Алексей Шишов - Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона

• Название: Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона
• Автор: Алексей Шишов
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03734-3

Книга посвящена жизни и деятельности генерал-майора Михаила Гордеевича Дроздовского (1881–1919). В книге детально представлен сложный процесс образования российского офицерства, его боевого крещения во время Японской войны и на фронтах Первой мировой войны. Автором подробно описан развал Румынского фронта в 1917 — начале 191 о г. и действия М. Г. Дроздовского по восстановлению первых боеспособных частей Белой армии, а также воссозданию ее духа. Дроздовскому пришлось недолго повоевать: раненый, он умер 1 января 1919 г. Но эти и последующие акции позволили Белому воинству достойно завершить трехлетнюю Гражданскую войну и уйти в изгнание с гордо поднятой головой. «Слава побежденным!» — такими словами заканчивается один из фрагментов книги белогвардейских воспоминаний.

Книга снабжена обширными и впервые публикуемыми приложениями и входит в издаваемую издательством «Центрполиграф» книжную серию под общим названием «Россия забытая и неизвестная».

Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

— Здравия желаю, господа офицеры.

Мы снова загремели в ответ.

Отряд был пропущен церемониальным маршем…»

Полковник Дроздовский на том параде находился в свите донского войскового атамана. Дисциплина, организация добровольческой бригады произвела на Краснова такое сильное впечатление, что он не сдержал и сказал Дроздовскому похвальное слово:

— Михаил Гордеевич, у вас идеальная воинская часть. Ее слаженность удивительна. А выправка — просто слов нет. А сколько в ротах Георгиевских кавалеров!

— Благодарю, Петр Николаевич, за доброе слово. В моей бригаде воины-добровольцы. Такие же, как и ваши донцы…

…Война брала свое: дроздовцы рвались в бой, желая сражаться за Белое дело. Три недели для их командиров же пролетели как один день. Когда полковник прибыл с прощальным визитом к войсковому атаману, у него с генералом от кавалерии Красновым в присутствии командующего Донской казачьей армией новоиспеченного генерал-майора Денисова состоялся долгий и непростой разговор:

— Петр Николаевич, добровольческая бригада готова покинуть Новочеркасск. Мне очень хотелось бы выразить вам от своих бойцов признательность за гостеприимство и радушие хозяев.

— О чем речь, Михаил Гордеевич. Ваши бойцы своими штыками брали Новочеркасск. Долг платежом красен. Да и полюбились на донской земле белые «дрозды», чего скрывать не стану.

— Тогда еще раз приношу вам нашу признательность.

— Михаил Гордеевич, у меня к вам есть предложение, которое с генералом Денисовым мы обсудили еще вчера.

— Какое же, ваше превосходительство?

— Мы хотели бы предложить вашей бригаде остаться на Дону, в составе Донской казачьей армии.

— В качестве кого?

— Быть Донской пешей гвардией. Войско готово взять вас на полное обеспечение.

— Но мы же добровольцы корниловского духа, Петр Николаевич.

— Это я знаю и понимаю. Но войдите в мое положение. У донского казачьего войска сегодня нет подлинно регулярных армейских войск — пехоты и полевой артиллерии.

— А пешие сотни станиц, которые сводятся в пешие полки?

— Их надо еще обучить воевать в пехотном строю, Михаил Гордеевич. Донской казак с давних пор был конным воином Прежде всего всадником, владеющим лучше всего пикой и саблей, а потом уж ружьем.

— Но войско же выставляло в Великую войну пешую казачью бригаду в шесть батальонов.

— Выставляло. Но с Кавказского фронта казачьих пехотинцев вернулось немного. А у нас сегодня пеших казаков-ополченцев из станиц и хуторов многие тысячи. Вот в чем беда.

— Беду с казачьей пехотой, Петр Николаевич, можно поправить.

— Каким образом, Михаил Гордеевич?

— Я своих добровольцев обучал пехотному делу и тактике во время похода с Румынского фронта с первых дней. Вы же знаете, что в бригаде, в стрелках, набиралась не одна сотня офицеров и нижних чинов из артиллерии, кавалеристов, инженеров. Есть даже воздухоплаватели.

— Дело в том, что ваши добровольцы в большинстве офицеры. За их спиной стоят годы обучения в кадетских корпусах и военных училищах. Казак же в станицах обучался прежде всего искусству конного бойца.

— Понимаю вас. Но война сегодняшняя — жестокая война. Она заставит переучиться любого, кто взялся за винтовку. Особенно тех, кто сражается за правое дело по своей доброй воле.

— Может быть, сегодня вы и правы, Михаил Гордеевич.

— Как тут, Петр Николаевич, не быть правым. Мы же на войне.

— Ясно. А я с генералом Денисовым надеялся, что у нас с гвардейской конной бригадой — мы свели в ней атаманцев и лейб-донцов — появится еще бригада пешей гвардии.

— Не могу. Я уже отдал приказ выступать на соединение с Добровольческой армией. Она в степи за Ростовом.

— Вы, Михаил Гордеевич, как я знаю, огорчены тем, что донское командование пошло на сотрудничество с германцами?

— Да, это правда. Я же убежденный монархист.

