Евгений Фирсов - Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков

• Название: Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков
• Автор: Евгений Фирсов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91674-225-1

Монография Е.Ф. Фирсова, чья научная и педагогическая деятельность неразрывно связана с МГУ им. М.В. Ломоносова, представляет собой комплексное исследование пребывания Т.Г. Масарика в России конца XIX – первой трети XX в., восприятия ученого, а также его связей с российской интеллектуальной средой и Л.Н. Толстым. В годы Первой мировой войны стержневой стала борьба русского землячества чехов и словаков за программную линию Масарика – достижение национальной государственности, за признание его лидерства в антиавстрийском движении Сопротивления.

В монографии раскрывается значение для национального движения спецмиссий М.Р. Штефаника и Т.Г. Масарика в России.

Впервые в историографии поднимается проблема восприятия Чехо-Словацкой Республики и ее президента Масарика выходцами из России, после революций осевшими в Праге.

Автор выявил, привлек и проанализировал солидный пласт источников из чешских и отечественных архивов. На основе архивных источников автор установливает, что в издательстве «Жизнь и знание» В. Бонч-Бруевича шла работа по изданию русской версии главного труда Масарика «Россия и Европа».

Книга предназначена для историков, славистов, социологов, регионоведов и всех, кто интересуется чешско-русскими и словацко-русскими научными и культурными связями, историей Первой мировой войны и судьбами переломной эпохи конца XIX – первой трети XX в.

---

В предисловии к русской брошюре Масарика Н. Ястребов сообщал, что Масарик теперь особенно занят «русским вопросом», пишет книгу «Этюды по русскому вопросу. Борьба Ф.М. Достоевского с нигилизмом», и в какой-то мере разъяснял генезис труда, над которым уже работал Масарик.

Так что размышления В. Доубека о том, почему Масарик начал труд «Россия и Европа» именно с третьего тома весьма интересны[51], но некоторые вопросы отпали бы, если бы было учтено данное Масариком обещание. К чести ученого, несмотря на всю свою занятость, Масарик старался держать слово[52].

Упоминаемая партия свободомыслящих впоследствии распалась, но контакты Н. Ястребова с Масариком и чешской исторической наукой развивались и крепли в период думской монархии (а после революций и эмиграции Н. Ястребова в Прагу – уже в условиях Чехословацкой республики Т.Г. Масарика)[53].

Стоит отметить, что, занимаясь историей славянских народов, и преимущественно чехов, Н.В. Ястребов поддерживал контакты с главой чешской позитивистской школы Ярославом Голлом. Приведем далее одно из писем Н. Ястребова Голлу от 20 декабря 1909 г., в котором русский историк характеризует обстановку в стране после революции. Письмо гласит:

«Дорогой г-н профессор! В июле Вы попросили меня послать Вам данные о моей литературной деятельности в связи с задуманным Вами проектом выдвижения меня членом Ученого общества. Но кроме того, что Вы уже знаете и что уже было на страницах (Чешского исторического журнала. См. Библиографический регистр к нему) я могу указать еще на свои статьи в нашей большой энциклопедии (Словарь Ефрона) по истории славян (самая большая – История Польши), а также критические и библиографические статьи в наших журналах (Журнал Министерства народного просвещения, Известия 2-го отделения Академии наук); в настоящее время я допечатываю текст до сих пор малоизвестной рукописи [далее слово исправлено и неразборчиво. – Е.Ф] (о богомилах). Мое официальное положение – гонорарный доцент Петроградского университета по истории славян, а также профессор Высших женских курсов. Вот и все.

Постепенно продолжаю работать над вторым томом своих “Этюдов”, но работы – через край… Мне также предстоит нелегкая задача – написать чешскую историю для кареевского сборника “История Западной Европы по странам и эпохам”. Кареев получил проспект от Бидло – “Историю славян”; он говорил, что намерен об этом вести кое о чем со мной переговоры.

Вам известно о “Zeitschrift fur osteuropaischen Geschichte” г. Шимана (Schimann) и др. Кареев не хотел подписываться в качестве одного из редакторов. На проспекте имеется подпись Лаппо-Да-нилевского, но против его воли. Лаппо-Данилевский просил меня написать об этом Вам, чехам. Было бы хорошо, если бы Вы написали об этом в газеты (дали в печать). Мы это сделать “не можем”, поскольку в этом osteuropaischen Geschichte нет ни чехов, ни югославян, ибо там господа из известной “Познанской Академии”, там Ůbersber, но нет Йиречека и др. Я получил также приглашение к сотрудничеству, но я также отклонил его. Это фатально, что на том проспекте рядом с Познанской Академией также Варшавский университет (Любович).

О нашей обстановке Вам хорошо известно из прессы; мы пятимся «раком» к 1904–1905 гг. (выделено мной. – Е.Ф.). Пусть об этом станет известно также приятелю Пекаржу (он все еще «черносотенец»?). Здесь находится Ваш Клецанда. Министерство переделало его в юго-славянина, чтобы таким образом он смог попасть в университет без дополнительных экзаменов (дело в том, что об этом существуют какие-то старые инструкции). Ну, знаете, наше чиновничество располагает такой силой, что легко сделает то, что не по силам английскому парламенту (надеюсь, что Клецанда скоро не станет из мужчины женщиной…). Недавно я получил приглашение от Харьковского университета на новую кафедру – Истории славян (в память Дринова); но я ответил отказом.

