Леонид Воробьев - Недометанный стог (рассказы и повести)

• Название: Недометанный стог (рассказы и повести)
• Автор: Леонид Воробьев
• Издательство: Современник
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1985

В книгу вошли лучшие произведения новгородского писателя Леонида Воробьева, прожившего недолгую жизнь. Его герои — люди самых различных профессий. Но истинную красоту и поэзию автор видит в делах простых тружеников, чья жизнь неразрывно связана с родной землей, окружающей их природой.

---

— Ага, — сказал Алексей и пошел, слушая, как Серега говорит кому-то, заскрипевшему половицами в сенях:

— Валентина Семеновна, Большаков это. Здорово. Заночевать можно будет? Запоздали, видишь, а у меня со светом непорядок…

Из сеней ход вел прямо в маленькую кухню. Пока раздевались за русской печью, вешая ватники на гвозди поближе к теплым ее бокам, пока бренчали умывальником, фыркая и отдуваясь, хозяйка ставила самовар, ходила в комнату, отделенную от кухни тонкой, не доходящей до потолка переборкой, собирала на кухонный стол кой-какую посуду. Делала все молча, не спеша. Серега тоже молчал, вытирая лицо и руки полотенцем из сурового полотна с вышивкой красными нитками по концам. Алексей вынул расческу, причесывал свои реденькие, чуть вьющиеся белокурые волосики и обращался к хозяйке, которую не успел еще как следует разглядеть, с предложениями услуг:

— Хозяюшка! Может, помочь? Мы это в один момент.

— Справлюсь, — мягким низким голосом лаконично отозвалась хозяйка.

Первым к столу прошел Серега. Сел в угол, под прибитый к стене посудник, заняв своей массивной фигурой все пространство от стола до стены. По-хозяйски чуть подвернул чересчур разгоревшийся огонь в керосиновой десятилинейке. Пятерней провел по взлохмаченной темно-русой голове, сбив волосы набок и пригладив их. Сейчас его лицо выглядело не таким резко очерченным, как на улице. Смягчилась линия тонких губ, и подбородок словно стал овальнее, и даже складки на лбу сделались менее заметными. Этой перемене способствовала и добродушная улыбка, при которой в плотном наборе верхних зубов посверкивала металлическая коронка.

Подошел к столу Алексей. Церемонно поздоровался с хозяйкой:

— Знакомы будем! Новый шофер на вашей трассе. Алеша.

— Валентина, — протянула ему руку хозяйка.

Алексей подержал подольше се руку в своей. Затем сел с противоположной от Сереги стороны стола, продолжая смотреть на хозяйку. Глаза ее ласково и восхищенно замаслились.

Он пристально и изучающе обводил взглядом высокую и в меру полную фигуру Валентины. А она, не обращая на этот изучающий взгляд никакого внимания, стояла, облокотясь плечом на угол печи. На вид ей было больше тридцати лет. Чуть округлое, смугловатое, с ровным румянцем лицо очень молодили темные глаза, которые казались, вероятно из-за мохнатых ресниц, словно бы пушистыми. Эти глаза приковывали внимание, и посторонний взор почти не замечал ни тонких лучиков морщинок у них, ни таких же легких морщинок на лбу. Алексей перевел взгляд с головы Валентины, повязанной серым в клетку платочком, из-под которого выбивались пряди темных, почти черных, чуть вьющихся волос, на ее шею. Верхняя пуговица красной с белыми горошинами ситцевой блузки не была застегнута. Алексей увидел чуть выступающую ключицу и часть полного смугловатого плеча. Потер, как бы нагревая, руки, расстегнул свой серенький бумажный пиджачок и раскрыл рот, чтобы начать разговор. Но его опередил Серега.

— Как живешь, Валя? — спросил он негромко, переводя свой грубоватый голос на более мягкие тона.

— Хочешь сказать: «Скоро ль в гости позовешь?» — откликнулась Валентина, улыбнувшись. — Может, и скоро.

— Да, предполагаю, — так же малопонятно для Алексея подтвердил Серега. — Слыхал, что недавно у нас в поселке побывала. А в лесу как?

— Да что ж в лесу, — ответила Валентина, — в лесу нынче тихо. Ничего особенного — в лесу.

— У нас тут, уважаемая хозяюшка, — вступил в разговор Алексей, — имеется некоторый запас горючего для внутреннего подогрева. Не дадите ли вы нам в дополнение ко всей закуске, что вы тут любезно понаставили, тройку стакашков?

— Чуток выпьешь с нами, Валь? — спросил Серега. — Только красной не догадались захватить… Позабыл наказать я, — извиняющимся тоном добавил он.

Валентина принесла стаканы и сказала:

— Ничего. Чуток выпью и светлого.

Алексей разлил по стаканам водку. Валентина отлила из своего стакана в стаканы шоферов, оставив себе немного, на донышке.

— Так не пойдет, — запротестовал Алексей.

— Пойдет, — ответила Валентина. — Ну что ж, выпьем за вас, за шоферье.

