось никаких эмоций, кроме животной, космической глупости: это было лицо деревенского болвана.

Человечек поднял посох, сделанный из металлического прута, и указал на большую гориллу с жутким хоботом-щупальцем на месте физиономии. Он сказал: — Крысолюди. Ловить зверей, жуков. Белок полезен, железо полезно.

Зубы его напоминали вереницу кривых заплесневелых пней. Гниющий леприкон указал на Пепла и спросил:

— Крец, орец или мессия?

Слингер и Пако переглянулись.

— Пить, — сказал Пепел, тронув себя за горло. — Мы хотим пить и есть.

Он указал на Буйвола.

— Кактус. — Стрелок изобразил руками взрыв у лица. Он сказал: — Это наш друг. Ему нужна помощь.

— Кактус не трогай, — ответил леприкон. — Кактус жевать крысолюди. В клюве приносят, кушать попросят. Воду сосут, выпить несут. Сладкий камень. Бог Иисус хорош на вкус.

При его словах трое гигантов со щупальцами вместо лиц выступили вперед и подхватили индейца — двое за руки, один за ноги. Леприкон указал посохом на Пако и Пепла, и к ним тоже двинулось по трое крысолюдей.

Два существа — гигант и карлик — казались совершенно непохожими друг на друга. Единственным, что объединяло их внешне, заметил Пепел, были рыжие курчавые волосы, красная кожа, выжженное на лбу тавро в виде креста… и жуткие фасетчатые глаза-бельма с каплями черных зрачков.

— Ты сотрудник железной дороги? — вдруг ясным голосом спросил маленький леприкон. Пепел хотел было ответить, но понял, что вопрос обращен к Пако.

— Я… э-э… да! — ответил тот. — Я сотрудник железной дороги, который порядком устал с этой вашей дороги. И мне неплохо бы, сеньоры, напиться.

— Воду несут, завтра на суд, — ответило существо, похожее на леприкона.

Оно было наряжено в выцветший плащ из синего сукна, некогда, видимо, бывший мундиром железнодорожника. На шее леприкона висело ожерелье из позеленевших медных пуговиц.

— Иди. — Леприкон указал посохом в сторону состава.

— Зря ты, — бросил слингер в сторону торговца, когда трое крысолюдей (три крысолюдя?) вели его мимо.

— Что зря? — не понял Пако.

— Зря ты сказал, что работаешь на железной дороге, — пояснил слингер. — Куда, ты думаешь, подевались все люди с этих дрезин?

— Иди. Люделюди спать, — сказал змеелюдь у них за спиной. — Потом испытать.

— Что испытать? — спросил Пако.

— Жизнь или смерть, — обнадеживающе ответил леприкон. — Обряд посвечения.

— Посвящения, — сказал Пепел.

Процессия остановилась. Все фасетчатые глаза уставились на него.

— Крец, орец или мессия? — спросил леприкон.

— Потом, — сказал стрелок. — Сначала спать, потом испытать.

Менее через час их троих поселили в вагоне-тюрьме, последнем вагоне поезда, за третьим классом. Его задний буфер нависал над обрывом. Половина камер была снесена в момент аварии, и заднюю стенку их темнице заменял прекрасный вид на дымящиеся малиновые недра пропасти. Каучуковые матрасы сохранилась неплохо, но ссохлись до каменной твердости. Пепел попробовал отыскать подушку под своим, но обнаружил лишь клок паутины да какие-то закорючки, выцарапанные на спальной полке.

«Мое имя Джонатан Харт, — разобрал он тонкие каракули. — Я пишу эти слова 18 апреля 1972 года в ожидании мучительной казни, которой были подвергнуты…»

Дальше строчки затерлись и были практически нечитаемы. Пепел набрал в ладонь немного пыли, сплюнул в нее и потер выцарапанное послание. Полностью оно гласило:

«Мое имя Джонатан Харт. Я пишу эти слова 18 апреля 1972 года в ожидании мучительной казни, которой были подвергнуты двое моих спутников из ремонтно-разведывательной и спасательной экспедиции Железнодорожного департамента, равно как и весь состав предыдущих экспедиций от года 1951РХ, присланные тем же маршрутом.

Вслед за нашими многочисленными предшественниками мы обнаружили здесь недекларированный состав, уцелевшие пассажиры которого — а странные существа, обнаруженные нами, как видимо, и являются пассажирами либо их потомками — изменились под влиянием неизвестных факторов и образовали одно из удивительнейших пустынных сообществ, которое мне доводилось наблюдать.