Медеу Сарсекеев - Клад

• Название: Клад
• Автор: Медеу Сарсекеев
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-265-00807-1

Талантливый казахский прозаик Медеу Сарсекеев в новом остросюжетном романе исследует сложную, зачастую насыщенную опасностями жизнь геологов.

В центре романа — столкновение различных научных теорий, мнений… Глубокий показ современной действительности позволил автору нарисовать широкую панораму жизни казахских ученых, вскрыть противоречия в творческих исканиях.

Роман звучит особенно актуально сегодня.

---

К исходу второй недели Сергей Архипович заскучал по дому. Он стал раздражителен и резок. Грубые перепалки на заседаниях комиссии, как известно, не для мудрецов. Привыкший к логике доводов, академик терялся в обстановке, когда люди царапали друг другу душу из-за какого-нибудь малозначительного эпизода, не имеющего отношения к делу. Он постоянно предупреждал, что у комиссии неоправданно много времени уходит на коллективное обдумывание сведений, доступных осмыслению одним специалистом…

Снурников был спорщиком незаурядным. Но полемику уважал серьезную. Эрудиция его позволяла поставить на место любого из коллег. Будучи в ударе, он парировал наскоки целого десятка оппонентов, пытавшихся обратить его в свою веру. Никогда не отказывался от слова однажды высказанного. Волнуясь, он постукивал по столу ладонью, переходил на четкие формулировки, будто читал по писаному.

Все чаще Сергея Архиповича раздражал Табаров. В первые дни работы комиссии их отношение друг к другу могло служить остальным примером вежливости и такта. Между учеными была достигнута договоренность исследовать возникшую проблему с рудой в двух направлениях: изучить нынешние средства поиска сырья для снабжения действующих рудников и позаботиться о лучших методах разведки на обозримое будущее. Не просто себе определить пути снабжения, а поправить где нужно практическими советами.

По первому вопросу достигли согласия довольно скоро. Взгляды на запасы совпадали. При обсуждении Табаров был щедр на подсказки и разъяснения, охотно делился своими соображениями. Если дело доходило до разногласий, обнаруживал уступчивость, щадил самолюбие старших по возрасту. Без утайки выложил перед Снурниковым накопленные им материалы о геологии региона, демонстрируя полнейшее доверие:

— Загляните на досуге… Оставляю вам экземпляр монографии навсегда. Если с чем согласны, можете излагать в своих выступлениях как собственное мнение. Мои доводы достаточно известны. Приходилось и поспорить в кругу коллег. В какой-то мере мне выгодно сейчас попридержать свои мысли при себе, чтобы не выглядеть слишком опрометчивым. Короче говоря, готов присоединиться к вашему мнению. Так будет лучше для дела. Что касается второй части нашей программы, я просил бы доверить мне подготовку проекта. Если он приглянется вам, хотя бы в основе, подпишем и закроем свою миссию здесь.

Речь шла о распределении обязанностей, кто за что берется. В таком раскладе забот Снурников не увидел ничего дурного.

— Будет проект, ознакомимся. Внесем поправки, скрепим подписями… Лишь бы наши усилия не оказались напрасными.

Монография приезжего коллеги впечатляла тщательным подбором данных, которые глубоко и грамотно истолковал Виктор Николаевич. Доктор геологии Табаров оказался тонким аналитиком. Временами он приходил к самым неожиданным выводам. Давало себя знать и то, что в рудном крае он был новичком. Свежему глазу лучше видны скрытые прорехи. Отдельные явления здешней геологии он оценивал совсем с другой, непривычной Снурникову стороны. Взору теоретика как бы сами по себе открывались не познанные местными корифеями структуры. Академик воспринял прием коллеги как прочтение недр заново. Короче говоря, Сергей Архипович нисколько не пожалел о потраченном на рукопись времени. В душе он был признателен коллеге за столь щедрое посвящение в свою лабораторию открытий. В какой-то мере распахнутость Табарова настораживала. Так случается в ученом мире весьма редко. Снурников всерьез заблаговолил к ученому, зауважал в нем непростого знатока глубин.

Разногласия, как ни странно, начались со второго вопроса. Виктор Николаевич высказал пожелание ознакомить Снурникова со своими взглядами на проблему дальнейших поисков в регионе, предупредив:

— Я знаю: у нас различные подходы… Нахожу это закономерным. Ведь каждый истинный ученый идет к цели своим путем. Немало гипотез и прогнозов насчет рудного края было высказано до нас. Во всякой осмысленной теории недр имелись преимущества и недостатки. Мне кажется, перебирать сейчас ошибки других все равно что рыться в чужом белье. Если угодно, вот мое предложение: оставить до лучших времен реестр просчетов. Вместо того чтобы латать дыры обветшалых теорий, надо выработать двуединый метод новой разведки, взяв все лучшее из вашей предпосылки о трехэтажном размещении руд и моей симметричной теории расположения залежей по всей площади края. Ценя ваш вклад в геологическую науку региона, я заранее согласен на компромисс. Пусть разведчики руководствуются нашими совместными рекомендациями. Результаты покажут, кто оказался больше прав, кто меньше. Как сказал поэт, «сочтемся славою».

