Стивен Бакстер - Эволюция

• Название: Эволюция
• Автор: Стивен Бакстер
• Жанр: Научная Фантастика

Сага об удивительных приключениях генов и их носителей. Действие романа разворачивается на просторах пространства, времени, в джунглях, тундрах, океанах и на ветвях генеалогических деревьев приматов и их соседей по планете. Отталкиваясь от современных палеонтологических знаний, смелых и порой неоднозначных теорий, Стивен Бакстер прослеживает возникновение и развитие видов начиная с эпохи динозавров и заканчивая далёким гипотетическим будущим.

---

Привлечённые звуками её питья, прибежали Третий и Последняя. Они быстро расширили проломленное ею отверстие и стали шумно пить грязную воду.

Впервые с тех пор, как упала комета, дела у Пурги пошли лучше: пусть немного, но лучше.

И вдруг что-то коснулось её плеча — что-то светлое и холодное. Она взвизгнула и обернулась. Это был пучок чего-то белого, уже тающий.

Появилось всё больше и больше хлопьев, падающих вниз с неба. Они ложились случайными, нежными прикосновениями. Когда пушинка подлетела достаточно близко, она подскочила и схватила её ртом, словно ловила муху в воздухе. Она получила глоток мягкого льда.

Шёл снег.

Напуганная до предела, она развернулась и бросилась в безопасную нору.

Столкновение выбросило испарившуюся океанскую воду в воздух. После нескольких недель во взвешенном состоянии она начала падать обратно.

Пара было много. Эпохальный дождь пошёл на всей поверхности планеты.

Но сам дождь принёс дальнейшее опустошение. Он был насыщен серной кислотой из ледяных облаков, и ещё столкновение создало в атмосфере редкие облака из ядовитых металлов, и теперь эти металлы выпадали с дождём. Количество одного только никеля вдвое превышало предельную концентрацию, токсичную для растений. Потоки воды вымывали из почвы такие вещества, как ртуть, сурьма и мышьяк, концентрируя их в озёрах и реках.

И так далее. На целые годы была бы отравлена каждая капля дождя.

Великий дождь смыл пыль и пепел. По всему миру отложился тонкий слой почерневшей глины — полоса тьмы, которой навечно суждено быть знаком препинания в осадочных породах будущего — слой пограничной глины, который однажды будет изучен Джоан Юзеб и её матерью, последний остаток биосферы.

После месяцев тьмы солнце, наконец, показалось сквозь окутывающие всю планету слои пыли и золы. Но это был всего лишь булавочный укол, вряд ли давший сколько-нибудь тепла к замёрзшей земле; на следующий год можно было ожидать не больше, чем тусклые сумерки.

Возвращающееся солнце осветило скудный пейзаж.

Тропические растения, если не сгорели, то были убиты внезапным холодом. Немногие выжившие динозавры страдали от голода и холода, с их костей быстро обдирали плоть выжившие хищники. Но повсюду среди золы копошились живые существа: насекомые вроде муравьёв, тараканов и жуков, улитки, лягушки, саламандры, черепахи, ящерицы, змеи и крокодилы — существа, которые умели прятаться в грязи или в глубоких омутах; а ещё множество, великое множество млекопитающих. Их пушистые тела и привычка рыть подземные укрытия защитили их от худшего из холодов. Также им очень помогла их неразборчивость в питании.

Казалось, мир стал кишеть крысами.

И даже сейчас оставшиеся в живых размножались. Даже сейчас, несмотря на холод и нехватку пищи, в отсутствии хищников прошлого их численность возрастала. Даже сейчас слепые скальпели эволюции нашли исходный материал, приспособленный к исчезнувшему миру и начали резать его, придавая новые формы для новых условий.

Одинокая самка эуоплоцефала бродила среди бесконечного холода в поисках грубого корма, который был ей нужен.

Она принадлежала к одному из видов анкилозавров. Длина её тела достигала десяти метров и до начала своего медленного голодания она весила целых шесть тонн. У неё был костяной панцирь: его пластины покрывали шкуру на спине, шее, хвосте, боках и голове. Даже её веки были костяными пластинками. Пластины были вплетены в слой жёстких связок, делая панцирь гибким, пусть он и был тяжёлым. Её длинный хвост завершался сросшейся костяной массой. Однажды она использовала эту булаву, чтобы заставить хромать молодого самца тираннозавра; это был её величайший триумф — но не то, что она смогла запомнить: со всей этой бронёй для мозга оставалось совсем мало места, и столько же потребности в нём как таковом.

Хотя великая смерть, охватившая всю планету, была мгновенным событием с позиции геологии, она вовсе не была мгновенной в сознании тех, кто выдержал её. На протяжении долгих дней, недель и месяцев многие из обречённых цеплялись за жизнь — даже динозавры.

