Леонид Воробьев - Недометанный стог (рассказы и повести)

• Название: Недометанный стог (рассказы и повести)
• Автор: Леонид Воробьев
• Издательство: Современник
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1985

В книгу вошли лучшие произведения новгородского писателя Леонида Воробьева, прожившего недолгую жизнь. Его герои — люди самых различных профессий. Но истинную красоту и поэзию автор видит в делах простых тружеников, чья жизнь неразрывно связана с родной землей, окружающей их природой.

---

— Ишь, лысый, о любви заговорил, — ворчал Николай. — Туда же. Какая тут любовь, когда наш брат ей ни в культуре, ни в физиономии до плеча не достанет…

Саша слушал разговор своих приятелей, ждал конца антракта и молчал. Спорить ему не хотелось, да он и не знал, на чью сторону он мог бы встать. Слова проходили мимо сознания, не задевая его. При упоминании о Соне Саша представил ее, улыбающуюся из-за буфетной стойки поздним посетителям столовой. Сегодня ее дежурство, а ей так хотелось сходить на спектакль. Ну ничего, он зайдет и расскажет обо всем увиденном. Да, действительно, Соня простая, с ней все ясно и все решено. Познакомились они два месяца назад случайно, в праздничной компании, а привыкли друг к другу так, будто знакомы много лет. Он женится на Соне. Нельзя сказать, чтобы он был без ума от нее, но девушка славная, с мягким характером, симпатичная с виду, замечательный товарищ. Будет хорошей женой.

Илья Павлович спорил с Николаем и в следующем антракте и после спектакля. Они шли втроем. Перешептывались старые тополя. Полная луна висела над рекой, которая вся искрилась от серебряных бликов. На танцплощадке в городском саду кто-то играл на баяне, и по шарканью ног можно было понять, что любителям танцев темнота не помеха. Прохладный августовский ветерок мягко прикасался к разгоряченным лицам спорщиков.

Всю дорогу Саша молчал и, только расставаясь с Николаем, который сворачивал на свою улицу, спросил:

— Как звать-то?

— Кого? — не понял Николай.

— Учительницу, которая в пьесе. Ну, только что о ней говорили. В жизни как ее звать?

— Галиной… — недоуменно ответил Закатилов. — По отчеству не знаю как. А тебе зачем? — спохватился он вдруг. — Смотри, Соне скажу. Не дури, Сашка! Честное слово, не нравится она мне. Каждый вечер у ее квартиры кто-то торчит. Не дело это.

— Что ты, что ты, — замахал руками Саша. — Я так… Просто…

— То-то, просто. Смотри, брат!

Позже, рассказывая Соне о спектакле, Саша несколько раз ловил себя на том, что сравнивает Соню с Галиной и старается отыскать в Соне общие с учительницей черты.

С тех пор Саша несколько раз видел Галю на танцах в районном Доме культуры. Здесь в небольшом зале собиралась по вечерам молодежь районного центра. Особенно оживленно было по воскресеньям. Саша приходил вместе с Соней или, когда она была на дежурстве, один. Старенькая радиола, похрипывая и подвывая, разносила по всему Дому культуры голоса эстрадных певцов и певиц. В зале кружились пары. И почти ни одного танца не пропускала Галя. Ей просто не давали сидеть. Местные сердцеглотатели, отпускники-студенты, приехавшие на каникулы, — все наперебой приглашали ее. Саша любовался легкостью Галиных движений, ее радостным, оживленным лицом и в то же время неприязненно следил за ее партнерами. «Чего лезут, как мухи на мед? Противно даже», — думал он. Сам же ни разу не решился пригласить Галю хотя бы на вальс, который он танцевал, по собственному определению, более или менее сносно.

Однажды, в конце сентября, он возил в школу дрова. На третьем рейсе, подъехав к воротам школьного двора, он дал протяжный гудок. Но ворота долго не открывали. В школе была большая перемена, и весь двор был забит ребятами. Наконец прибежали две технички и открыли ворота. Въехав во двор и развернувшись у поленниц, он остановил машину и сразу же увидел Галю. Она стояла в группе старшеклассников и о чем-то рассказывала. Саша вылез из кабины и начал открывать борт. Вдруг он услышал Галин голос:

— А ну-ка, ребята, поможем!

И не успел Саша опомниться, как уже в кузове оказалось несколько ребят и Галя. Дрова полетели на землю. Когда машина была разгружена и помощники соскочили вниз, Галя отбросила золотистую прядь волос со лба, по-мальчишечьи, озорно вскинула голову и неожиданно протянула Саше руку:

— Здравствуйте, старый знакомый!

— Почему «старый»? — спросил Саша, несмело улыбаясь и осторожно пожимая узкую девичью ладонь.

— Ну, не по возрасту, конечно. Просто на танцах каждый раз видимся. А здорово мы разгрузили? Вот как!

Опять что-то мальчишеское почудилось в движении ее головы, а в голосе прозвучали озорные и наивно-гордые нотки.

«Заметила! — подумал Саша. — А ведь ни разу не танцевал…» Вслух же сказал:

— Быстро разгрузили. А я вас еще раньше узнал, чем на танцах. Спектакль смотрел, в котором вы участвовали.