Снурникова возмутило это предложение. Он заявил сердито:

— А что ждет наших бурильщиков, если мы оба заблуждаемся, коллега? Вы убеждены в непогрешимости вашей теории, я тоже ценю свой опыт. Но, как говорят, не вполне… Потому и не настаивал так долго на своем, хотя по-воловьи упрям. Выверял расчеты, набирал десятилетиями данные, подтверждающие… Ждал новой вспышку озарения… Моя гипотеза — никакая не половина другой, она или нечто целое, или совсем нуль без палочки.

— Зачем такое самоуничижение? — изумился в свою очередь более сдержанный Табаров. — Я знаю, вы человек скромный, это похвально. Да ведь так недолго зарыть талант в землю! Каждый из нас шел избранным путем к прочтению книги недр. И все же в ряде мест обширного региона ваши прикидки совпадают с моими исчислениями. Разве это случайно?.. Значит, оба мы крутимся вокруг вероятной удачи! Нисколько не сомневаюсь! Возьмите тот же Актас. Я прогнозировал для него три рудоносные структуры. Одна из них подпирает ту самую площадку, где по вашей рекомендации ведет поиск буровая служба комбината… Разве это не совпадение наших с вами прогнозов?

— Совпадение, говорите? — повторил Сергей Архипович. — Может, вы правы. Но и совпадения нуждаются в проверке. Судьба нас вроде бы породнила на Совиной сопке. Верю, не случайно! Допускаю мысль, что ваша теория более обоснованна, чем моя. Да ведь вот беда: руды на Совиной может не оказаться ни по вашим расчетам, ни по моим предположениям. Поэтому потерпим, коллега, до завершения начатых поисков. Ко всему прочему меня несколько удивляет, почему оба мы оказались со своими прогнозами на Совиной именно в этом году, а не раньше, когда там еще не начинали бурения?

— Ну, что ж, проверяйте… Если располагаете достаточным временем. — Табаров усмехнулся. — Ну, а вдруг разведчики все-таки обнаружат сырье именно в предсказанной нами точке?

— Я был бы только рад! — воскликнул Снурников и тут же попросил: — Нельзя ли, коллега, немного попроще изложить суть симметричной теории, чем это сделано в монографии? Чем она отличается от других? На какие опыты вы опираетесь в доказательствах своей правоты?

Табаров не поспешил с ответом. Он заметно переживал отказ Снурникова от сотрудничества с ним в обнаружении путей к руде.

— Уважаемый Сергей Архипович, — проговорил Табаров, сдерживая свое недовольство примитивной, как он считал, постановкой вопроса. — При внимательном чтении моей работы вы могли бы уловить суть поисков. Ваших трудов я не читал, не довелось… И коль вы предлагаете именно такую форму знакомства, а я у вас гость, не лучше ли начать с вас?

Снурникову стало дурно от такой постановки вопроса: с кого начать изложение теорий? Гость-то он гость, это верно. Но приезжий вдвое младше по возрасту. Но вот не преминул плюнуть в бороду старца!

— Вы, голубчик, сами обмолвились о том, что работали в наших фондах. Снурникова не обязательно знать как человека… Повторяю — не обязательно… Но можно ли пользоваться фондами и не заметить предложенных мною способов разведки? О них в каждом томе институтских записок, в любом отчете геологических экспедиций. Нелишне вспомнить: два с половиной века люди берут в этих местах руду. Значит, думали о нашем ремесле задолго до Снурникова. Забывать о таких вещах предосудительно для любого ученого, постыдно для науки, которую мы представляем… Извините за напоминание очевидных истин.

— Охотно извиняю! — подхватил Табаров. — И все же возникает вопрос: если вы опираетесь на опыт рудознатцев двух веков, почему нынешние разведчики не используют ваше учение в должном объеме?

— Резон, резон, коллега! — согласился с полемическим выпадом академик. — На следующем заседании нашей комиссии обещает быть собственной персоной глава здешних геологов, досточтимый Ильяс Кудайбергенов. Кстати, кандидат и прочее. Думаю, он не откажет в любезности объяснить, почему не жалует своим вниманием не только местных теоретиков, но и приезжие авторитеты. Согласитесь, Виктор Николаевич, для вас его ответ будет не менее любопытен, чем для меня. Вот уж в чем мы с вами поистине близнецы, так в пренебрежении к нам обоим со стороны местного «божка»! Браво! В самую точку попали своим вопросом! Итак, до завтра, коллега. И прошу вас все же одолжить мне на день-два ваши разработки. Любопытен, батенька… Каюсь, с детства страдаю этим недостатком.