— Ох, и тост вы предложили, хозяюшка! — восторженно затряс головой Алексей, одним духом осушив полстакана и крякнув. — Стоит выпить за нашу шоферскую братию. Немало нам мучиться по дорогам приходится. А что, скажем, делали бы вот в таких, как эти, местах без нас, шоферов? Шагу бы ступить не могли. Ей-ей! Ты все везешь: и промтовары, и продукты, и для веселья кое-что, — щелкнул он по бутылке. — Допьем, что ли? — обратился он к Сереге.

— Ты закуси хоть, — заметил Серега.

— Можно. — Алексей понюхал кусок хлеба. — Хотя такая доза вряд ли нуждается в закуске. Был у нас один паренек в Семеновом посаде, грамм семьсот саданет без закуска — ни в одном глазу. — Он взял луковицу, разрезал на четыре части, макнул частичку в соль, начал жевать, поморщился. — Ох, и лук злой! Очевидно, весь в хозяйку? Или наоборот? Как вы на такую характеристику смотрите, хозяюшка?

— Кому как… — ответила Валентина.

— А тост вы знаменитый предложили. Тот паренек, о котором речь, не раз говорил: «На нас, шоферах, полмира держится». Да присядьте вы, хозяюшка, к столу. Ноги, так сказать, не казенные… Между прочим, вы мне одну знакомую напоминаете. Моего одного друга любила одна чернявочка-смугляночка.

— В Россохе давно не бывала? — спросил Серега.

Алексей стукнул своим стаканом о стоявший на столе Серегин стакан, допил остаток, потыкал вилкой в капусту.

— Опять же о первом, так сказать, тосте. Дело наше…

— Не так давно, — сказала Валентина, — у Петиных родичей денек выгостила.

— Дело наше, между прочим, довольно рискованное. И тяжелое, откровенно говоря. В любую погоду гонять приходится, не считаясь со временем. Не каждый это поймет.

— Чего там новенького? — поинтересовался Серега, поудобнее усаживаясь на стуле. Его тень, лежавшая на стене и части потолка, метнулась и снова замерла. А по противоположной стене ерзала тень Алексея.

— Да много кой-чего. Наташку Фролову парень от Лагу пят взял. Из армии пришел. Дней десять назад пиво варили. Дед Пашка одночасно помер. Соколовы, Колька да Ленька — помнишь? — дом новый поставили, — выкладывала Валентина сельские новости. — У Петрована жена третью двойню принесла. Только что клуб новый открыли. Я и то сбегала.

— Ну-у! Вон што. Вон как, — вставлял Серега в рассказ Валентины краткие замечания свои. И по его лицу, и по возгласам чувствовалось, что он живо интересуется всем, что сообщается Валентиной.

— Могу вам один случай преподнести, — пробовал взять нить разговора в свои руки Алексей. — Это я опять же о нашем шоферском деле. Риску у нас много… Что же вы, хозяюшка, с нами не посидите? Мы ж не кусаемся! Еду я, значит, однажды после оттепели…

— Сбегала в клуб. — Она чуть откинула голову и негромко рассмеялась над каким-то воспоминанием. — Посмотрела. Годы молодые вспомнила. Поплоше они у нас были. Танцуют все. Одеты справно так. А все ж и нашу не забывают. Потанцуют-потанцуют да как дробанут «ветлугая».

— Эх и я как-нибудь в те места загляну, — заметил Серега. — Тоже молодость вспомню.

— То есть не о том случае я рассказать хотел. Получилось раз так. Еду я леском. Впереди — поворот крутой. Подразогнался порядком. Ну, сядьте же, хозяюшка.

Алексей встал, мотнулся к печи, взял Валентину за руку, повыше локтя. Она высвободила руку, подвинула к столу табуретку и села, опустив руки на колени. Алексей передвинул свой стул и сел почти рядом с ней.

— Это вот по-нашему, по-простому, — довольно хохотнул он, пытаясь коснуться своим плечом плеча Валентины. — Так вот, подразогнал я. Вылетаю из-за поворота…

— А Симкины живут или разошлись? — спросил Серега.

— Вылетаю, значит, из-за поворота. Навстречу, батюшки, машина прется, да лошадей подальше — целый обоз. А свернуть некуда: кюветы по сторонам здоровенные. Разъехаться-то вообще можно, да я по самой середке летел. И встречная тоже.

— Живут, — сказала Валентина. — Побегали, посмешили народ, да и опять сошлись. Они ведь вроде дальние родственники тебе? Или спутала я?

— Родни немного. Ну, спасибо за ужин. Чайку вот стаканчик выпью.

— Думаю — была не была. А то каша будет. Крутанул баранку вправо, в кювет целил. Черт, думаю, с ним. И что ж ты думаешь? На этом самом месте накатной мостик через кювет случился. Проскочил мостик, и хоть бы что. Риск, прямо скажу, выручил. Недаром говорят: риск — дело благородное.

— Случай тебя выручил, не риск, — заметил Серега. — Ехал бы потише да сигналил бы, все бы хорошо было. Спасибо, Валя, — поднялся он из-за стола. — Постели нам где-нибудь. Завтра пораньше покатим.

— В комнате постелю, — тоже поднялась Валентина.

— Сама не теснись смотри, — предупредительно запротестовал Серега. — Нам-то все равно.