Собственно говоря, эуоплоцефалы были хорошо экипированы для того, чтобы пережить конец света. Их огромная масса, большая сила и тяжёлая броня — вместе с удачным местом под толстым слоем облаков вблизи речного берега — позволили нескольким особям из её вида выжить в первые несколько ужасных часов. Она переживала засухи и раньше; она могла противостоять этому неожиданному бедствию. Всё, что она была должна делать — продолжать двигаться и отбивать нападения хищников.

И так, блуждая по замерзающей Земле, она искала пищу. Но вряд ли могла хоть что-нибудь найти.

Один за другим её спутники уходили навсегда, пока самка эуоплоцефала не осталась одна.

И ирония судьбы достигла своей кульминации в том, что она успела спариться в последний раз с самцом, который сейчас был уже мёртв; и она вынашивала в себе яйца.

В этом новом мире земли льда и черноты под куполом серо-чёрного неба самке эуоплоцефала не удалось найти гнездовья своих предков. Поэтому она, как смогла, построила собственное гнездо из безжизненного, пересыпанного пеплом материала, который когда-то был густым лесом. Мыча, она отложила яйца, аккуратно укладывая их на земле ровной спиралью. Эуоплоцефалы не были заботливыми матерями; шеститонные танки не очень хорошо приспособлены к тому, чтобы проявлять нежную любовь и заботу. Но самка эуоплоцефала оставалась рядом со своим гнездом, защищая его от хищников.

Возможно, несмотря на холод, яйца могли бы проклюнуться. Возможно, кто-то из молодняка смог бы пережить большой холод; среди всех динозавров, возможно, именно анкилозавры могли бы лучше всего выдержать приход нового, более сурового мира.

Но обжигающий дождь выщелочил все вещества, которые были нужны телу эуоплоцефала, чтобы отложить полноценные яйца. Некоторые из них были отложены с такой толстой скорлупой, что ни один детёныш никогда не смог бы проклюнуться, у других она была настолько тонкой, что они разбились, едва она их отложила. И потом уже сам дождь начал повреждать яйца — грязный ливень, глубоко вытравливающий их защитную оболочку.

Не проклюнулось ни одно из яиц. Самка эуоплоцефала, печальная, расстроенная на глубоком клеточном уровне, пошла прочь. Сразу же после того, как она ушла, пушистое облако зверей-хищников окутало яйца — они цапались друг с другом, превращая гнездо в грязное поле боя.

Последняя представительница своего вида, самка эуоплоцефала бродила по земле, управляемая определяющим императивом: выжить. Но яд и дождь воздействовали и на неё. Существа вроде Пурги защищались от худшего из дождей в своей норе, или же под камнями — или даже, как случилось один раз, под подкопанным панцирем дохлой черепахи. Самка эуоплоцефала была слишком большая: ей негде было спрятаться, и она не могла зарыться в землю. Поэтому её спина получила жестокий ожог, плоть облезла с больших костяных пластин брони, а соединяющие их связки были разъедены и обожжены.

Она бездумно направилась в сторону моря.

Через три месяца после падения кометы Пурга и Последняя наткнулись на замёрзшую землю, твёрдую, как камень.

Они видели мало животных: иногда осторожная лягушка наблюдала, как они идут мимо, или птица взлетала при их приближении, чирикая с пугающей громкостью и бросая на земле какие-то замороженные частички отбросов. Остатки пышной меловой растительности, пни деревьев и участки подлеска теперь были заморожены, словно почерневшие скульптуры, и любая попытка разгрызть их вознаграждалась лишь полным ртом льда, а ещё чаще — щербинами на зубах.

Их осталось только двое. Третьего больше не было — он умер от переохлаждения.

Пурге очень хотелось безопасности: забраться на дерево или зарыться в мягкую землю. Но никаких деревьев не было — лишь зола, пни и куски корней; а земля была слишком твёрдой, чтобы её можно было рыть. Когда им нужно было отдохнуть, они могли лишь зарыться в более рыхлый мусор, делая бесформенные гнёзда из золы, жжёных листьев и кусков древесины, в которых они лежали, дрожа и свернувшись в клубок, чтобы греть друг друга теплом своих тел.

После многих дней странствий Пурга и Последняя постепенно добрались до берега внутреннего океана Америки.

Даже здесь песчаный пляж замёрз, а само море, такое же угольно-серое, как и небо над ним, было усеяно плавучими льдинами. Но нежная зыбь по-прежнему накатывала солёную воду на песок. И здесь, на берегу океана, приматы нашли пищу — водоросли, мелких ракообразных, и даже выброшенную волнами рыбу.

Океаны тоже подверглись опустошению во время удара кометы. Потеря солнечного света и кислотный дождь массово уничтожили фотосинтезирующий планктон, который населял верхние слои океана. Когда исчезло это ключевое звено в пищевых цепочках океана, эпизоды вымирания последовали друг за другом, словно падающие костяшки домино. На раненной Земле смерть собирала свою жатву в каждой области, и усеянные льдинами тёмные воды океана скрывали столь же ужасающую бойню, как та, что разворачивалась на суше. Морям потребуется миллион лет, чтобы оправиться от этого.