Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

• Название: Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности
• Автор: Борис Рыбаков
• Издательство: Академический Проект
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8291-1516-6

Книга представляет собой фундаментальный труд выдающегося отечественного историка и археолога акад. Б.А. Рыбакова, посвященный проблеме происхождения восточных славян и Руси, киевскому периоду древнерусской государственности и периоду обособления русских княжеств вплоть до монгольского нашествия XIII в.

На основе привлечения огромного источниковедческого и археологического материала автор последовательно обосновывает свою во многом оригинальную точку зрения на такие спорные проблемы, как происхождение названия «Русь», существование древнейшей династии киевских князей VI—IX вв., роль норманнов в становлении русской государственности. Особое внимание автор уделил исследованию причин возникновения периода раздробленности Руси по окончании правления Владимира Мономаха.

Адресуется студентам, преподавателям и научным работникам гуманитарных университетов, а также самому широкому кругу читателей, неравнодушных к истории возникновения своего отечества.

---

Радимичи же и Вятичи от Ляхов. Бяста бо два брата в Лясех — Радим, а друтыи — Вятко; и прешедша седоста: Радим на Сожю и прозвашася Радимичи, а Вятко седе с родомь своим по Оце; от него же прозвашася Вятичи. И тако разидеся Словеньскый язык.

И живяху кожьдо со своимь родом на своих местех, владеюще кождо родомь своимь, имеяху обычаи свои закон отец своих и предания, кожьдо свои нрав: Поляне бо своих отець обычаи имуть кроток и тих и стыдение к снохам своим и к сестрам, к матерям и к родителем своим. И снохы к свекровам и к деверьм велико стыдение имуща и брачный обычаи имеяху: не хожаше зять по невесту, но привожаху вечер, а заутра приношаху по ней, чьто вдадуче. А Древляне живяху звериньскомь образомь, живуще скотьскы, и убиваху друг друга, ядуще вьсе нечисто, и брака у них не бываше, но умыкаху уводы девица. А Радимичи, и Вятичи и Север один обычаи имеяху: живяху в лесе, якоже вьсякый зверь, ядуще вьсе нечисто, и срамословие в них пред отьци и пред снохами, и браци не бываху в них, но игрища межю селы, и съхожахуся на игрища, на пласания и на вься беловьскыя песни, и ту умыкаху жены собе, с неюже кто совещався; имеяху же по две и по три жены. И аще кто умьряше, творяху тризну над нимь; и посемь сотворяху краду велику, и возложаху на краду мьртвьца, и сожьжаху и, посемь собьравше кости, вложаху в судину малу, и поставляху на столпе на путьх, еже творять Вятичи и ныне. Сиже творяху обычая и Кривичи и прочий погании не ведуще закона божия, но творяще сами собе закон».

Далее следует описание первобытных обычаев у разных других народов: индийцев, индонезийцев («островьниц»), халдеев, вавилонян, британцев, амазонок.

«Якоже се и при нас ныне Половьци закон дьржать отьць своих: кровь проливати, а хвалящеся о сих, и ядуще мьртвьчину и вьсю нечистоту, хомекы и суслы, и поимають мачехи своя и ятрови, и ины обычая отьць своих творять. Мы же хрьстияне, елико земль, яже верують в святую троицю и в едино крыцение и в едину веру, закон имам един, елико в Христа крьстихомъся и в Христа облеко-хомъся.

И живяху в мире Поляне, и Древляне, и Север, и Радимичи, и Вятичи. Полям же жившем особе и владеющим роды своими. И быша 3 братия, единому имя Кыи: а другому Щек, а третиему Хорив, а сестра их Лыбедь. И седяше Кыи на горе, идеже ныне увоз Боричев, а Щек седяше на горе, идеже ныне зоветься Щековица, а Хорив на третиеи гор, от негоже прозвася Хоривица. И сотвориша градок во имя брата своего стареишаго, и нарекоша имя ему Кыев. И бяше около града лес и бор велик, и бяху ловяще зверь; и бяху мужи мудри и смысльни, и нарицахуся Поляне, от нихже суть Поляне Кыеве и до сего дьне».

Далее должен идти текст, связанный с разысканиями Нестора о князе Кие, уже разобранный выше. Кончается он описанием возвращения Кия:

«Кыеви же пришьдъшю в свои град Кыев, ту живот свои сконьча; и брата его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь ту скончашася. И по сих братии дьржати почаша род их княжение в Полях, а в Деревлях свое, а Дрьговичи свое, а Словене свое Новегороде, а другое на Полоте, иже и Полочане.

По сих же летех, по смьрти братия сея, быта обидими Древлями и инеми окольиими, и наидоша я Козаре, седящая на горах сих в лесах, и реша Козаре: «платите нам дань». Сдумавше же Поляне и в дата от дыма мечь. И несоша Козаре ко князю своему и к старейшинам своим, и реша им: «се; налезохом дань нову». Они же реша им: «от-куду?» Они же реша: «в лесе на горах, над рекою Днепроскою». Они же реша: «чьто суть вдали?» Они же показаша мечь. И реша старьци Козарьстии: «не добра дань, княже, мы ся доискахом оружиемь единоя страны, рекъше саблями, а сих оружие обоюду остро, рекъ-ша мечи; си имуть имати дань на нас и на инех странах…» якоже и бысть, владеють бо Козары Русьстии князи и до дьныыь-няго дьне.

