Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

• Название: Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности
• Автор: Борис Рыбаков
• Издательство: Академический Проект
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8291-1516-6

Книга представляет собой фундаментальный труд выдающегося отечественного историка и археолога акад. Б.А. Рыбакова, посвященный проблеме происхождения восточных славян и Руси, киевскому периоду древнерусской государственности и периоду обособления русских княжеств вплоть до монгольского нашествия XIII в.

На основе привлечения огромного источниковедческого и археологического материала автор последовательно обосновывает свою во многом оригинальную точку зрения на такие спорные проблемы, как происхождение названия «Русь», существование древнейшей династии киевских князей VI—IX вв., роль норманнов в становлении русской государственности. Особое внимание автор уделил исследованию причин возникновения периода раздробленности Руси по окончании правления Владимира Мономаха.

Адресуется студентам, преподавателям и научным работникам гуманитарных университетов, а также самому широкому кругу читателей, неравнодушных к истории возникновения своего отечества.

---

Процесс выделения отдельных семей из общего хозяйства рода и связанный с этим выдел скота и инвентаря неизбежно приводил к спорам и сварам внутри рода, т. к. подобный выдел ослаблял хозяйство рода и был своеобразным восстанием против прав родовладыки. В этой борьбе «отцов и детей» старейшины родов применяли жестокие санкции вроде изгойства, а стремящиеся к самостоятельности члены рода вынуждены были искать правды где-то вне своего рода. Им трудно было найти эту правду в своем «миру», где вече состояло из тех же родовладык, из «старой чади». Приходилось апеллировать к высшей инстанции — к власти племенного князя, стоявшего над «мирами». Все это усиливало позиции общеплеменных властей и делало их все более и более необходимым элементом общественного устройства.

Русское войско. Миниатюра Радзивилловской летописи Русское оружие Х-XII вв. 

Общее развитие производительных сил, успехи земледелия, скотоводства и ремесла увеличивали как общую сумму прибавочного продукта, так и в особенности долю, получаемую «мирскими» и племенными властями — князьями, волхвами, воеводами. Усиливалась роль межобщинного обмена и увеличивалось некоторое разделение труда между отдельными «мирами», что в свою очередь укрепляло внутриплеменные связи.

Так как развитие родового строя никогда не представляло собой идиллической картины, а было наполнено соперничеством родов и племен, военными столкновениями, захватом «челяди» и жизненных запасов, то роль родовых и племенных дружин постоянно возрастала по мере обострения противоречий и конфликтов, когда «восставал род на род», когда одно племя было «обидимо» соседями.

Изучение процесса возникновения классов неотделимо от вопроса об эволюции родо-племенных дружин, приобретавших все большую и большую независимость от рядовых соплеменников и даже от веча. Рост производительных сил позволял содержать все большее количество воинов за счет общинных запасов и лучше снабжать их оружием и боевыми конями. Это вело к нарушению первобытного равновесия и к возможности такого положения внутри «мира», когда возросшая количественно группа воинов-«отроков», испытавшая сладость побед и вольготной жизни за счет сородичей, отказывалась по истечении срока своей военно-сторожевой службы вернуться в свои общины и не желала корчевать там пни и пасти общинное стадо.

Илья Муромец, «крестьянский сын», как только почуял в себе силу богатырскую, так пробыл на работе простого «оратая» только один день. Отпросившись у родичей («простите меня со рожденного со места»), он отправился откапывать зарытые под камнем доспехи и поехал в город служить князю в качестве дружинника. Слово «отрок» приобретало новый смысл члена постоянной дружины, группирующейся вокруг князя. Изгои, лишенные доли в общинном хозяйстве, были, вероятно, желанными гостями во дворах племенных князьков и попадали здесь в состав «отроков». Таким образом, выдвижение части низовых элементов родового общества шло рука об руку с усилением дружинно-княжеского элемента в системе славянских племен.

Хорошим подтверждением тех новшеств, которые происходили накануне образования Киевской Руси, является археологический комплекс у с. Хотомель на Волыни. Там, посреди обширного селища VIII–IX вв., возвышается небольшое городище с поставленными по кругу «хоромами» внутри его укреплений. Здесь нет еще богатого боярского дома, все постройки скромны и однородны, но они уже несколько выделялись из ряда обычных построек. На этом городище найдено много предметов вооружения и серебряных украшений. От такого дружинного поселка, занявшего срединное положение в общине и обладающего возможностями господства над ней, оставался только один шаг до феодального замка, до укрепленного боярского двора, уже осуществляющего это господство. 

