Виталий Тренев - Путь к океану

• Название: Путь к океану
• Автор: Виталий Тренев
• Жанр: История

---

Ветер менял направление, надвигалась снеговая туча, и пурга с ревом обрушивалась на бесконечные пустыни Приамурья.

Мокрый снег слепил глаза, тяжелыми пластами ложился на плечи. Изнемогая от холода или же обливаясь потом, когда приходилось обходить "непропуски"42, неуклонно и неудержимо день за днем пробивался Березин на выручку Чихачеву, жалея лишнюю минуту потратить на сон, на отдых в дымной гиляцкой юрте. Пройдено селение Кизи. Собаки то и дело останавливаются, выбившись из сил.

- Подь! Подь! - кричит приказчик, свистит бич, и животные, изогнувшись, высунув языки, налегают на лямки, и нарты, покачнувшись, двигаются дальше.

Отчаяние охватывало Чихачева, силы покидали его, а до селения Кизи было еще больше 20 верст.

С завистью смотрел он на перелетных птиц, тучами летевших над его головой. Кряканье уток, курлыканье журавлей стоном стояли во влажном весеннем воздухе.

Как легко пронесся бы он эти 20 километров, будь у него крылья! А тут хоть ложись и ожидай смерти в этой бесконечной, страшной стихии грязи и воды.

Но вот слух мичмана улавливает какие-то новые, знакомые звуки. Он еще боится верить себе, прислушивается... Нет, точно! Это собачий лай, хриплый крик каюра. Чихачев опирается спиной об одинокое дерево и стоит в изнеможении, устремив взгляд на пригорок, из-за которого слышны эти звуки. И вот появляются собаки. Они так напрягаются, натягивая лямки, что раскрытые пасти с красными языками почти касаются земли.

Высокий человек, впрягшись рядом с псами, помогает им тянуть тяжело груженную нарту. Бич хлопает в воздухе, псы надрываются, человек кричит на них сорванным голосом, и нарта едва ползет по размокшей земле и ошметкам еще не стаявшего снега.

- Березин... - шепчет Чихачев и, с усилием оторвавшись от дерева, к которому, казалось, приросла его спина, из последних сил идет навстречу приказчику. Но тот уже заметил мичмана и, бросив лямку, тяжелой побежкой, оскользаясь и пошатываясь, бежит ему навстречу. Собаки, обрадовавшиеся передышке, ложатся прямо в грязь.

Березин и Чихачев молча обнимаются.

Отдохнув немного и подкрепившись привезенной провизией, мичман поспешил обратно. Березину он приказал возвратиться в Кизи, отдохнуть, а потом добираться домой в Петровское.

Собаки Березина едва могли тащить нарту, и только в сумерки добрался Чихачев до Афанасия, уже смастерившего шалаш и приготовившего все для ночевки.

Третьего мая Чихачев и Афанасий после невероятно трудного пути возвратились к заливу Де-Кастри, уже свободному от льда. Там их ожидал топограф Попов.

Следовало подумать о возвращении в Петровское. Из-за весенней распутицы решено было пробираться домой морем, на лодке.

Этот маршрут был удобен во всех отношениях. Прежде всего плавание на лодке сберегало силы. Изнурительные походы и плохое питание уже достаточно ослабили путников.

Кроме того, возвращаясь вдоль побережья, по пути, еще неизвестному, мичман к своей карте мог добавить новые материалы. Чихачев и Афанасий отправились к гилякам за лодкой. Среди знакомых гиляков было несколько человек, неизвестных и отличающихся своей одеждой от обитателей стойбища. Это оказались гольды, приехавшие сюда для меновой торговли с южной части побережья. Чихачев обрадовался случаю узнать подробности о стране, лежащей южнее исследованной им области.

Охотно отвечая на вопросы, гольды рассказали, что на юге, в восьми днях пути отсюда, находится обширный и удобный залив. Они рисовали на песке очертания береговой линии, и из этого чертежа можно было понять, что залив этот очень велик, хорошо укрыт от ветров и представляет удобную гавань. Гольды утверждали, что дальше к югу есть еще несколько бухт и заливов и что живущие там их сородичи ни от кого не зависят и ясака никому не платят.

Чихачев понимал всю важность этих сведений для Невельского. Быть может, в этом заливе можно будет основать порт, который станет главным портом России на Тихом океане? Гольды говорили, что по рекам Тыми и Сунгари они ездят из этого залива в селение Кизи и на Амур. Чихачеву очень хотелось отправиться на поиски залива Хаджи. Но следовало трезво подойти к делу. До залива Хаджи - восемь дней пути при хорошей погоде. Значит, реально, с учетом случайностей, путешествие туда и обратно займет дней двадцать двадцать пять. Да после этого дней десять потребуется на дорогу до Петровского.

