Семен Букчин - Влас Дорошевич. Судьба фельетониста

• Название: Влас Дорошевич. Судьба фельетониста
• Автор: Семен Букчин
• Издательство: Аграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-7784-0365-9

Имя Власа Дорошевича (1865–1922), журналиста милостью божьей, «короля фельетонистов», — одно из самых громких в истории отечественной прессы. Его творчество привлекало всеобщее внимание, его карьера переживала бурные взлеты и шумные скандалы. Писатель, доктор филологических наук Семен Букчин занимается фигурой Дорошевича более пятидесяти лет и знает про своего героя буквально всё. На обширном документальном материале (с использованием дореволюционных газет и журналов, архивных источников) он впервые воссоздает историю жизни великого журналиста, творчество которого высоко ценили Лев Толстой, Чехов, Горький. Чувство юмора и трагическое восприятие мира, присущие Дорошевичу, его острословие и зоркость критического взгляда — всё передано Букчиным с равной убедительностью. Книга станет существенным вкладом в историю русской литературы и журналистики.

---

История, которую я разберу через три недели, по приезде.

А пока очень прошу Вас помочь мне. Эта история — кошмар всей моей жизни. Было бы длинно писать, я расскажу Вам при личном свидании.

Вместе с тем прошу Вас взять на себя труд еще раз переговорить с моей женой.

Вы должны знать, что она человек ни хороший, ни дурной, — а просто невменяемый, алкоголичка. Она находится под влиянием всевозможных пропойц, которые науськивают меня шантажировать. То, что получается, пропивается и воруется у нее в тот же самый день. Стоит только проявить уступчивость, — и шантажирование принимает самые безобразные формы. Вы понимаете, что дело не в деньгах, а в том, чтобы спасти не столько себя, сколько Клавдию Васильевну, — от возмутительных вещей.

По горькому, многоликому опыту знаю, что стоит дать большие деньги, моментально окружающие эту невменяемую женщину пропойцы подстрекают ее:

— А! Значит, боится! Требуй еще, еще, еще!

Тут деньги, что керосин в огонь.

Предложите ей до 50 рублей в месяц с непременным условием, чтобы она не жила в Москве <…> В июне мы ждем прибавления семейства, — и Клавдию Васильевну в ее положении нет возможности подвергать таким опасностям»[348].

Из письма видно, что какое-то отношение к «семейной истории» Дорошевича имел сотрудник «Русского слова» писатель-сатирик Николай Шебуев, к которому Влас Михайлович в бытность «диктатором» в сытинской газете благоволил. Естественно его особое беспокойство в связи с шантажными выходками «алкоголички» в ситуации, когда вторая — гражданская, поскольку первый брак не был расторгнут, — жена, актриса Клавдия Кручинина, ждала ребенка.

Можно предположить, что «алкоголичка» умерла в 1904 или 1905 году. Если Дорошевич действительно женился на ней в 1889 или 1890 году, то получается, что «кошмар» его жизни растянулся почти на пятнадцать лет. Поэтому вполне вероятно, что он с легкой душой принял предложение издателя «Одесского листка» В. В. Навроцкого стать ведущим фельетонистом его газеты. Здесь виделась возможность не только оставить тяготившее его сотрудничество в «Московском листке», но и отдалиться физически от преследований и шантажа «алкоголички». Уходу Дорошевича из «Московского листка» (это произошло в конце лета 1893 г.), что называется, по-человечески был рад редактор газеты Виктор Пастухов, сыгравший, кстати, немалую роль в переходе Власа из «Новостей дня». Он понимал, что тому не место в газете его отца. Потому сказал и Амфитеатрову, работавшему в это время у Суворина:

«— Эх, Александр Валентинович! Вам еще и „Новое время“ боком выйдет, а уж если с нами…»[349]

Намного раньше это понял молодой Чехов, написавший брату Александру еще в мае 1883 года, когда Пастухов соблазнял его заработком в шесть копеек за строчку и водил ужинать к Тестову: «Я заработал бы у него не сто, а 200 в месяц, но сам видишь, лучше без штанов с голой жопой на визит пойти, чем у него работать»[350]. И все-таки для Власа это был по-своему существенный опыт — сотрудничество в «Новостях дня» и «Московском листке». Но не менее важным было и понимание: задерживаться в газете Пастухова более невозможно, попросту губительно.

Глава V ОДЕССА

Как возникла идея переезда в Одессу, каким образом происходили встречи и переговоры с Дорошевичем издателя «Одесского листка» В. В. Навроцкого, — об этом история умалчивает. Вполне возможно, что посредником в этом деле выступил заведовавший редакцией «Одесского листка» с 1888 года А. Е. Кауфман, человек, весьма осведомленный в газетном мире, имевший множество знакомых. А перед талантом Дорошевича Абрам Евгеньевич испытывал особый пиетет. Несомненно одно: на этот раз Власу был дан полный карт-бланш, которому, естественно, соответствовали и материальные условия: согласно договору, он должен был получать 6000 рублей в год, что по тем временам было весьма солидным заработком.

