Йозеф Аугуста - Исчезнувший мир (Рисунки З. Буриана)

• Название: Исчезнувший мир (Рисунки З. Буриана)
• Автор: Йозеф Аугуста
• Издательство: Недра
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1979

Автор — известный чешский ученый, профессор, доктор наук, знакомит читателей с животным и растительным миром давно прошедших геологических эпох, отдаленных от нашего времени многими миллионами лет. Рассказано также о жизни первобытных людей, их каждодневной борьбе с трудностями и опасностями существования в те далекие времена.

---

Прежде чем дойти до лужи, каждый из них сорвал несколько молодых листьев и спокойно размельчил их большими коренными зубами. Остановившись у лужи, они несколькими долгими глотками утолили жажду, а потом легли в липкую грязь и с наслаждением стали в ней валяться, так что их серая со складками кожа покрылась грязным илом.

Когда же они пресытились «грязевыми ваннами», выпрямились, задвигали короткими ушами и начали играть — бодали друг друга головами, радостно визжали и фыркали и наконец начали неуклюже бегать вокруг лужи. В этой игре они забыли про все на свете: про осторожность и страх, — и были не способны заметить даже той опасности, которая их подстерегала невдалеке в образе опасного хищника.

Но спрятавшийся хищник не намеревался на них нападать, по опыту зная, что его сил не хватит для того, чтобы одолеть такую большую добычу. Это была бы схватка, которая бы его смертельно утомила и тем не менее не принесла бы победы. Зачем расточать силы на то, что, как известно заранее, будет безрезультатным! Поэтому хищник через некоторое время встал, повернулся и тихо пополз вдоль кустарников дальше в открытую степь.

Он направился к группе больших ореховых деревьев, которые первыми прорвали ограду первобытного леса и проникли в степь. Прежде чем дойти до них, он вспугнул семью гиопсодов, маленьких насекомоядных, пытавшихся найти что-нибудь подходящее для еды. Их тела были покрыты длинными и жесткими волосами, угрожающе торчащими во все стороны; белые кончики их были похожи на острые шипы и превращали все животное в маленький колючий шар.

Около самца и самки ползало несколько детенышей, нетерпеливо ожидающих хорошего кусочка. Они уже и сами умели разыскивать вкусных личинок и больших червей и во весь дух гонялись за быстрыми жуками, которых вспугнули в густых зарослях травы.

Когда же самец увидел ползущего хищника, предупреждающе завыл и мелкими шажками побежал к колючему кусту, чтобы найти защиту в густом переплетении его ветвей.

За ним, озираясь, бежала самка, пугливо семенили детеныши; в середине колючего куста они прижались друг к другу и со страхом ожидали, не попытается ли хищник проникнуть к ним, чтобы безжалостно прервать их спокойную и счастливую жизнь. Пока хищник не прошел мимо, вся семья тихонько сидела, сжавшись в комок, и только их маленькие сердечки неистово бились.

Тритемнодон, не проявив к ним интереса, прошел мимо, так как его внимание привлекло нечто совсем иное. Между ореховыми деревьями, к которым он направлялся, валялось несколько стволов, уже давно сваленных бурей, а их сучья создавали хаотическое переплетение, поросшее мхами и лишайниками.

Это место выбрало для веселой игры вперегонки несколько похожих на белок грызунов из рода парамис. Как пули носились они по стволам вверх и вниз, мелькали между сучьев, проникали в их густое сплетение, исчезали там и появлялись снова. Огромными прыжками перепрыгивали со ствола на ствол, качались на тонких ветвях, и их изящные тела, одетые в красивые серебристые шубки с темными полосами по бокам и на спине и с маленькими темными полосочками под искрящимися глазами, мелькали в воздухе как серебряные стрелы.

И их веселая и беззаботная игра иногда сопровождалась радостным визжанием или удивленным писком, когда в неистовом хороводе серебряные зверьки едва не налетали друг на друга. А над ними светило солнце и простирался зеленый свод могучих ореховых деревьев. Слабый ветерок, который взволновал ветви низких кустарников на широкой равнине, заколебал кустики широколистных растений и зашумел листьями деревьев и кустов, способствовал тому, что к зверькам среди колеблющейся травы и шумящих кустарников смог незаметно и неслышно приблизиться голодный хищник.

Прижавшись к земле как змея полз тритемнодон к ничего не подозревающим грызунам. Зелеными глазами жадно глядел то на одного, то на другого и ожидал удобного мгновения, чтобы мощным прыжком поймать одного из них. Ждать пришлось недолго.

Один из серебристых грызунов, убегая от другого, легко перепрыгнул с одного ствола на соседний, съехал по нему вниз и пропал из вида. Пока преследователь удивленно рассматривал, куда его сородич так внезапно исчез, тот появился на конце вывороченного дерева, встал на задние лапки и тихонько засвистел, как бы смеясь над ним, что так удачно его обманул.