Многогранный и сложный процесс распада родовых связей не ослабил, а укрепил связи между «мирами» и делал все более прочной и реальной власть племенных князей. Создавались возможности и потребности объединения отдельных племен в союзы, достигавшие иногда значительных размеров и силы. Появилась многоступенчатая структура родо-племенного общества эпохи его кризиса: родовые общины объединялись вокруг погостов в «миры» (может быть, «верви»); совокупность нескольких миров представляла собой племя, а племена все чаще объединялись во временные или постоянные союзы. Временные союзы неуловимы для нас, т. к. они заключались на короткий срок, иногда для одного совместного похода, а устойчивые постоянные союзы, просуществовавшие десятки и сотни лет, нашли отражение в летописной терминологии, в топонимике и в археологических особенностях отдельных славянских земель VI–X вв. Культурная общность внутри устойчивых племенных союзов ощущалась иногда довольно долго после вхождения такого союза в состав Русского государства и прослеживается по курганным материалам XII–XIII вв. и по еще более поздним данным диалектологии.

Летописцу Нестору было известно 14 крупных восточнославянских областей, из которых сложилось Русское государство.

К IX столетию ясно обозначилось сложение в ряде областей слоя русского боярства, или «рыцарства». Письменные и археологические источники говорят нам не только о существовании такого дружинного слоя, но и о значительной дифференциации внутри его, о наличии простых воинов и богатой знати, владевшей таким количеством золота и серебра, что иностранным купцам казалось, будто в землях Руси где-то есть серебряный рудник. Богатый и знатный рус рисуется восточными авторами как воин, повелевающий слугами и рабами; он одет в парчовый кафтан с золотыми пуговицами и высокую соболью шапку, носит золотые обручи (гривны), подтверждающие его богатство и знатность. Знатный воин отлично вооружен: у него есть боевой топор, нож, лук, доспехи, а у пояса висит меч, подаренный ему, еще мальчику, отцом как символ воинственного наследства. Он — владелец корабля, хозяин партии пленных и ценной пушнины; его доходы исчисляются десятками тысяч серебряных арабских дирхемов (от каждых 10 тыс. дирхемов рус делает своей жене подарок — серебряную цепь); признаком богатства является многоженство. Запасы меда у некоторых богатых славян доходят до 100 бочек. Десятую часть своих военно-торговых прибылей они уплачивают царю Руси.

Персидский Аноним, автор «Худуд ал-Алем», сочинения, написанного в первой половине IX в., говорил о русах, что «одна часть населения у них — рыцарство». Первобытность, дошедшая в своем развитии до самых высших ступеней, превращалась в феодализм.

Период IV–IX вв. характеризуется следующими крупными историческими явлениями, которые причудливо переплетались между собой в различных сочетаниях: во-первых, продолжался и ширился кризис первобытнообщинного строя у значительной части земледельческих и кочевых народов; во-вторых, обострился до предела кризис рабовладельческого строя в рабовладельческих государствах; в-третьих, эта эпоха ознаменовалась рождением новой формации, несравненно более прогрессивной, чем первобытнообщинный строй или рабовладение, — феодализма.

У рабовладельческого строя и феодализма есть черты сходства и различия. В обеих формациях существуют как свободные общинники, так и рабы, но последние при феодализме не играли, разумеется, главной роли, хотя в период распада первобытнообщинного строя, при переходе к феодализму, рабство в его патриархальной форме имело весьма существенное значение в жизни общества. Различие между этими формациями состоит в следующем: рабовладение основано на принудительном использовании в господском хозяйстве труда рабов — людей, составляющих полную собственность господина и не имеющих своих средств производства. Феодализм же основан на принудительном использовании труда людей (крестьян), ведущих свое хозяйство и обладающих средствами производства, кроме земли (принадлежащей господину).

Кризис первобытнообщинного строя происходил, разумеется, только там, где еще не было рабовладения, в более северных областях с иными условиями ведения хозяйства и расслоения общества. В свое время, когда в бронзовом и железном веках впервые на территории нашей страны складывались классовые отношения, они родились на юге в форме эксплуатации рабов. На севере, в степях и лесах не было условий для развития рабовладения, не появились они и к изучаемому нами времени. Распад родовых общин, неравномерное распределение прибавочного продукта, рост дружин и усиление власти племенных князей — все это приводило в земледельческих лесных областях со сравнительно редким населением не к рабовладельческим формам эксплуатации, а к феодальным.

Условия производства здесь были таковы, что не позволяли сконцентрировать большие массы рабов и направляли возникавший господствующий класс на путь эксплуатации общинников.