Всего Вам доброго. Как Ваше житье-бытье без доченьки? Вы еще не в Брно? С Новым годом и с прежним счастьем.

Преданный Вам, Н. Ястребов.

Извините “безграмотность”»[54].

Как видим, чешско-русские научные связи развивались полным ходом. Можно говорить об активном взаимодействии чешской и российской исторической школы того времени. Особенно интересным, на наш взгляд, является материал о всесилии бюрократического аппарата России, едко высмеянного Н.В. Ястребовым; и прежде всего характеристика внутреннего положения России после революции – «мы пятимся назад к революции 1904–1905 гг.». Стоит также отметить, что чешская историческая наука высоко ценила вклад русских историков-славистов, выдвигая их в члены чешского ученого общества.

Отмечу, что признанием Масарика как ученого в России стало приглашение его на Гоголевские празднества (столетие со дня рождения) 1909 г. в Москву, которые устраивало Общество любителей российской словесности при Московском императорском университете. В списке учредителей и лиц, приглашенных Обществом для участия в Гоголевских торжествах значился «доктор Масарик, профессор, член австрийского парламента»[55]. Однако Масарик по какой-то причине не прибыл на торжества, которые стали событием большой культурной значимости европейского уровня. Особенно широко на праздновании были представлены деятели славянских народов. В Прагу был направлен целый ряд приглашений: в Академию наук, Чешской Матице, Ученому обществу наук, Музею чешского королевства, Библиотеке Матицы, Русскому кружку Умелецке беседы, Русскому кружку в районе Праги Смихов, Русскому кружку района Краловске Винограды, Этнографическому музею, Обществу чешских писателей «Май», издательству Яна Отто, редакции газеты «Národní listy», профессору Яромиру Чела-ковскому, поэту Ярославу Врхлицкому, доктору Ю.И. Поливке из Чешского университета, Национальному театру, Президиуму славянского комитета Национального чешского Совета (председатель К. Крамарж), Кругу чешских писателей, Клубу чешских драматургов (А. Зазварка).

Среди иностранных ученых, прибывших тогда официально на открытие памятника Гоголю, из чехов значились профессор E.A. Козак и Юрий Иванович Поливка[56], который от имени Пражского университета произнес речь на чешском языке.

Поливка также участвовал в торжественном заседании Общества славянской культуры.

На торжествах прозвучали также многочисленные адреса и приветственные письма на чешском языке от чешских учреждений, в частности от ректора Карло-Фердинандова университета в Праге доктора Леопольда Гейровского. В заключении приветственного адреса ректора Гейровского содержался призыв: «пусть и в будущем еще более крепнут взаимные литературные и научные чешско-русские связи»[57].

В своем приветствии ректор чешского университета Л. Гейровский подчеркнул: «Творения Гоголя оказали благодатное и направляющее влияние на чешскую изящную словесность, начиная с Гавличека и кончая Нерудой. Русский народный дух оказывает своими художниками слова, своими мыслителями и учеными мощное воздействие на чешскую словесность и на чешскую науку. Пусть так будет и в будущем. Леопольд Гейровский 30 апреля 1909 г. Ректор чешского университета»[58].

Важно отметить, что многие материалы (адреса, приветственные речи и др.) в опубликованном сборнике Гоголевских торжеств были приведены на языке оригинала, т. е. на чешском и других европейских языках.

Бесспорно, Гоголевские торжества, состоявшиеся не только в Москве, но и в других крупных российских культурных центрах, стали важной и яркой вехой чешско-русских связей.

Большой резонанс в чешских землях в то время вызвало основание в Москве 29 марта 1909 г. Общества славянской культуры[59], которое отстаивало равноправие славянских культур. Председателем Общества стал профессор Московского университета Ф.Е. Корш. Канцелярия Общества находилась по адресу: Москва, Сивцев Вражек, д. 20 кв. 2.

Параграф 1 Устава Общества гласил: «Общество славянской культуры ставит своей задачей изучение жизни славян и ознакомление с произведениями славянской и общечеловеческой культуры в целях взаимодействий (культурного и экономического) на этой почве, дорожа индивидуальными особенностями всякой национальности»[60].

Следующий приезд Т.Г. Масарика в 1910 г. особенно способствовал углублению чешско-русских связей, хотя проавстрийские круги в Чешских землях не приветствовали упрочнения межславянских связей и, как писал чешский славист Поливка, «не терпят славянское течение, и поэтому слабые сдаются…»[61]. Так что решение Масарика осуществить поездку в Россию при той внутренней обстановке было довольно смелым шагом.

Поскольку в историографии перипетии третьего по счету приезда Масарика в Россию, как ни странно, обойдены вниманием, перейдем к их рассмотрению.

Глава II Пребывание Т.Г. Масарика в России в 1910 г. и оживление чешско-русских связей