Далия Трускиновская - Нереал

• Название: Нереал
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Фэнтези

Совершено загадочное покушение на крупного бизнесмена. Киллер стрелял в упор из какого-то странного оружия, но жертва не пострадала. Дело ведет следователь Василий Горчаков. В ходе расследования он сталкивается с мистическими явлениями, узнает о возможности создания существ-двойников, используемых в своих целях “магической мафией”. Но случается непредвиденное: созданный монстр выходит из-под контроля своего создателя...

---

Третьим пунктом была Колесникова.

— Это тебе за Колесникову! — сказал киллер Ротману. То, что Ротман не может вспомнить фамилию, еще не значит, что их судьбы не пересекались.

Четвертым пунктом было все, связанное с маньяком. Который, если забыть про мистику, вполне может оказаться спятившим от страха Валентином Башариным. А что? Если человек повернут на сексе, то, спятив, он как раз и может выйти на улицы с громким воплем: “Бабы, слетайтесь, вот он я!”

Был еще пятый пункт, выглядевший так: “5.???”

Имелась в виду “крыша”, которая может-таки найти заказчика этого несостоявшегося убийства. И Вася был готов пойти в церковь и поставить свечку за здоровье “крыши” — если она это сделает.

С этим планом действий Вася и отправился к Сорокину, любимцем которого числился последние годы. Что странно — никого в управлении это не раздражало. Как будто Вася мог вызывать у всего человечества только доверие и нежность!

На сей раз начальник был хмур. Вася доложил о догадках, о подозрительном сходстве киллера с маньяком, и осторожно подсказал, что в каждой стране и в каждом городе может завестись свой сумасшедший, способный доставить кучу хлопот, пока его поймают и отдадут психиатрам. Намекнул также, что, возможно, уже к вечеру будет знать, где прячется этот чудак на букву “м”.

— Значит, ваша версия — подозреваемый Башарин сошел с ума? И отправился по конкретному адресу убивать конкретного человека? — уточнил полковник.

— Но не убил же! Может быть, с тем же успехом он бы проник в городскую Думу, или в женскую баню, или в лигу сексуальных меньшинств. Но вот первым подвернулся “Бастион”.

— То-то и беда, что “Бастион”... Василий, мне нужен этот Башарин. Живой или мертвый. Ведь эти ребята, охранники, его опознали?

Вася все понимал.

Сорокин не имел намерения вешать на Башарина преступление. Он просто хотел предъявить кому-то наверху реальный результат своей деятельности. Потом, когда Башарин окажется уже в надежном месте, допустим — в дурдоме, можно будет понемногу распутать этот клубок. Если только клубок существует...

Поэтому Вася не стал усложнять дело, казавшееся Сорокину сравнительно простым. Он просто пообещал в максимально короткий срок предоставить Башарина живым или мертвым.

— Все, что потребуется... — и Сорокин выразительно замолчал. — И все, кто потребуются...

— Пока только свобода действий.

— Не только.

Сорокин полез в ящик стола и достал мобильный телефон — не свежайшей конструкции, не “Nokia” с наворотами, а вполне благопристойная “Motorola”.

— Ваш? — спросил, принимая, Вася.

— Твой. Запиши номер: 9-37-42-65. Связь каждый час.

Вася вернулся в кабинет как раз вовремя — снова запищал телефон.

— Горчаков слушает, — сурово сказал Вася.

— Вась, ну что ты?.. — заныл Игорь. Похоже, он действительно не понимал всей преступной мерзости своего поведения.

— Ничего. Головой думать надо, — изрек прописную истину Вася.

— Да я все понял! — прямо-таки застонал насильник-неудачник. — Вася, ты ее видел? Она там была?

— Я бы на твоем месте показался невропатологу, — с тем Вася и положил трубку. Понимая, что Игорь будет звонить еще и еще, он решил одним выстрелом убить двух зайцев: избавиться от Игоря и разобраться с инкубом. Потому сразу набрал давно знакомый номер.

Был в Васиной практике случай, когда свидетелем в деле о покраже старинных икон оказался почтенный дед, бывший декан педагогического института. Дед обладал феноменальными знаниями, один мог заменить всю Большую советскую энциклопедию, и при этом трепетал перед именами Маркса и Энгельса. Это Васю удивило — но дед показал статьи Энгельса по военному делу, загнул что-то про односторонний подход к “Капиталу”, и Вася понял, что спорить с таким монстром и зубром он еще не дорос, кишка тонка.

Несколько раз дед давал бесценные консультации — почему бы не расспросить его про инкубов?

— Добрый день, Георгий Никанорович! — сказал Вася. — Следователь Горчаков беспокоит. Вопросец у меня. Только не смейтесь — что вы думаете про инкубов?

— Добрый день, Василий Федорович! — отвечал дед. — Интересует ли вас трансформация образа инкуба в мировой литературе, исключительно в русской, в живописи, в музыке? С точки зрения психиатрии? С точки зрения католицизма и православия?