Между тем провизия на исходе, сил мало, одежда износилась, ноги покрыты нарывами. Нет, экспедицию в залив Хаджи придется отложить до другого раза.

Чихачев купил у гиляков лодку и, приведя ее, насколько позволили обстоятельства, в наилучший порядок, приготовился к походу на север, домой.

С вечера лодка была загружена несложным имуществом экспедиции. А влажным, туманным утром путешественники двинулись вдоль извилистого берега.

В разлоге между горами Чихачев заметил просеку, уходящую в глубь побережья. Он решил узнать, кем и для чего проделана она в этой дикой и пустынной местности.

Лодку направили к отлогому берегу и через несколько минут вытащили на песок. Попов и Афанасий стали устраивать бивак, а Чихачев, взяв ружье и компас, отправился к просеке.

Просека шириной до двух метров тянулась через лес. Она была устлана жердями. Мичман решил, что это волок, сделанный гиляками для перетаскивания лодок. Пройдя по просеке около трех километров, Чихачев вышел к реке и увидел двух нейдальцев, ловивших с лодки рыбу.

От них он узнал, что река эта впадает в озеро Кизи и называется Таба. Просека же сделана действительно для перетаскивания лодок.

Чихачев вернулся к своим. После короткого отдыха путешественники продолжали путь к северу вдоль гористого, заросшего непроходимой тайгой побережья.

Холодный ветер, разводя волну, нагонял целые стада льдин, которые, сдвигаясь с треском и грохотом, грозили раздавить лодку. Путешественники шестами расталкивали льдины, лавировали между ними. Волны заплескивали в лодку, руки стыли, кожа трескалась от холода, и соленая вода разъедала трещины. Одежда не просыхала. Короткие ночевки почти не восстанавливали сил.

На пятый день путники подле мыса Сущева едва избежали гибели, спасаясь от надвигающихся ледяных полей в бухточку. С грохотом и треском наползали льдины на берег и виднелись в море, сколько хватал глаз. Похоже было, что плавание окончено.

Несмотря на давно уменьшенный рацион, запас сухарей уже истощился.

Решено было бросить здесь лодку и идти дальше пешком, захватив инструменты и карты. Пробирались через лес без дороги, положась на компас да на советы Афанасия. Ценою невероятных усилий Чихачев и его товарищи преодолели два горных отрога и снова увидели море.

За время, что они брели по лесам и через горы, сильный шторм разбил и отогнал от берега ледяные поля. Море освободилось.

Надо было возвращаться к лодке и продолжать плавание. Чихачев и Попов понимали, что пешее путешествие, подобное только что проделанному, им больше не по силам.

В обратный путь двинулись вдоль берега, по камням, под отвесными обрывами, по скользкому и изломанному ледяному припаю. Когда путники дошли до полного изнеможения и, напрягая остатки сил, обогнули последний мысок, то наконец увидели бухточку и свою лодку, чернеющую на серой гальке.

Переночевав еще раз в этой бухте, они снова поплыли к северу.

Провизия кончилась совершенно, но, к счастью, они добрались до Амурского лимана и остановились в гиляцкой деревне Чеме.

Два дня путешественники отдыхали в этом селении, подкрепляя свои силы юколой и тюлениной, а через две недели невообразимых трудов и опасностей добрались до мыса Тэбах. Вся северная часть лимана оказалась забитой льдами. С лодкой можно было распроститься на этот раз окончательно. Через озера талой воды и ледяные нагромождения пешком побрели они дальше. 20 июня вдали показались дымки над трубами домов. Это было Петровское. Наконец-то они дома!

Пока Чихачев пробирался из залива Де-Кастри в Петровское, Березин лежал больной в селении Кизи, в юрте мангуна Ганкина. Даже его могучее здоровье не выдержало трудностей, перенесенных по пути из Петровского к Де-Кастри, когда он, не жалея себя, спешил на выручку Чихачеву.

Мангуны необыкновенно заботливо отнеслись к больному. Они варили ему пищу, лечили настоями каких-то трав. Березин знал, что на Амуре, в селении Ухта, находится Бошняк, изучающий условия вскрытия реки Он попросил мангунов известить лейтенанта о своем местопребывании и состоянии здоровья. Мангуны немедленно отправили гонца к Бошняку.

В это время лейтенант находился уже не в селении, а на озере Ухдыль, в шести днях пути от Кизи.

Тридцатого мая он отправился на помощь к Березину и 5 июня был у него.

Время, проведенное в селении, лейтенант употребил на промеры протоки из Амура в озеро Кизи и прилегающей к этой протоке части озера.

Убедившись, что Березин находится на пути к выздоровлению, Бошняк отправился продолжать порученные ему исследования Амура.