Кристина Зимняя - Жена на полставки

• Название: Жена на полставки
• Автор: Кристина Зимняя
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Фиктивный брак — все равно что работа на полставки. В обществе и для слуг ты жена, а для собственного мужа — приятельница, с которой можно приятно провести вечер у камина, обсуждая прошедший день. Эльзу Брэмвейл такое положение дел более чем устраивало, пока не появилась претендентка на ее место. А тут еще и заклинание из письма без подписи неизвестно какой эффект оказало, и собственное прошлое внезапно начало раскрывать не самые приятные секреты.

---

— Эрик!

— Элли, сокровище мое, — мужские пальцы обхватили мое запястье: — это чудовище, на которое ты меня променяла, тебя совсем не кормит? — Я возмущенно фыркнула и безуспешно попыталась отнять руку. — Ты так похудела. Но даже это не смогло приглушить твою притягательность и красоту.

— Рик, прекрати! — стараясь не повышать голос, попросила я.

— Не могу, любимая, я так давно тебя не видел, — ничуть не заботясь о наличии свидетелей, воскликнул он и прижался губами к моей ладони.

Эта излишне фривольная ласка была мне так же неприятна, как и вся встреча в целом. Свою самую серьезную ошибку я не видела чуть больше года. Лэйд Эрик Андэр исчез из Латии сразу после того, как я приняла предложение Грэгори. Краткосрочный, как и все прочие, но куда более бурный, роман с этим светловолосым воплощением мужской красоты случился накануне моего второго совершеннолетия. И целых три года неисправимый бабник буквально преследовал меня, не в силах, по его словам, забыть «волшебство настоящей любви». Хотя скорее он никак не мог смириться с уплывшим буквально из- под носа состоянием.

Ситуация с уже не интересным поклонником была обыденной, но в данном случае отягощалась двумя моментами. Во- первых, его особенностью была способность убеждать — не имеющему защитного амулета или магии человеку Эрик мог внушить что угодно. Меня спасло то, что под воздействием навеянных чувств он рассказал мне о своем даре. В результате, первым делом, когда развеялся дурман влюбленности, я приобрела зачарованную булавку, которую и по сей день таскала при себе. Во- вторых, у Андэра были основания считать, что он имеет на меня права — к несчастью, он был тем, с кем я зашла дальше флирта и пары поцелуев.

Мой опыт в этой сфере был более чем скромным. В девятнадцать я впервые рискнула проверить, не поможет ли… близкое знакомство наконец- то остановиться. Но единственным результатом стали разочарование, жалость и чувство вины. Ивил меня действительно любил и, когда понял, что не вызывает ничего, кроме неловкости, покинул город. Эрик был попыткой номер два, она же стала и последней. И я до сих пор не уверена, была ли она добровольной.

Я молча пила ромашковый отвар, не мешая блондину рассыпаться в комплиментах, предаваться воспоминаниям и многозначительно поглаживать запястье моей свободной руки. Скандала, пусть и в чужом городе, не хотелось, а потому приходилось терпеть. Наконец, сочтя уже можно вежливо распрощаться, я поднялась. Эрик вслед за мной встал со своего места, его взгляд был устремлен куда- то поверх моей головы, и я, обрадованная, что что- то отвлекло мужчину, сделала шаг в сторону, чтобы выйти из- за стола. Андэр же внезапно ухмыльнулся, так же шагнул вбок и, резко притянув меня к себе за плечи, поцеловал.

Вырваться удалось лишь через пару минут и то только потому, что блондин ослабил хватку. Я вылетела из кафе, забыв расплатиться, и оглянулась. Эрик с задумчивой улыбкой взирал на меня из- за стеклянной глади окна. Оценив открывавшийся с улицы вид на наш столик, я посмотрела по сторонам, но так и не определила, на кого был рассчитан спектакль. Быть может, на ту девушку с грустным лицом, что изучала витрину магазина по соседству?

Размышлять было некогда. Я вернулась на стоянку гостиницы, забралась в свой шип и направилась к стреларию, где, рассчитавшись кольцом, приобрела билет, и тут же отдала его молодой брюнетке, без труда уговорив ту принять подобный подарок, после чего купила дорожную карту и устремилась прочь из города. Домой! К привычной обстановке и, главное, мягкой кровати.

Коша уверенно несся над гурановой полосой, а я, борясь с усталостью, старательно продумывала, что и как буду врать мужу, и молилась Змею, чтобы Грэгори не было дома, когда я вернусь.

В Брэм- мол я ввалилась через черный ход двумя часами позже. Неказистый с виду арендованный шип скорость развивал не хуже, чем холеные любимцы супруга. Я бы и раньше добралась, но пару раз вынуждена была остановиться из- за накатившей слабости. Да и то, что Кошу пришлось оставить в лесу неподалеку от дома и остаток пути преодолеть пешком, скорейшему возвращению не способствовало.

