Медеу Сарсекеев - Клад

• Название: Клад
• Автор: Медеу Сарсекеев
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-265-00807-1

Талантливый казахский прозаик Медеу Сарсекеев в новом остросюжетном романе исследует сложную, зачастую насыщенную опасностями жизнь геологов.

В центре романа — столкновение различных научных теорий, мнений… Глубокий показ современной действительности позволил автору нарисовать широкую панораму жизни казахских ученых, вскрыть противоречия в творческих исканиях.

Роман звучит особенно актуально сегодня.

---

Весь облик генерального являл собою нечто агрессивное, не признающее ни снисхождения к себе, ни пощады противнику. Он так и заявил:

— Бью напропалую! Итог покажут шары.

— К вашим услугам!

Шибынтаев с напряженным вниманием вслушивался в словесный поединок двух бильярдных гладиаторов перед схваткой. Никто из них не собирался уступать другому. Они разговаривали над игровым столом вроде бы на отвлеченную тему, но каждый думал о своем, о более грозной схватке, знаменующей собою существо их профессии, а быть может, всей жизни.

— Что разбиваем? — осторожно спросил ученый. — Может, пирамидку?

— Начнем с «американки», — не уступал ему выбора Кудайбергенов, проявляя характер.

— Кто разбивает?

Шибынтаев шагнул от простенка, где стоял, молча наблюдая за перепалкой игроков, и предложил, желая потрафить своему шефу:

— У нас первыми начинают гости.

Кудайбергенов смерил его неодобрительным взглядом.

Главный кротко отступил обратно к шторам.

— Еще вопросик, прошу извинить, — произнес Табаров, глядя с усмешкой в лицо партнера. — При выигрыше я получаю кий в подарок. Не откажусь… А если счастье улыбнется вам? Чем откупаться мне, если не секрет?

— С гостя ничего не берем! — опять высунулся некстати Шибынтаев.

— Неравных условий не принимаю! Нет, и еще раз нет!

Табаров положил кий поперек стола, повернувшись боком, и отряхнул ладони, показывая, что не собирается продолжать игру.

Взгляд Кудайбергенова, обращенный на своего главного, был на этот раз более уничтожающ и свиреп, чем минутой раньше.

— Виктор Николаевич! — проговорил генеральный с заметным волнением в голосе. — А если я объясню вам свои условия в конце первой партии?

— Могу подождать.

— Разбивайте, — почти приказал Кудайбергенов.

И здесь произошло чудо, которого не ожидал даже такой искушенный бильярдист, каким был хозяин лесного дома.

Табаров как бы невзначай тронул тупым концом кия ближний к нему шар. Тот медленно покатился в сторону сложенной треугольником кучки белых шаров. Одинокий тот шар, едва прикоснувшись к другим, дошел до правой дальней лузы и бесшумно исчез в ней.

— Блеск! — воскликнул, утратив контроль за собою, Шибынтаев и громко захлопал в ладоши.

А Кудайбергенов весь вытянулся, внутренне собрался. Стало заметно, как отхлынул куда-то за ремень его океански-обширный живот. Он пружинисто забегал вокруг стола, обметая пол раструбами брюк, примериваясь взглядом к неразбитой кучке шаров.

Правом на второй удар, завоеванным столь искусно, Табаров практически не воспользовался. Он лишь притронулся к нижнему краю пирамиды и отставил кий в сторону. Хозяин «берлоги» уже был охвачен азартом. Чутьем неистового игрока он предвосхитил добычу в виде двух крайних сверху пирамиды шаров, один из которых сам нацелился в лузу. Конечно, их не так просто оторвать от общей кучки, не дав партнеру воспользоваться последствиями его удара. Главное при игре в бильярд — неторопливый выбор и точный удар. Именно — точный! Внуши себе веру в успех, и шары вдруг станут тебе покоряться, как послушные дети. Куда прикажешь, туда побегут.

Впрочем, выпадают случаи, когда тебе не так уж необходимо торжествовать победу над партнером. Выиграл — проиграл… Лишь бы потренироваться в ударах. Однако сегодня Ильясу Мурзаевичу просто не терпелось загнать этого несговорчивого человека в угол, дать ему почувствовать свою силу. Генеральный потому и пошел на риск — посулил столичному бильярдисту уникальный кий в награду. Ильясу нужно было чем-то ошеломить партнера в самом начале их поединка. Директор уже пережил радостное мгновение от полета своей словесной стрелы: глаза Табарова вспыхнули от волнения, и рука, державшая бесценный кий, вздрогнула. Обе волшебные палицы из шкафа с наборным замком считались «заговоренными» — столь непререкаемой сложилась о них молва! Мол, любая из двух палиц для Ильяса — что гетманская булава. Пока он при том кии, не знать ему поражения.