— Да я хочу понять вообще... — пробормотал Вася.

— Вообще — это бунт пола против вынужденного целомудрия, — четко, словно отличник на экзамене, доложил дед. — Вы в школе лермонтовского “Демона” проходили?

— Проходил.

— Извольте радоваться — натуральный инкуб. Прилетает ночью, соблазняет, привязывает, губит. Но в литературе, Василий Федорович, чаще суккубы встречаются. То есть — чертовки, которые высасывают из мужчины его мужскую силу. Проще говоря — если кому чего в жизни недостает, то оно ему и мерещится. Допустим, некий поэт девятнадцатого века, сидящий на холодном чердаке Монмартра и не имеющий десяти франков, чтобы пригласить гризетку, засыпает натощак и видит себя в нежных объятиях какой-нибудь Венеры или Армиды...

Тут декан голосом постарался передать округлости, аромат и прочие соблазны, но, видать, подзабыл это дело и сам того устыдился.

— Воспаленное воображение наутро усаживает его за стол, — сурово продолжал декан, — сует ему в руки перо и диктует страстные стихи о неземном духе, который в ответ на его мольбы подарил ему блаженство. Он готов погубить свою душу ради прекрасного суккуба — по крайней мере, так он пишет в трех десятках строф, насколько хватает полученного заряда, а потом одевается и совершает обход издателей с новорожденной поэмой. Или же монахиня, глядя на лик Иисуса, влюбляется чистейшей любовью, но плоть начинает требовать запретного плода — и приходит сон, в котором она, вроде поэта, попадает в нежные объятия. Наутро бедная монахиня в ужасе, она убеждена, что ее искушал дьявол, что блаженство было испытано наяву, но с инкубом. Если у бедняги хватит глупости признаться в своем грехе на исповеди, то ее ждет тяжкое искупление.

— Георгий Никанорович! — взвыл Вася. — А нет ли в литературе, в музыке или в архитектуре сведений об инкубах, которые появляются днем на улицах, у которых руки-ноги как у обычных мужчин, которые даже... могут врезать в ухо...

— Об инкубах, которые силой отгоняют от своих избранниц их законных мужей, известно. Но насчет того, чтобы врезать в ухо... Я полагаю, это зависит от фантазии того человека, который пишет рассказ или повесть об инкубе. А что? — тут в глуховатом голосе всезнающего деда прорезался интерес. — Вы решили, так сказать, поменять стезю?

С большим трудом Вася отвертелся от такого обвинения. И точно — зачем бы следователю угрозыска с инкубами и суккубами путаться? Попытки арестовать инкуба дед-марксист бы точно не понял.

Очевидно, все это время Игорь накручивал телефонный диск.

После разговора с дедом Вася сообразил, что обратился не по адресу, и следующий вопль Игоря в трубке принял уже более благосклонно.

— Хочешь реабилитироваться? Во-первых, записывай номер моей мобилки...

Игорь с таким энтузиазмом записал, что Вася понял ~ по крайней мере три цифры окажутся перевранными.

— Во-вторых, чеши в газетный киоск и купи всю желтую прессу на потусторонние темы, какую только увидишь.

— И порнуху? — Игорь не поверил ушам, но это было и не обязательно.

— На потусторонние! Выполняй. И сразу же — ко мне. Я скажу дежурному, чтобы сразу пропустил.

Пока Игорь закупал газеты и брошюры, Вася позвонил Башариным, убедился, что отец семейства так и не появлялся, позвонил в офис “Гербалайфа”, выяснил, что работничка там не видели, и связался наконец с Борисом Жуковым — тем самым соседом Башариных, с которым Валентин то вместе пиво пил, то в “козла” рубился, то призывал его подержать стремянку при ловле вспорхнувшего на дерево кота, то снабжал десяткой до получки. Жуковская теща утверждала, что Валентин его и в совместные заходы налево сманивал, но доказательств, кажется, не имела.

Жена Башарина утверждала, что если кто и знает секреты непутевого муженька — так только Борька, вечный башаринский прихлебатель и заступник. Но, возможно, знает, да не выдаст.

И она оказалась права. Борис не говорил, а блеял в трубку. Его послушать — так впервые с сотворения мира ступала по земле такая кристально чистая личность, как Валентин Башарин. И эту чушь он нес не совсем с перепугу. Очевидно, Жуков действительно считал Башарина образцом настоящего и крутого мужика. В отличие от жены...

Вася не был ясновидцем, однако, не кладя трубки, представил себе этого Жукова въяве. Если Башарин — высокий, крупный, с резкой, хотя и малоподвижной физиономией, так Жуков непременно должен быть маленьким, хилым, со скошенным подбородком. Он просто обязан смотреть на Башарина снизу вверх, верить во все истории о победах над женщинами, с благоговением приносить кумиру пиво... тьфу!