Но ему не суждено было бежать дальше.

Мощным прыжком бросился на него голодный тритемнодон, схватил его своими сильными челюстями, сжал их, и кости молодого грызуна начали трещать, как будто их сжимали железными тисками.

Тритемнодон быстро проглотил молодого грызуна. Однако не утолил свой голод, а скорее только раздразнил пустой желудок. И поэтому жажда по-настоящему насытиться вскоре погнала его дальше.

Он крался по краю леса, минуя берега заросших омутов и болот. Проходил и через обширные участки леса, уничтоженного бурями, где сотни стволов тлели и превращались в измельченную массу, чтобы тысячи новых растений буйно росли и боролись между собой за место и свет. Проникал он и в густые кустарники, где могли укрываться мелкие звери, но тем не менее нигде ничего не выследил.

Терзаемый голодом, направился тритемнодон из лесу, чтобы попытать счастья на поросшей травой степной равнине.

Едва он ее достиг, прижался к земле и осторожно пополз в высокой траве. Временами около кустарников он останавливался и, скрытый их тенью, быстрым взглядом осматривался вокруг, но долго не мог ничего заметить.

Поэтому он продолжал двигаться дальше в надежде, что его настойчивость будет все-таки вознаграждена.

Наконец,он неожиданно увидел, что вдалеке по степи передвигается небольшое стадо первобытных лошадок- орогиппусов. Тритемнодон быстро прижался к земле и не спускал с них глаз. В волнении он бил длинным хвостом, а по всему его стройному телу от нетерпения пробегала дрожь. Спустя минуту начал он подползать к ним с большой осторожностью.

Стадо орогиппусов, во главе с красивым жеребчиком с раздувающимися ноздрями и настороженно глядящими глазами, быстро приближалось.

Эти маленькие, высотой менее полуметра, лошадки стояли в самом начале эволюционной цепочки лошадей. Их передние ноги были еще четырехпалые, а задние — трехпалые, и на всех пальцах были маленькие копытца. Но уже у этих первобытных лошадок кости средних пальцев ног были развиты сильнее, чем боковых.

Этот признак при развитии рода лошадей постепенно все более и более усиливался, пока наконец в четвертичный период у более ранних (плейстоценовых) и современных (голоценовых) лошадей от пальцев обеих пар ног не сохранились лишь средние, которые сильно развились и образовали толстые копыта. Боковые пальцы, наоборот, в ходе эволюции постоянно уменьшались, укорачивались так, что уже не касались земли, хотя еще были хорошо заметны, и в конце концов сохранились лишь в виде маленьких, похожих на стерженьки, косточек прямо под кожей.

Такая перестройка конечностей при эволюции лошади была вызвана тем, что потомки первобытных лошадок чаще и чаще покидали болотистые и топкие леса и начинали жить на твердой почве в сухих степях, поросших травой и кустарниками. Если для самых древних (в геологическом смысле) первобытных лошадей большее число пальцев на конечностях было оправдано, так как обеспечивало им большую безопасность при ходьбе по мягкой болотистой почве, то в измененных условиях жизни для первобытных лошадей стало более выгодным, когда боковые пальцы у них постепенно стали отмирать, а средние развиваться.

В степях почва крепкая, твердая, пригодная не только для безопасной ходьбы, но и для стремительного бега. Быстрое передвижение для этих вымерших степных лошадок было жизненно очень важным, так как служило для них единственной защитой от нападения разных хищников. Однако скорость их бега могла увеличиться только тогда, когда они смогли, по возможности, легче отрывать ноги от земли и бежать только на кончике среднего пальца. Это стало возможным, когда боковые пальцы уменьшились и сдвинулись вверх, чтобы не касаться земли. Одновременно становился сильнее и мощнее средний палец каждой ноги, на который давил теперь вес всего тела и которым лошадь при беге легко отталкивалась от твердой земли.

Одновременно с изменением конечностей произошли изменения и в развитии челюстей лошади. Вызвано это было тем, что с изменением жизненной среды у лошади изменился и пищевой рацион. Первоначально всеядные лошади постепенно превратились в типичных травоядных животных, так как в степи можно было насытиться только жесткими степными травами. Их челюсти отличались длинными призматическими коренными зубами, которые имели плоские со сложным изгибом трущиеся поверхности на высоком основании.

В соответствии с этими изменениями конечностей и челюсти в процессе развития рода существенно удлинялись лицевая часть черепа и шея. Все это сопровождалось и постоянным увеличением размеров тела, которое у наиболее древней первобытной лошади рода эогиппус, жившей в раннем эоцене, было примерно таким же, как у современной кошки или лисы. Только в конце третичного периода у вымерших плезиогиппусов оно достигло размеров некоторых современных лошадей. Потребовались долгие века, прежде чем живое существо в своем удивительном развитии прошло путь от маленького эогиппуса до современного коня — нашего самого благородного животного и верного помощника человека.