— Ну, как? — спросила Галя. — Понравилось?

— Вы понравились, — совершенно неожиданно для самого себя сказал Саша и покраснел до корней волос, чувствуя, что сделал большую глупость.

— Ого! Комплимент? — засмеялась Галя, но в ее смехе было что-то смущенное. Она тоже начала краснеть.

Из неловкого положения их выручил резкий школьный звонок.

— Бегу, — сказала Галя. — До свиданья.

— До свиданья, — чуть слышно сказал Саша уже тогда, когда за Галей захлопнулась тяжелая дверь школы.

А потом, на танцах, когда бухгалтер леспромхоза, любитель дурачеств и выдумок, объявил: «Дамский вальс!» — и девушки начали приглашать парней, Галя прошла через весь зал и остановилась перед Сашей, улыбаясь, чуть-чуть присела, вызывая его в круг.

— Почему-то мы с вами еще ни разу не танцевали, — сказала она, когда они уже кружились в середине зала.

— Все не приходится, — ответил Саша, боясь сбиться с такта, робко придерживая ее и чувствуя, что при каждом повороте она словно ускользает от него. — Около вас всегда целая очередь. Не подойдешь. Даже другим девушкам обидно, — поддел он.

— Пусть не обижаются. Мне эта очередь самой не нравится. То один, то другой. Нехорошо как-то. Лучше бы один, да постоянный, — не то в шутку, не то серьезно закончила она.

— Один надоест, — засмеялся Саша.

— Неправда! — горячо отозвалась Галя. — Вот давайте только с вами сегодня танцевать буду. Ой, что же это я? — спохватилась она. — Вот нахалка! Сама набиваюсь. Да к тому же вы, наверное, с девушкой? Все всегда ходите с такой шатеночкой. Где же она?

— Это двоюродная сестра, — неизвестно зачем соврал Саша, отводя глаза от Галиного взгляда. — На дежурстве она сегодня.

Они много танцевали в тот вечер, о многом говорили. Правда, больше говорила Галя, а Саша едва успевал отвечать на ее вопросы. Уже под конец, во время последнего вальса, он сказал:

— Вам ведь скучно со мной? Я не очень… развлекать… умею.

Галя засмеялась грудным, серебристым смехом.

— Перестаньте! Те, кто умеет развлекать, нередко типы… скользкие. А вы… — она долго подыскивала слово. — Обыкновенный, что ли? Нет, нет! Не то… Настоящий вы. Вот как!

И опять озорное, едва заметное движение головы.

И вышло так, что с танцев пошли они вдвоем. А затем и с других танцев, и после. Теперь Саша не заходил за Соней. Ему было мучительно стыдно перед ней, но он знал, что в случае свидания он не сможет найти ни прежних дружеских слов, ни держаться по-прежнему.

Пролились на землю октябрьские дожди, ударили первые заморозки. Вот и ноябрь подошел, разбрасываясь пригоршнями сухого снега, ледяным дыханием замораживая черную воду реки. Чаще и чаще Саша провожал Галю. Стала знакома ему небольшая улочка, выходившая на главную магистраль городка. Угловой дом. Колодец с журавлем напротив. Далекий фонарь, от которого сюда доходили только рассеянные лучи. И любимое место у калитки, где Галя, приподнявшись однажды на цыпочки, сама, первая, крепко поцеловала его в губы.

И вот идут они по тихой улице. Снежинок все меньше и меньше. Морозит. Огни в окнах погасли. А уличные фонари разгораются ярче. На маленькой скамеечке лежит толстый слой пушистого снега. Саша сбивает его варежкой, и Галя садится. Вот она поднимает воротник, как в муфту, прячет руки в сдвинутые вплотную рукава. Замерзла. Саша становится перед ней, сжимает ее озябшие колени своими сильными ногами. Она доверчиво кладет голову в его осторожные руки. Минута тянется за минутой. Улица пуста. Только две полусогнутые фигуры на ней: одна сидит, другая стоит. И медленно, как на скульптурную группу, опускаются на них золотые в свете фонаря снежинки.

Пора расходиться. Но Саше не хочется домой. С каждым днем ему все трудней не видеть Галю, не слышать ее голоса. Он придумывает разные предлоги, чтобы пройти или проехать мимо школы. И особенно плохо, когда он идет со свидания. Плохо и трудно. Кажется, что все это — шутка, что Галя смеется над ним, что когда-нибудь все развеется, как сон, а пробуждение будет ужасным.

Только теперь он припомнил спор между Закатиловьм и механиком Ильей Павловичем. И, становясь то на сторону одного, то другого, он мысленно принимал участие в давно прошедшем разговоре. «Нет, Николай не прав. С Галей и хорошо, и просто». А в то же время в прошлый раз ока сказала: «Знаешь, у Анатоля Франса есть прекрасная фраза…» А он никогда не читал Франса. Высовывается насмешливое лицо Николая: «В культуре ты ей до плеча не достанешь». Опять Галя: «Прошлым летом, когда я была на Кавказе…» Николай бормочет: «Возьми одежу. Спервоначалу трудностей много будет». — «Да. Тут о Кавказе и думать нечего…»