Издатель «Одесского листка» Василий Васильевич Навроцкий происходил из жившей на Полтавщине и впавшей в нищету дворянской семьи. Последнее обстоятельство не позволило ему получить образование, он был не очень грамотен. Кауфман вспоминает о курьезном случае. Одесский генерал-губернатор граф Тотлебен во время знакомства с редакторами местных газет осведомился, кто и где из них учился. Один заявил, что закончил университет, другой — училище. На обращенный к Навроцкому вопрос графа: «А вы где кончили?», последовал весьма находчивый ответ: «В Полтавской губернии»[351]. Недостаток образования заменяла кипучая предприимчивость питомца Полтавской губернии. Он начал мальчиком на побегушках в одной из одесских типографий, развозил сельтерскую воду от фирмы «Водолей», во время франко-прусской войны продавал на улицах телеграммы о ходе военных событий и сделанный по собственной инициативе коллаж, изображавший Наполеона III в мышеловке. Имея всего несколько рублей в кармане, в 1872 году уговорил городского голову Н. А. Новосельского выхлопотать ему разрешение на издание «Листка объявлений» и спустя несколько лет сумел превратить его в большую политическую и литературную газету. Не зря известный одесский адвокат Л. А. Куперник как-то сказал ему: «Если бы вы, Василий Васильевич, родились в Америке, то при ваших талантах непременно достигли бы наивысшего в государстве поста — президентского». «И надо отдать справедливость Навроцкому, — пишет Кауфман, — если он сделался чуть ли не первым лицом в Одессе, если весь город его знал, ценил, избирал на почетные должности гласного и другие, если он с дырявым двугривенным в кармане нажил крупное состояние на созданной им газете, то всем этим был обязан своей необычайной энергии и издательской сноровке»[352].

Не случайно, вероятно, Навроцкий был первым человеком в России, приобретшим автомобиль. Осенью 1891 года в Одессу морским путем была доставлена из Франции машина «Панар-Левассор», двигатель которой мощностью в три лошадиные силы позволял развивать скорость до 30 километров в час. Вместе с тем набожный и постоянно заказывавший молебны по случаю каждого крупного события в жизни газеты, издатель «Одесского листка» был необычайно суеверен, трепетал перед начальством, в особенности перед градоначальником Зеленым, который, зная об этой боязни, не церемонился и грубил ему.

Навроцкий понимал, что успех газеты, претендовавшей в довольно острой конкурентной борьбе на негласное звание «органа края», т. е. не только Одессы, но и всей Новороссии, зависит от участия в ней талантливых сотрудников. Поэтому в «Одесском листке» в разные времена работали такие местные знаменитости, как журналисты С. Т. Герцо-Виноградский (Барон Икс), А. С. Попандопуло, С. И. Сычевский, А. К. Гермониус, В. Я. Лучинский, В. Жаботинский, музыковед В. Ребиков, адвокат Л. Куперник. На его страницах регулярно появлялись статьи и таких известных петербургских и московских литераторов, как А. Амфитеатров, Л. Оболенский, В. Минаев, В. Чуйко, Г. Градовский, И. Василевский (Буква). В разные годы в «Одесском листке» печатались И. Бунин, А. Куприн, М. Горький, Шолом-Алейхем, Д. Ратгауз, П. Сергеенко, И. Потапенко, А. Аверченко, Тэффи, С. Юшкевич, К. Чуковский. Надо сказать, что в целом одесская печать выгодно отличалась от провинциальной прессы других регионов России. Это было заметно еще в начале 90-х годов. «Одесские газеты, — писал обозреватель петербургской „Недели“ М. Меньшиков, — не какие-нибудь курские или орловские эмбрионы, не крошечные идейные органы вроде „Волжского“ или „Смоленского“ вестников, не харьковские старомодные газеты „с направлением“, — одесские огромные восьмистолбцовые простыни с бесчисленными объявлениями, с собственными заграничными корреспондентами, с полдюжиной фельетонистов ежедневно, — эти газеты fin de siècle во многих отношениях стоят впереди даже столичных. Они более петербургских „газетны“, более приспособлены к толпе и ближе к последнему фасону новейшей журнальной моды. И при этом они ведутся не только литературно, но и достаточно талантливо…»[353]

Конечно же, этот новейший «европеизм» не исключал определенной разницы как в общественном облике изданий, так и в порядках, существовавших в их редакциях. К примеру, Навроцкий заботился о своих сотрудниках, в отличие от редактора «Одесских новостей» В. Старкова, буквально обрекавшего делавших его газету людей на жизнь впроголодь. Когда в 1898 году отмечалось 25-летие «Одесского листка», по инициативе издателя, рассказывает А. Кауфман, было принято решение «соорудить в Одессе общежитие имени Пушкина для немощных сотрудников печати с просветительными учреждениями: школами, аудиторией, библиотекой и т. п.». Собрали около двухсот тысяч рублей пожертвований от благотворительных лотерей, концертов, спектаклей. На 3-й станции Большого Фонтана при участии городского самоуправления выстроили прекрасное здание. Но писатели в богадельню не пошли из самолюбия и чувства независимости, поэтому сначала там жили, в основном, наборщики и печатники, а спустя несколько лет здание и вовсе заколотили по причине «неумелого хозяйничанья»[354]. Это все случится позже, а в дни юбилея газеты, отмечавшегося буквально накануне Нового года, Дорошевич вместе с Навроцким были центральными фигурами празднества: один основал популярную газету, другой — в сильнейшей степени способствовал ее успеху. Поэтому именно Власу было доверено поздравить издателя от имени сотрудников и преподнести от редакции, конторы и типографии «художественно исполненный образ патрона Василия Васильевича святого Василия Великого»[355].