По мнозех же временех сели суть Словене по Дунаеви, кде есть ныне Угорьска земля и Болгарьска. Волохом бо нашедшем на Сло-вены на Дунаискыя, и седшем в них и насилящем им. Словеньску же языку живущю на Дунай, придоша от Скуф, рекоше от Козар, рекомии Болгаре и седоша по Дунаеви, и насильници Словеном быша. Посемь придоша Угри Белии, и наследиша землю Словеньскую, прогнавше Волохы, иже беша прежде преяли землю Словеньску. Си бо Угри почаша быти при Ираклии цесари, иже находиша на Хоздроя, цесаря Перськаго. В сиже времена быша и Обри, иже воеваша на Ираклия цесаря, и мало его не яша. Сиже Обри воеваша на Словены, и примучиша Дулебы, сушая Словены и насилие творяху женам Дулебскым: аще, поехати будяше Обри-ну не дадяше впрячи ни коня, ни волу, но веляше впречи 3 ли, 4 ли, 5 ли жен в телегу и повести Обрина; и тако мухачу Дулебы, Быша бо Обри теломь велици, а умом горди, и бог потреби я, и помьроша вьси, и не остася ни един Обрин; и есть притъча в Руси и до сего дьне: погыбоша акы Объри, ихже несть ни племене, ни наследъка. По сих же придоша Печенези; и пакы идоша Угри Чьр-нии мимо Кыев, послеже, при Ользе.

И пришьдше от востока устрьмишася черес горы великыя яже прозъвашася горы Угорьскыя, и почаша воевати на живущая ту Волохы и Словены. Седяху бо ту преже Словене, и Волохове преяша землю Словеньску. Посемь же Угри прогънаша Волохы, и наследиша землю ту, и седоша со Словеньми, покоривъше я под ся; и оттоле прозвася земля Угорьска. И начата воевати Угри и Грькы, и поплониша землю Фрачьску и Македоньску доже и до Селуня; и начата воевати на Мораву и Чехы….Бе бо един язык Словеньск: Словене, иже седяху по Дунаеви, их же преяша Угри, и Морава и Чеси и Ляхове и Поляне, яже ныне зовомая Русь».

Далее следует «Сказание о грамоте славянской», уцелевшее в фрагментах. Кроме того, в целостный рассказ об исторических судьбах славянства обильно вкраплены отрывки из географического описания славянства, народов Европы и различных путей в Русское море (Черное), Варяжское (Балтийское), в Хорезмийское («Хвалиськое» — Каспийское), на арабский Восток и в Африку.

Историко-географическое введение Нестора в историю Киевской Руси, написанное с небывалой широтой и достоверностью, заслуживает полного доверия с нашей стороны.

Здесь обрисована природа нашей страны, те ее элементы, которые влияли на историческое развитие народа: могучие реки, связывавшие Русь с Северной Европой, Азией, Южной Европой и Африкой, большие пе заселенные лесные массивы на водоразделах, вроде «Оковского леса», беспокойные и «незнаемые» степные пространства «Великой Скифии», откуда появлялись орды кочевнической конницы, моря, омывавшие крайние пределы киевских владений.

На этой «ландкарте» историк, обладавший целой библиотекой русских, греческих, западнославянских, болгарских книг, образованнейший человек своего времени, нарисовал картину жизни всех славянских народов, сопоставляя их быт с бытом и нравами других народов всего Старого Света. Куда только ни вел своего читателя Нестор: то к лесным племенам древлян, радимичей и вятичей, то к степным половцам, то в туманную Британию, то в Индию к брахманам или еще дальше, на острова Индонезии («Островницы») и на самый край известного тогда мира — к людям шелка, в Китай.

Нестор писал правду о первобытных обычаях древлян и радимичей (примерно эпохи зарубинецкой культуры), противопоставляя их «мудрым и смысленным» полянам (племенам Черняховской культуры). Он, как бы предвидя те тенденциозные толкования, которые будут исходить от норманистов, стремился показать, что у многих народов мира есть странные обычаи: одни из них — «убийстводейцы», «гневливы паче естества», другие с родными матерями и племянницами блуд творят, у третьих женщины ведут себя, «акы скот бессловесный», четвертые «человекы ядуще».

Отдав дань неизбежным для средневекового историка-монаха библейским легендам, Нестор быстро переходит к обрисовке всего славянского мира во всем его объеме. Здесь нет легендарных Чеха, Леха и Руса, обычных в западнославянских хрониках, здесь указаны все действительно существовавшие крупные союзы племен в области первоначального расселения славян в Европе.

Совокупность этих племенных союзов довольно точно очерчивает территорию расселения славян (западных и восточных) на рубеже нашей эры, как мы представляем ее себе сейчас па основании данных лингвистики, антропологии, археологии.

Надо снять с Нестора давно тяготевшее над ним обвинение в том, что он будто бы размещал прародину славян на Дунае. Сколько путаницы внесло непонимание настоящего порядка описания славян у Нестора; одни историки были готовы безоговорочно поверить летописцу и вести расселение славян с Дуная, другие находили противоречия между своими данными и Нестором и обвиняли великого летописца в необоснованной фантазии.

Предложенное мною выше восстановление первоначального текста показывает, что между современной наукой и Нестором нет противоречий: «По мнозех временах сели суть Словене по Дунаеви», и т. к. тут же рядом описываются волны кочевников, накатывавшиеся на дунайских славян в V–VII вв., то становится совершенно ясно, что речь идет о колонизации славянами Балкан в V–VI вв. н.э. Правильно указано Нестором и более позднее появление на своих местах словен новгородских, радимичей и вятичей.