Ильяс Мурзаевич привык к разговорам о своей непревзойденности при игре в бильярд настолько, что с некоторых пор и сам уверовал в волшебство кия. У него имелись основания верить и в нынешнюю удачу. Поразмыслив изрядно над теми двумя шарами, что стояли ближе к левой лузе, Кудайбергенов решил пойти на риск. Мгновенно осенила мысль: «А что, если резко ударить снизу по всей пирамиде?» И те два шара устремятся к своей лузе, и, глядишь, какой-нибудь еще «дурачок» закатится?.. Зато сколько возможностей для обработки всей пирамиды откроется после попадания хотя бы одного шара в лузу!

Удар по всей куче чреват непоправимыми последствиями в случае неудачи. Несчетно подставок сделаешь сопернику!

Ничем не выдавая замысла, Кудайбергенов осторожно наклонился над высоким бортом стола и ловким толчком отковырнул от остальной массы те два обреченных им шара, направив их в левый верхний угол. Первый чисто вошел в лузу, а второй, отбортнувшись, покатился в противоположную сторону и тоже оказался забитым. Шибынтаев порывисто шагнул к столу и замер с раскрытым ртом, будто ждал позволения от шефа высказать свою радость. Старший повелительно стукнул тупым концом кия в пол и надвинулся всей массивной фигурой на главного, напоминая ему о месте. Затем, возвратись к бильярду, принялся один за другим класть в лузы ожидавшие своей судьбы шары. Шибынтаев тут же вынимал их из лузы и складывал в рядок на узкой полочке, прилепленной к торцевой стене комнаты.

Когда забитых шаров стало пять, Шибынтаев наконец позволил себе выразить свой восторг удачей шефа. Он ликующе подытожил, глядя на Табарова будто на обреченного:

— Вот так-то, Виктор Николаевич! Генеральный у нас только с виду осадку дал… А мысль работает, работает… И когда дорвется до дела, ух как зол бывает!

— Тьфу ты! — плюнул в его сторону Ильяс и был в эту минуту прав.

Свирепый удар по шару, рассчитанный на молниеносное вхождение в лузу с треском, оказался безуспешным. Шар стукнулся в металлическую дужку лузы и выскочил на суконное поле обратно, что означало потерю очка. Свой промах шеф отнес за счет неуместного выкрика Шибынтаева. Тут же был сделан вывод для непрошеного болельщика:

— Виктор Николаевич, как вы посмотрите, если мы отправим Таира Унисьяновича ночевать в город? Здесь только два комплекта постельного белья.

Табаров был занят созерцанием раскатившихся по сукну шаров и ответил кивком головы, машинально. Впрочем, ему давно надоело видеть перед собою тупое, оплывшее жиром лицо главного геолога.

— Решайте сами, вы здесь хозяева.

— В таком случае, Таир, — Кудайбергенов обернулся к коллеге, — не теряй времени! Ах, да… За руль-то тебе сегодня нельзя?.. Бери мою машину! — приказал он. — Мою не остановят. Ключи в прихожей.

— До свидания! — послышалось от двери.

Соперники, набычась, снова заходили вокруг стола.

Прежде чем опустить натертый мелком конец кия на избранный шар, Табаров спросил:

— Для меня, Ильяс Мурзаевич, судьба этой партии уже ясна. Позвольте в таком случае несколько опередить события. Меня занимает, как бы сказать, материальный исход поединка. Чем я буду вам обязан, когда восьмой шарик нырнет в лузу?

— Только вашим доверительным словом, если не поскупитесь на него, — откровенно высказался Ильяс, улыбаясь. — Зачем нас приглашают в обком?

Табаров не торопился с ответом. Он метко, однако со злостью загонял в лузу один шар за другим. В его ударе не замечалось особого подхода, он не плевал, подобно своему партнеру, на ладонь перед очередным взмахом кия, не припадал к столу грудью, не чертыхался в момент промаха. Размеренно и четко, едва прицелясь, он отправлял шары в лузу, будто выполнял все это по обязанности, чтобы доставить удовольствие партнеру.

Игра выровнялась. Со стороны глядя, можно было подумать, что Табаров и не ставит себе задачи опередить партнера, а лишь успехами своими подстегивает, наступает ему на пятки. Когда на полочке возле стены оказалось по пять шаров, он споткнулся в своем шествии к победе, допустив явный промах.

— Идем ноздря в ноздрю, — подытожил он поединок, обернувшись к хозяину дома. — И деловой разговор будем вести, надеюсь, на равных. Значит, вам позвонили? Быстро отреагировали! На какой день пригласили?

— Во всяком случае, не на завтра, — выдохнул генеральный. Он положил в лузу трудный шар, ковырнув его из-под борта.

— Значит, скоро, если уже звонят! — заключил Табаров. — Ваш новый секретарь, говорят, сильная личность. Этого вы не возьмете национальной кухней или игрой в бильярд, как удавалось других.

Кудайбергенов сделал вид, будто не расслышал подначки. Он ждал более важных объяснений.

— Извините, мы забыли о игре.

Наступила очередь для удара хозяина дома. Не упустив свой шанс, он положил в лузу подряд два шара. Оставалось овладеть последним. Подогревало предчувствие победы. Важна первая партия. Остальные две он не уступит сопернику. В крайнем случае — одну. Это может получиться даже красиво: подачка слабому, партия престижа. Однако, однако!