Ричард Дэвидсон - Пламя Яхве. Сексуальность в Библии

• Название: Пламя Яхве. Сексуальность в Библии
• Автор: Ричард Дэвидсон
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-69728-1

Эта книга – не имеющее аналогов всеобъемлющее исследование библейских представлений о человеческой сексуальности. Известный специалист по Библии рассмотрел каждый пассаж священного текста, касающийся сексуальных отношений, и представил общие контуры того, как понимали сексуальность в мире Библии и других древних культурах. Автор демонстрирует красоту и естественность библейских представлений о человеческой сексуальности на фоне грандиозной картины прелюбодеяния в Древнем мире во всех его проявлениях, подчас шокирующих.

---

Близость в пределах сакрального пространства, святилища, (2:15–23) есть аналог кульминации первого рассказа о творении (2:1–3), где мужчина и женщина переживают близость в рамках сакрального времени – субботы. Суббота, святилище и брак здесь пересекаются.[211] Первые мужчина и женщина, созданные в шестой день и объединенные в священном браке в преддверии субботы, явно намереваются соединить святость субботы со священной близостью брачной любви. Та первая пятничная ночь в Эдеме[212] – канун субботы[213] – была их брачной ночью. Упоминание о «единой плоти» и обнаженность друг перед другом без стыда (стихи 24–25), следующие сразу за брачной церемонией и параллельные субботе в первом рассказе о творении, – все это подтверждает, что сексуальный союз и суббота не враждебны друг другу. Бог, освящающий первую субботу своим присутствием, освящает и брачное ложе в субботу, когда Адам и Ева вступают в сексуальную близость.

В задачи нашей книги не входит изучение всего спектра философских и социологических следствий теологии человеческой сексуальности, обозначенной в Быт 1–2. Пожалуй, стоит повторить главный тезис о сексуальности в Быт 1 – «мужчину и женщину сотворил их», – а затем воскликнуть вместе с Эмилем Бруннером:

Это лаконичное утверждение настолько просто, что не сразу понимаешь: с ним исчезает целый мир мифов и гностических спекуляций, кинизма и аскетизма, обожествления сексуальности и страха перед сексом.[214]

Как и в случае с природой сексуальности в Быт 1, Быт 2 никоим образом не выказывает «меланхолического отношения к сексу».[215] Более того, Быт 2 «наделяет отношения мужчины и женщины достоинством величайшего чуда и величайшей тайны творения».[216]

Глава 2 Сексуальность и падение: Бытие 3

В Быт 3 следует рассмотреть два основных вопроса, связанных с теологией сексуальности. Первый касается утверждения некоторых толкователей, что знание «добра и зла» Адамом и Евой, а также знание ими своей наготы (Быт 3:5, 7) относятся к пробуждению сексуального сознания. Второй вопрос – это спор о гендерных ролях в Быт 3, особенно о божественном наказании Еве (3:16).

Нагота Адама и Евы

По мнению некоторых современных ученых, знание добра и зла, обретенное Адамом и Евой после вкушения запретного плода, было знанием секса.[217] Однако Стивен Сэпп правильно отметил: «Такая точка зрения предполагает, что сексуальность внушает стыд по самой своей природе (как только человек ее осознает)», а значит, «не была частью Божьего замысла о творении», – но ведь первые две главы Бытия, напротив, «рассматривают сексуальность как важную часть благого творения Божьего, и ни из чего не видно, что сексуальный опыт был ревниво сокрыт от Адама и Евы».[218]

На чем же основана данная теория? Похоже, всему виной ошибочное толкование стиха Быт 3:7 и его взаимосвязи с 2:25.[219] Рассуждают так: согласно 3:7, Адам и Ева узнали, что они наги лишь после грехопадения – значит, поначалу они не сознавали своей наготы (или сексуальности). Однако сторонники этой теории – и парадоксальным образом большинство их противников – забывают, что в Быт 2 и 3 «наготу» обозначают два разных еврейских слова.[220] В 2:26 «нагой» – это ārôm, слово, которое в других местах Писания часто означает «не полностью одетый» или «не одетый нормальным образом».[221] Быт 2:25 не уточняет, в каком смысле Адам и Ева не имели одежды в обычном смысле слова (обычном – по меркам мира падшего), но семантический спектр слова ārôm вполне согласуется с выводом, на который намекает параллельный текст о творении/рае в Пс 104 (СП 103): возможно, Адам и Ева первоначально были облачены в «одежду» света и славы.[222] Если так обстоит дело в Быт 2:25, контраст с Быт 3 становится ясен. В 3:7, 10, 11 «наготу» обозначает слово êrōm, которое в других местах Писания появляется в контексте полной (и обычно постыдной) обнаженности.[223] В результате греха Адам и Ева обнаружили себя «(полностью) обнаженными», лишенными «облачений» света и славы, после чего попытались укрыться листьями смоковницы.

Однако даже эта новая «нагота» не означает, что Адам и Ева устыдились своих тел друг перед другом. Текст ничего об этом не говорит. Сказано иначе: испугались они – Бога. Адам говорит Богу: «Голос Твой я услышал в саду, и убоялся, потому что я наг, и скрылся» (стих 10).