Окинув взглядом спиралью уходящие вверх ступеньки служебной лестницы, я поняла, что эту преграду покорить уже не в силах. Осторожно открыв дверь, ведущую из маленького тамбура в общий холл, с опаской ступила на ковровую дорожку. Обнадеженная отсутствием свидетелей так быстро, как только могла, преодолела первый пролет и… чуть не упала, одновременно споткнувшись и буквально о ступеньку, и в переносном смысле — встретившись взглядом с Грэгори.

Выражение лица у мужа было… странное. Спокойное настолько, что казалось маской. У меня вдруг сердце замерло от нахлынувшего волной беспричинного страха, чтобы через миг забиться вдвое быстрее обычного. Умом я понимала, что максимум, что мне может грозить — это неприятный разговор или, совсем уж в крайнем случае, требование развода, который был совсем некстати, но почему- то чувствовала себя неверной женой, застуканной в постели с любовником.

Вид, если не считать лица, у Брэмвейла мужа был обыденный: слегка измятая полурасстегнутая рубашка, в скрещенных на груди руках какие- то бумаги — ничего угрожающего. Вот только повисшее между нами молчание откровенно угнетало. Я неожиданно вспомнила, в каком состоянии явилась и залилась краской. Если ночевка вне дома еще могла не привлечь особого внимания со стороны Грэга, то проигнорировать столь очевидные дефекты внешности он точно не мог.

— Доброе утро, Эльза, — нарушил безмолвие муж.

— Доброе, — опасливо откликнулась я, лихорадочно перебирая заготовленные оправдания. Услышала на улице какую- то колкость про похожие синие платья на приеме кручара, решила отправиться за нарядами в Тонию, бродила по магазинам до вечера, решила там же и заночевать, утром скупила все, что присмотрела накануне, и вернулась домой — логично? Логично! Главное — напирать на расстройство из- за Риады Дзи. И не забыть добавить, что кровать в гостинице была ужасная.

— Я пришлю к тебе Хайду, — как ни в чем не бывало сообщил муж и, повернувшись спиной пошагал к кабинету, из открытой двери которого высунулась чья- то смутно знакомая физиономия.

Я пару раз растерянно моргнула и, опомнившись, так быстро, как только могла, поковыляла к спальне, где рухнула на кровать, не найдя в себе сил даже на то, чтобы посетить ванную. Причитания и ругань кайры, явившейся с подносом через несколько минут, я уже почти не слышала. Ее слова словно тонули в каком- то вязком тумане, образовавшемся вокруг меня. Перед глазами то и дело всплывало лицо Грэгори со странными, твердыми на вид выступами на скулах, кажется, их называют желваками. Но последним посетившим меня образом стал облик незнакомца из кабинета мужа. Я вспомнила — это ему первому в моем кошмаре оторвали голову. На этой мысли я скатилась в глубокий сон.

* * *

Тонкие паучьи лапки с неожиданной силой ворочали мое тело, лениво нежащееся посреди мягкой, как пуховая перина, паутины. Они пробегали по волосам, ощупывали плечи, руки, поворачивали туда- сюда голову, касались шеи, пересчитывали позвонки и ребра, оглаживали ноги. Было приятно и чуть- чуть щекотно, я вяло затрепыхалась, перевернулась на бок и подгребла под себя облачко невесомых нитей. Пелена паутины укрыла меня сверху, и черные мохнатые лапки принялись скатывать тугой кокон. Голова кружилась, хотелось смеяться, но еще сильнее хотелось спать. Спать и не просыпаться.

— Безмозглая, — прошептала паучиха у самого уха, ее странный потусторонний голос был едва слышен сквозь окружавшую меня вату паутины, но я все же уловила еще одно слово: — моя…

Проснулась я неожиданно рано — в незашторенное окно еще попадали лучи закатного солнца — и в прекрасном настроении. Потянувшись, обнаружила, что Хайда не только укрыла непутевую хозяйку покрывалом, но и не поленилась вытащить из моих волос шпильки и стянуть жакет и брюки. Туфли, кажется, я все же сбросила сама. Задравшийся рукав блузки обнажил предплечье, с алым обручем мэйма. Все воодушевление тут же как волной смыло.

Я поднялась и перебралась в кресло, к столику, на котором сиротливо возвышался давно остывший заварник. Холодная, слишком настоявшаяся ромашка была невкусной, но приятно освежала горло и голову. Избавившись от вызванного истощением отупения, я несколько яснее могла взглянуть на все произошедшее за последние сутки и по- другому оценить увиденное.

Грэгори был зол. Я не сумела определить этого сразу, хоть и видела его таким несколько раз. Не со мной, с другими. Застывшее лицо, ледяные глаза и подчеркнутое обращение исключительно по имени — он не просто злился, он был зол на меня. И это было странно…

Конечно, я исчезла не предупредив, но разве это причина для настолько сильной реакции? По условиям нашего договора я имела полное право устраивать свою личную жизнь, естественно, не привлекая излишнего, большего, чем обычно, внимания и не устраивая скандалов. Ведь предполагалось, что однажды я могу встретить настоящую, а не мимолетную любовь, и потребовать развода. Да и у супруга были аналогичные возможности. Более того, насколько я знала, он ими довольно активно пользовался. Так откуда была эта злость?