— И мы с Денисовым год с небольшим назад сражались за Российскую империю. Но Февраль семнадцатого все перевернул…

— Не стоит об этом. Сегодня же мы сражаемся за возрождение нашего Отечества.

— Сражаемся. Но для того, чтобы сражаться, Донской армии нужны винтовки и пушки, патроны и снаряды. Взять нам все это неоткуда. У нас нет на Дону ни Сестрорецкого ружейного завода, ни Петроградского патронного завода. Все это нам готовы дать немцы. И дают.

— Я об этом осведомлен, Петр Николаевич.

— Но вы должны знать и то, что часть полученного мы отдаем генералу Деникину, его Добровольческой армии. Ей тоже вооружаться и оснащаться откуда-то надо.

— Но Добровольческая армия взяла на Кубани богатые трофеи?

— На военных трофеях, Михаил Гордеевич, ни одна армия долго прожить не сможет. А на Северном Кавказе от Кавказского фронта содержались, знаете ли, не самые богатые тыловые запасы.

— Понимаю, Кавказский фронт силой в одну армию был не чета моему Румынскому.

— Вот то-то. А немцы, ко всему прочему, против большевиков настроены твердо.

— Тоже знаю. За поход тому не раз был свидетелем.

— Значит, все же уходите с Дона?

— Уходим, ваше превосходительство. Мы же шли на казачий Дон из Ясс для того, чтобы соединиться с Добровольческой армией. Теперь мы у цели. Еще раз нижайший поклон за гостеприимство…

Туркул, принявший в дни отдыха командование Офицерской стрелковой ротой, в своих мемуарах о дне ухода дроздовцев из Новочеркасска скажет совсем немногословно: «Плавно запел егерский марш. Короткие команды. Мы пошли, твердо, с ожесточением отбивая ногу. Скрежетало оружие, звякали котелки. А мимо нас, как бы качаясь, уходила толпа, широкий песчаный проспект, низкие дома, длинные утренние тени, тянувшиеся поперек улицы. Уходил наш последний мирный дом, земля обетованная, наша юность, утренняя заря…»

Белый генерал Туркул в последних строках сказал простую истину из прозы Гражданской войны на российском Юге: после новочеркасского отдыха белые «дрозды» до самых последних дней своего исхода из Отечества — эвакуации из Крыма не будут выходить из тяжелых и кровавых боев. «Первопоходников» в них уцелеет немного.

Столица Превеликого Войска Донского станет для белых добровольцев Дроздовского действительно «нашим последним мирным домом».

Добровольческая бригада в три с лишним тысячи человек уходила от донских берегов в зеленеющую степь привычным походным порядком Впереди кавалерийские эскадроны, всеобщий любимец бронеавтомобиль «Верный». Затем — стрелковые батальоны (уже не роты), отрядная артиллерия, обозы. И наконец, пехотное прикрытие с пулеметной командой, которому доставалось больше всего пыли.

Впереди колонны ехал молчаливый полковник Дроздовский. Поблескивало привычное для «дроздов» пенсне, а обносившийся мундир защитного цвета украшала в петлице все та же порыжевшая на солнце приметная Георгиевская ленточка.

О чем он думал? Трудно сказать. Но только не о том, что жить ему на этой войне осталось немногим более семи месяцев. И что суждено ему будет умереть на донской земле…

…Дроздовцы держали путь на степную станицу Мечетинскую, в которой и соседней станице Егорлыкской сосредоточились после Ледяного похода перед 2-м Кубанским походом главные силы Добровольческой армии. Там же находился и ее штаб.

Перед выходом из Новочеркасска на соединение с армией Деникина у Дроздовского состоялся неожиданный, неприятный разговор с командиром Офицерского стрелкового полка Жебраком-Русановичем. Впрочем, он не изменил их доверительного отношения друг к другу. Скорее всего, они стали еще ближе. Дело обстояло так.

— Михаил Гордеевич, мне бы хотелось доверительно переговорить с вами. Меня об этом просят офицеры моего полка.

— Михаил Антонович, я для вас всегда открыт. О чем пойдет речь?

— Среди добровольцев появился слух, что вы высказали где-то нежелание соединиться с генералом Деникиным. Правда ли это?

— Жебрак, я не мог такого сказать. Еще в Скинтее я сказал офицерам, что наша цель одна — дойти до Дона и соединиться с Добровольческой армией. Только сегодня ею командует не Лавр Георгиевич Корнилов, а генерал Деникин. Вот и все.

— Но атаман Краснов настаивал на том, чтобы бригада осталась у него.

— Да, предлагал. И я из этого секрета перед вами не сделал. Ну и что из этого?

— Генерал Краснов у наших добровольцев не в почете, Михаил Гордеевич. Знаете об этом?

— Конечно, знаю. Краснов — германофил. Он белый, но не нашего с вами духа, Михаил Антонович. Он больше за державный, автономный Дон, чем за восстановление династии Романовых.

— Значит, бригада идет на соединение в Мечетинскую?

— Идет. Мной уже подписан приказ на выступление в поход.

— Прекрасно. А то у меня многие офицеры от трехнедельного отдыха уже издергались.

— Михаил Антонович, у меня к вам будет личная просьба. На полном доверии к вам. Не как к подчиненному.