Более того, нагота, описанная в 3:10, не есть лишь физиче-ская обнаженность: Адам говорит о своей наготе, хотя сам уже покрыт листьями смоковницы! По-видимому, нагота в Быт 3 включает «разоблаченность»,[224] чувство греха, обнаженность души. А когда Бог дает Адаму и Еве одежды кожаные, это не только беспокойство насчет того, в чем они будут ходить, и не только «благопристойность, подобающая в грешном мире»[225] (хотя эти смыслы также присутствуют). Многие христиане евангельской традиции усматривают в кожах из убитых животных намек на начало системы жертвоприношений и последующее заместительное искупление, после которого людям уже не надо будет стыдиться и чувствовать себя разоблаченными.[226]

Возможно, в даровании одежд Адаму и Еве есть еще один смысл. В предыдущей главе мы упоминали об исследованиях, которые отмечают многочисленные интертекстуальные указания в окончательной канонической форме Пятикнижия на то, что Эдемский сад описывается как первоначальное святилище на земле (до грехопадения). Еще красноречивее интертекстуальные указания говорят о том, что Эдемский сад (особенно врата в него) был своего рода святилищем, прообразом Моисеевой скинии, после грехопадения.[227] После изгнания, в своем грешном состоянии, Адам и Ева уже не могут видеть Бога лицом к лицу в святом святых Сада. Однако у восточного входа в Сад (Быт 3:24; ср. восточный вход в более поздних святилищах) отныне пребывают херувимы, существа, связанные с ковчегом в самом святом месте Моисеева святилища (Исх 25:18–22). Эти херувимы с пламенеющим мечом – «поставлены» (евр. šākan). Текст использует тот же еврейский глагол, говоря о «пребывании» Бога со своим народом (Исх 25:8). От того же корня происходит и слово «скиния» (miškan), и (во внебиблейской иудейской литературе) слово «Шехина», зримое присутствие Бога в святилище.

В свете этой интертекстуальной подоплеки Быт 3 отметим еще одно пересечение между Эдемом и Моисеевым культом. До изгнания из Сада Бог «одел» [lābaš, в породе гифиль (каузатив)] их в «одежды кожаные» (kotnôt; ср. kĕtônet) (3:21). Эти же слова описывают одеяния (lābaš, в породе гифиль) священников – Аарона и его сыновей (Лев 8:7, 13; Числ 20:28; ср. Исх 28:4; 29:5; 40:4). Роберт Оден показал, что такая фразеология в Быт 3:2 – сочетание lābaš в породе гифиль с kotnôt[228] – указывает на наделение Адама и Евы определенным статусом.[229] Жак Духан говорит о значении этой божественной церемонии в свете канонических интертекстуальных параллелей: «В редких случаях, когда Бог одевает людей в ВЗ, это всегда священники… Адам и Ева одеты как священники».[230] Явная и постоянная связь в ВЗ этой лексической пары (lābaš в гифиле и kotnôt) с облачениями древнеизраильских священников – если учесть образ Эдемского сада как святилища – указывает на назначение Адама и Евы священниками в падшем мире. Окончательная каноническая форма текста сообщает, что Бог одел Адама и Еву в кожи жертвенных животных (а не в лен, как последующих священников), и тем самым подчеркивает божественную санкцию на священство Адама и Евы, ибо кожа жертвенных животных принадлежала в Моисеевом культе только священникам (Лев 7:8). «Даруя Адаму и Еве кожу приношения за грех – дар, зарезервированный строго за священниками, – Книга Бытия имплицитно называет Еву священником наряду с Адамом».[231] Этот вывод о священническом статусе мужчины и женщины имеет очень важное значение, в чем мы убедимся, изучая последующие тексты канонического корпуса.

Отношения между Евой и Адамом: божественное наказание

Посетив Сад после греха Адама и Евы, Бог начинает своего рода «юридический процесс», «судебное наказание».[232] Сначала идет допрос «обвиняемых». Адам и Ева оправдываются и даже обвиняют (Быт 3:9–14), что свидетельствует о нарушении отношений между людьми (муж – жена) и между людьми и Богом. Установив вину, Бог произносит приговор в форме проклятий (змею и земле, стихи 14, 17) и наказаний (мужчине и женщине, стихи 16–19).

В плане теологии сексуальности нас особенно интересуют слова, обращенные к женщине (стих 16):

«Умножая умножу муки твои (iṣṣābôn) в беременности твоей»;

«…в муках (iṣṣābôn) будешь рожать детей»;

«…и к мужу твоему желание твое» (wĕel-îšēk tĕšûqātēk);

«…и он будет господствовать над тобою» (wĕhû yimšāl-bāk).

Первые две строки поэтического параллелизма в данном стихе (а – b) показывают, что вследствие греха деторождение будет сопряжено с множеством «мук», «(тяжких) трудов» (iṣṣābôn). Некоторые толкователи разделяют первую строку на два разных приговора: «Умножая умножу тяжкий труд твой (в обрабатывании земли. – Р. Д.) и твои беременности».[233] Однако я согласен с Линдой Беллвил: «Поскольку второе предложение выглядит как переформулировка первого («в муках будешь рожать детей»), перед нами, скорее всего, гендиадис (две фразы выражают одну идею) – «умножу твой труд в беременности твоей»».[234] Кстати, поскольку iṣṣābôn означает «тяжкий труд» (а не «муки») в приговоре мужчине (3:17; ср. 3:19, «в поте лица твоего»), это слово, пожалуй, и впрямь лучше переводить как «тяжкий труд» применительно к женской беременности.